Отыскав еще один кусок веревки, свинобразы связали дриаде руки и снова привязали ее к железному столбу. На секунду ей показалось, что веревка пылает огнем, обжигает ее кожу, воспламеняет ее листья, опаляет шерстку. От этого Дрелла чуть не закричала, но, опустив взгляд, не увидела никакого огня. Жжение тоже исчезло, как не бывало.
Пришлось признаться (хотя бы самой себе): ей страшно.
Дрелла оглядела зал. Зал был очень похож на пещеру, а смотреть вокруг было почти не на что. Терновый купол, земляной пол, да железный столб, стоящий возле чего-то наподобие алтаря. А еще здесь, конечно, была огромная груда костей, занимавшая больше половины пространства – по-видимому, из-за нее-то зал и получил такое название. Дрелла с любопытством принялась разглядывать ее (ища в любопытстве спасения: оно хоть чуть-чуть заглушало страх). Большая часть костей принадлежала свинобразам, но среди них попадались и человеческие, и тауренские, и кости кентавров, и даже кости зверей (по большей части, вепря, гиены и медведя). Раз или два ей удалось разглядеть даже кости гарпии. А может, и кости виверны. А может, даже и гноллов, и йети. А это что? Уж не драконий ли череп? Правда, Дрелла еще никогда не видела драконов и не могла быть уверена в своей догадке, но решила, что если бы видела дракона, а потом увидела драконий череп, он выглядел бы именно так.
– А кости дриад в твоей Груде Костей есть? – спросила она.
Черношип зловеще захохотал.
– Если да, – продолжала Дрелла, – мне очень хотелось бы взглянуть на них.
Черношип разом оборвал смех. Он явно снова был ошарашен.
Глядя на него, Дрелла нахмурила брови. Похоже, этот свинобраз невелик умом: его так легко поразить…
– Ты что, не понимаешь? – сказала она. – Мне же очень любопытно взглянуть, как выглядят мои кости.
– Это можно устроить, – мрачно проворчала Чугара.
– Прекрасно! – воскликнула Дрелла.
Злобно засопев, терноплет двинулась к дриаде, но Черношип поднял руку, останавливая ее.
– Не сметь! Она – для Хладовея.
– Но я пока не готова к зиме. Еще и весна не закончилась.
Один из слуг наморщил рыло.
– Сейчас лето, – сказал он.
– Молчать! – взревел Черношип. – Речь не о временах года, – сказал он, обращаясь к Дрелле. – Ты и твои силы будут принесены в жертву Амненнару Хладовею, личу из нежити Плети!
– Вот как, – протянула Дрелла, обдумывая все это.
Правду сказать, на самом деле она не слишком поняла, что сказал Черношип. «Амненнар», «Хладовей», «лич», «нежить», «Плеть» – все это для нее ничего не значило. Талисс, шепча ей, никогда не использовал подобных слов – по крайней мере, в таком смысле, который мог бы сейчас хоть что-то объяснить. Допустим, «Хладовея» и «нежить» можно было расшифровать. Извращенная магическая энергия этого места была холодна и противоестественна, словно засохшее растение, которое заставили вновь зазеленеть. Слово «Амненнар» явно было именем Хладовея. А «лич»… может, это какое-то сокращение от «личины»? А то и «лишайника»? Лишайники Дрелла любила. Если этот Амненнар – лишайник, возможно, не так уж он и ужасен. А «Плеть»? Может, Черношип имел в виду какое-то наказание? Одним словом, дело выглядело крайне запутанно. Отрицательно покачав головой, Дрелла равнодушно сказала:
– Нет, благодарю вас. Не стоит.
– Ты уверен, что Чугара не может убить ее сейчас же? – спросила Чугара.
– Да, уверен, – ответил Черношип, словно жалея об этом обстоятельстве. – Подготовка церемонии – дело недолгое. Займет меньше часа. Не спускай с нее глаз.
Повернувшись спиной к обеим, а лицом – к алтарю, он прошептал что-то нараспев, поднял маску, изображавшую выбеленный временем череп свинобраза, и надел ее на собственную свинобразскую морду.
У Дреллы разом пересохло в горле, однако она смогла пропищать:
– Макаса будет совсем не рада тому, что я не защищаю Арама.
Макаса и вправду была совсем не рада.
Ей очень не нравилось следовать за Кривоклык, полагаясь на то, что свинобразка не заведет всех в западню.
«Да, мы нашли эту свинобразку заключенной в терновую клетку, но что, если это – просто представление, устроенное специально ради нас? – думала Макаса. – Что, если это было подстроено специально, чтобы завоевать наше доверие? Ведь Кривоклык понимала, что мы придем за Дреллой, и вполне могла задумать обмануть нас подобным образом».
«А все из-за Арама, – думала она. – Он настоял на том, чтобы довериться этой треклятой похитительнице Дреллы, как настаивает на доверии чуть не к любому встречному!»
Макаса бросила на Арама сердитый взгляд. Увидев это, тот только слегка пожал плечами. К подобным взглядам с ее стороны он давно привык.
«Для него моя злость слишком привычна, в этом-то и проблема. Надо бы почаще сдерживать неодобрение, чтобы он чувствовал его при случае… когда заслуживает. Но как тут сдерживаться, когда он заслуживает его так часто? В глубине души я знаю: братишка – паренек хороший. Сказать по правде, даже немного чудотворец. Но способность творить чудеса не исключает глупости!»
Однако долго злиться на мальчишку она не могла.
«Впрочем, наша общая безопасность – не его забота. За это отвечаю я. Так приказал мне капитан Торн. Таков был его последний приказ. Он даже напомнил, что я обязана ему жизнью, и теперь пришло время вернуть долг. А отчего мы сейчас в опасности? Оттого, что я не справилась с задачей и не смогла уберечь Арама. Чтобы спасти его, потребовалось вмешательство Талисса. Но помощь Талисса стоила нам добавочного бремени – Тариндреллы, и это обернулось дальнейшим риском…»
Макаса оглянулась на Клока. Тот, встретившись с ней взглядом, кивнул. Макаса кивнула в ответ. На гнолла можно было положиться, как на собственную правую руку. Но и это не на шутку бесило! Ради этой «руки» пришлось рисковать жизнью, столкнувшись с другими гноллами и йети!
А Мурчаль, захваченный Малусом? И так без конца! Каждый – каждый новый спутник приносит с собой новые осложнения и опасности, которых просто невозможно предугадать…
«Мне нужно стать самодостаточнее, – подумала Макаса. – Вот и ответ. Больше ни в чем не полагаться на остальных! Отныне и впредь все это бремя – на мне и только на мне. И точка. Проклятье, как не хватает гарпуна!»
Казалось, с каждым шагом в извилистом коридоре становится все холоднее. Плащ и свитер Арама все так же были обвязаны вокруг пояса. Ему ужасно хотелось остановиться и надеть их, но сделать это с обнаженной саблей в руке было бы задачей не из легких – даже если кто-то согласится остановиться. Откровенно говоря, останавливаться и самому не хотелось. Он даже не представлял себе, что может ждать их в конце коридора, но понимал: тратить впустую еще больше времени нельзя ни за что. Ведь Дрелла в опасности!
Клоку очень нравилось чувствовать в лапах топор и дубину. На ходу Клок гадал, достаточно ли Клок силен, чтобы биться топором и дубиной одновременно. Клок думал, что биться одновременно топором и дубиной было бы хорошо. После того, как Клок поможет спасти Дреллу, Клок поучится биться разом и дубиной, и топором.
