В беседке, в которой она намеревалась провести ближайшие пять минут, обнаружился ребенок. Лет шести-семи на вид. Что примечательно — один.
— Малыш… — Леонова огляделась, но на улице так никого и не заметила. Ребенок находился там в полном одиночестве. — Ты чей такой хорошенький? — она подошла к нему и присела рядом, пряча сигарету в карман. Мальчик как-то тяжело вздохнул, а затем поднял на нее глаза. Грустные глаза темно-серого цвета. — Почему ты тут один? Где твоя мама? Папа?
— Он не хочет со мной быть, — ребенок пожал плечами. Казалось, что еще чуть-чуть, и он расплачется. Опыта возни с малышней у Лии было немного, поэтому все, что она догадалась сделать — это «вытащить у него монетку из-за уха».
— Смотри, что это у тебя тут? — она присела перед ним на корточки и протянула блестящую монету.
— Как Вы это сделали? — тихо поинтересовался малыш, изумленно оглядывая свою собеседницу. Так, словно Лия была волшебницей. Почувствовав себя на секунду Гермионой Грейнджер, Леонова улыбнулась.
— Это магия, — констатировала она. — Держи, она приносит удачу, — малыш недоверчиво взял монету в руки и сжал ладошку. Конечно, она была самой обычной, привычка рассовывать деньги по карманам у Лии водилась с детства и никакие кошельки, даже модные и красивые в этом не помогали. А фокусу ее научил отец, еще очень и очень давно. Сейчас он, к слову, приходился очень кстати. Глаза ребенка перестали быть грустными, он даже улыбнулся.
— А что Вы еще умеете?
— Из магии? — он кивнул. — Боюсь, что ничего. Я еще только учусь волшебству, но знаешь, что я точно могу? Вот что, — Лия скорчила рожицу и через мгновенье услышала хохот малыша. — Что, тебе смешно? — она скорчила еще одну, заставляя ребенка рассмеяться громче прежнего. — Вот ты значит, как, тогда…
— Госпожа Леонова, Вы решили похитить моего ребенка?
Глава 22
Лия шла за шефом, словно зомби из дурацких голливудских фильмов. В голове не было ни одной мысли кроме той, что Игорь был женат. У Громова был сын. Семья. На мгновенье сознание словно помутилось, в голове Лии пронеслось несколько десятков самых разнообразных картинок: Игорь с другой, Игорь женится на другой, у Игоря жена…которая родила ему сына… которая, наверняка, прожила с ним ни один год, которая спала с ним в одной постели… которая по праву считала его второй половинкой.
Леонова встряхнула головой, ее не должна была интересовать жизнь ее начальника. Более того, жизнь ее нерадивого начальника, который пытался залезть к ней под юбку вот уже несколько месяцев. Она велела себе не думать об этом и помнить о том, какой Громов на самом деле гад.
Тут же в голове всплыли совершенно другие образы: ее унижений, постоянных вызовов к себе, оскорблений со стороны Громова (как ее умственных, так и художественных способностей). Из-за этой сволочи, которая шествовала перед ней сейчас, словно модель на чертовом показе мод, Лия едва не лишилась крыши над головой, едва не уехала обратно в свой город, который ей никогда не нравился, он едва не покончил с ее карьерой, хотя Леонова делала все и даже больше, чтобы ее проекты были достойными и отвечали качеству Ingаtе.
— Что ты с ним сделала, Лия? — Громов тут же снова перешел на «ты», закрыл позади сотрудницы дверь и внимательно взглянул на ее.
— Да ничего! Вы всерьез думаете, что я собиралась похищать Вашего сына? Это просто уму не постижимо, такие обвинения смехотворны, я нашла мальчика на улице, совсем одного и хотела просто…
— Ты не поняла, — Игорь поднял ладонь, заставляя ее прерваться. — Что ты сделала такого, что мой сын впервые за несколько месяцев рассмеялся?
Лия так и застыла с открытым ртом. В смысле, впервые за много месяцев рассмеялся? Малыш не выглядел асоциальным, почти сразу пошел с ней на контакт… правда серьезный, даже немного обеспокоенный взгляд Игоря давал понять, что он не шутил.
— Монетку из-за уха достала… — промямлила Лия. Ситуация была какой-то странной.
— И все?
— Рожицы ему корчила… — совсем тихо призналась Леонова, опуская взгляд. Стало как-то не по себе.
— Ясно… — Громов замолчал, как-то странно вздохнул, а затем отошел к большому окну. Свет лился из него, так как жалюзи были подняты вверх, как успела заметить Леонова, а в кабинете шефа она бывала едва ли не каждый день, Игорь любил, когда в комнате было светло. Лия сама на дух не переносила, когда в комнате было темно.
Он скрестил руки и задумчиво уставился вдаль, а Лия так и осталась стоять посреди помещения. Брать сына с собой на работу в планы Игоря не входило, но няня заболела, а оставить Макса больше было не с кем. Конечно, можно было позвонить в агнество и попросить кого-нибудь прислать, но Громову не хотелось подвергать Макса таким переменам, поэтому он решил взять его с собой. И ведь как назло в школе с этой недели объявили карантин…
Игорь не понял, в какой момент сын исчез из кабинета. Он отлучился в уборную меньше, чем на минуту, но когда вернулся, Макса уже не было. Только что он сидел на диване и читал свою книжку, и вот, от него уже и след простыл. Игорь едва не прибил секретаршу, бедная женщина клялась и божилась, что не заметила, как ребенок выскользнул из отцвоского кабинета. Бросив все дела и сообщив Диме о пропаже, он побежал на поиски ребенка. Который и обнаружился с Леоновой во внутреннем дворе.
— А почему он не улыбался много месяцев? — вдруг задала вопрос Леонова. Прежде, чем успела его осмыслить. Наверняка, этого не стоило делать, в конце концов, это была личная жизнь ее начальника, не за чем было в нее лезть, но ведь слово — не воробей…
— После того как его мать… покинула нас, Макс грустит. Все время. Ни психологи не помогают, ни мои старания… — Лия промолчала в ответ. Она не ожидала услышать подобную откровенность. И «покинула» — это означало, что Громов — вдовец? Но кольца на пальце не было, да и убитым горем он не выглядел… — Не знаю, как тебе это удалось… — Игорь указал на окно и Леонова вынуждена была подойти к нему ближе. А картина открылась и впрямь занимательная. Подоспевший после их ухода Ковалев катал мальчика на спине, а тот, кажется, снова смеялся. По крайней мере, так это выглядело с высоты десятого этажа.
— Сколько ему лет?
— Семь. — Леонова кивнула, замолчала. Лия не знала, что говорить людям в такой ситуации. Она бы и рада была поддержать Громова, только вот друзьями они не были, а ситуация, в целом, была неловкая.
— Ты ведь не просто художник, Лия? — неожиданно поинтересовался Громова, разворачиваясь к сотруднице.
— В смысле?
— Твое образование ведь предусматривает право преподавания? — уточнил Игорь.
— Ну да… — Лия действительно была «педагогом», вот только никогда подаваться в учителя не собиралась. Нынешняя молодежь ее пугала, да и зарплаты в сфере образования были мизерными. Но даже не в последнем было дело. Леонова училась живописи с самого детства и не для того, чтобы потом часами биться с теми, кому это не всегда было интересно. У нее были свои задумки, планы, она хотела реализоваться именно, как художник.
