– Восьмого лейб-казачьего Пластунского полка подъесаул Григорьев! К вашим услугам!
И так это было произнесено, что Славик поверил. Сразу и безоговорочно. Точно, офицер-гвардеец… На его фоне все артисты, игравшие золотопогонников в фильмах про старую жизнь, показались дешевыми фиглярами.
И что теперь? Они, получается, – внуки таившегося долгие годы врага? Придется отрекаться, менять фамилию, и все равно в комсомол не примут… Хотя фамилию можно оставить, они же по метрике не Григорьевы, они Хрусловы, выросли под фальшивой фамилией «деда»… И все равно, какой позор, клеймо на всю жизнь…
Славик вопросительно глянул на сестру – как она отнеслась к словам старого? Выражение ее широко раскрытых глаз не понял, и в эмоциях, насколько их ощущал, не смог толком разобраться: какая-то странная смесь недоверия, и радостного ожидания, и опасения чего-то…
– Раз ты не император, значит, и мы, твои внуки, не наследники трона… Обидно, – сказала Лера вроде как и насмешливо, но голос дрогнул; словно и впрямь надеялась оказаться наследной принцессой.
– Вы не мои внуки, – произнес подъесаул, которого Славик привык называть дедушкой. – Вернее, не родные внуки. Приемные.
Это меняет дело… Теперь, если постараться, и в комсомол вступить можно. Без испытательного срока не обойтись, но все же…
Однако оказалось, что запас новостей у бывшего деда на том не иссяк. Такой уж денек выдался, урожайный на новости.
– Вы не наследники трона. Вы прямые и первоочередные наследники княжеского рода Игнатьевых, старшей его ветви, Игнатьевых-Центаврийских. Ваше сиятельство, князь Станислав. Ваше сиятельство, княжна Валерия.
Последние слова старик сопроводил двумя легкими поклонами в сторону своих приемных внуков.
Его сиятельство князь Станислав пытался осмыслить, как-то осознать услышанное, – ничего не получалось. Внук бывшего офицера – еще полбеды, но вот так, одномоментно, превратиться из трудового элемента, из подростка-рыбака в прямого наследника кровопийц-эксплуататоров, да еще самых матерых, из старшей, якорь им поперек, ветви…
– Нет!!! – истошно выкрикнул Славрев. – Врешь!!! Все ты врешь!!! Пошли отсюда, Левора!
2
К окраине города Олег вышел ранним утром – уставший, голодный, едва волочащий ноги. Возбуждение от удачного побега прошло, все сильнее болели ушибы, полученные при падении с десантного глайдера, и натертые ноги, и кожа, обгоревшая под лучами жестокого эрладийского солнца. А самое главное, Олег понятия не имел: что ему делать дальше. Совсем недавно казалось: главное убежать, вырваться из плена… Убежал. Вырвался. И что теперь?
Город был занят имперцами, это Олег разглядел издалека, и заодно узнал его название. На въезде, неподалеку от стелы со светящимися громадными буквами «КРАСНОГАЛЬСК» громоздился блокпост, возведенный из свеженького, едва успевшего затвердеть бронебетона, – и над ним унылой тряпкой повисло трехцветное имперское знамя.
В Красногальск Олег, поразмыслив, решил все же пробраться. А что еще делать? Брести через степь – без воды, без еды, понятия не имея, куда выбираться, где свободная от имперцев территория? Да и осталась ли она вообще, свободная… Слишком уж быстро все рухнуло… Вот вам и на чужих планетах, вот вам и малой кровью…
Надо поесть-попить, раздобыть штатскую одежду, узнать новости… Затем можно подумать о дальнейших планах.
Блокпост Олег миновал, дав крюка по бездорожью, – пешее хождение, помимо многих недостатков, имеет и кое-какие преимущества. Подобрался к окраине чуть ли не ползком, залег на чьем-то огороде, в борозде между грядками с бобосоей. Долго всматривался в одинаковые низенькие домишки, серые и приземистые, – никаких признаков жизни. Лишь в отдалении проплыл неторопливо бронеглайдер, причем совершенно незнакомый, не было таких в брошюрке про вражеские боевые машины. Полицейская модель, не иначе. Уверены в себе, гады, не ждут сопротивления. И броня-то там наверняка тоненькая, влупить бы в борт из подствольника… Да только нет подствольника, ничего нет. Хотя куда больше винтовки с подствольником пригодилась бы сейчас саморазогревающаяся банка тушенки и пачка галет – сухой паек из канувшего в злополучном бою вещмешка… Есть хотелось все сильнее и сильнее.
Тишина вымерших улочек настораживала. Олег вообще-то понимал, что нет имперцам никого резона всех под корень вырезать, их ведь интерес – снова трудящихся закабалить, вновь заставить на себя спину гнуть. Так-то оно так, но как вспомнишь того ротмистра-танкиста и глаза его бешеные… И поневоле мыслишка закрадывается: зайдешь в дом, а там трупы вповалку и кровью все залито.
Чуть позже Олег сообразил: да нет, не было тут резни, – просто эвакуацию провели. Не зря ж они, курсанты, под танки ложились – там, среди раскаленного камня? Наверняка население успели эвакуировать…
Может, оно и к лучшему. Еда и штатская одежда в наверняка сыщутся в домах, брошенных в спешке. А с лишними людьми встречаться беглому пленному ни к чему. Кто знает, с кем столкнуться доведется… Столько лет выкорчевывали врагов народа, а все же немало их еще, затаившихся. Теперь, небось, голову поднимут, пришло их время.
Олег, все так же таясь за кустиками бобосои, проскользнул к двери ближайшего дома. Оказалась она заперта, он не стал ломиться, обошел вокруг, поглядывая на окна – каждое прикрыто ставнями, значит, не в такой уж спешке эвакуировались… Дверь черного хода оказалась не то что не заперта, даже неплотно прикрыта, Олег приник к щели в ладонь шириной, прислушался: тихо, как на погосте. Подождал еще немного, так ничего и не услышал.
Зашел внутрь. Три комнаты, небольшие, чисто прибранные, на первый взгляд – никаких следов поспешного бегства хозяев. Но Олег особо не присматривался, поспешил на кухню: пустой желудок напоминал о себе все более настойчиво.
На столе, застеленном чистой льняной скатертью, стояла большая сковородка. И не пустая – оставалась в ней еще преизрядная порция тушеной бобосои, смешанной с нарубленными стручками молодого релакуса. Олег вообще-то тушеные овощи недолюбливал, а бобосою особенно – накушался за месяцы курсантской жизни вдоволь, на пять лет вперед. А в холодном виде, с застывшим жиром, этакое блюдо вообще в глотку не полезет…
Еще как полезло! Так уж полезло, что даже ложку курсант Ракитин не стал разыскивать, торопливо ел прямо руками, аж за ушами трещало… Наверное, трещало и в самом деле, не в переносном смысле: шаги за спиной Олег не услышал. Почувствовал, как в спину, чуть выше поясницы, уперлось что-то твердое, и приглушенный, но очень злой голос произнес:
– Попался, мародер имперский!
– Я не… – начал было Олег, не оборачиваясь.
– Молчать! Руки на затылок!
А голос-то женский… Молодой голос… И ничего хорошего в том нет. Никогда не известно, чего можно ожидать от женщины, впервые взявшейся за оружие. Сыграют нервы – и бабахнет в спину из дробовика, или что у нее там…
– Я сказала: руки за голову! – Слова сопроводил новый тычок чем-то твердым в спину.
