Ну значит судьба такая…
– Брось пистолет! – попробовал он в последний раз решить дело миром.
– Вставь чеку, – парировал Угрюм.
Славик резко взмахнул рукой.
Граната ударилась об пол.
И тотчас же взорвалась.
Глава вторая
Первая заповедь пилотов
1
Море на Новой Ливадии отличалось от морей и океанов Умзалы. Отличалось кротким характером, шторма случались крайне редко – неудивительно для планеты с почти нулевым наклоном оси вращения, к тому же с поверхностью, на девяносто пять процентов состоящей из водной глади. Негде здесь зарождаться штормам и тайфунам, легкий бриз уже позволял считать день ветреным…
Волны ласково лизали берег. Вдоль уреза воды шагали двое, беседовали на ходу. Один – невысокий, худощавый – в полковничьей форме гренадера-гвардионца, на груди скромный набор наград: два боевых ордена. Второй носил парадный мундир генерал-майора Отдельного Корпуса и иконостас на груди имел куда более внушительный.
Однако именно полковник отдавал распоряжения генералу. Потому что первый был Александром VI, Божией милостью монархом и самодержцем Эриданской Империи. А второй – Михаилом Александровичем Несвицким, вице-губернатором и военным комендантом отвоеванной у мятежников Елизаветы.
Разговаривали на ходу, подобно Аристотелю, беседующему с учениками. Однако не по неведомой прихоти Императора, – день Его Величества буквально расписан по минутам, и вице-церемонимейстер с преогромным трудом нашел время для аудиенции, совместив ее с всенепременной утренней прогулкой: двадцать три с половиной минуты, господин генерал-майор, и ни секундой больше.
Разговор шел деловой, без вступительных политесов и без полагающихся по этикету формальностей. Тон его Император задал уже второй своей фразой:
– Я прекрасно знаю, Михаил Александрович, как офицеры Корпуса и других разведывательных и контрразведывательных структур относятся к рескрипту, запрещающему любую несанкционированную деятельность в отношении хултиан.
Прямого вопроса не прозвучало. Но Император глянул на жандарма вопросительно и явно ждал ответа.
– У меня, Ваше Величество, никогда не возникало искушения нарушить какие-либо пункты означенного рескрипта, – осторожно произнес Несвицкий.
– Знаю. Знаком с вашим послужным списком. Но знаком и с «первой заповедью пилота», так кажется она у вас называется? Не напомните точную формулировку?
– Если соблюдение инструкции грозит аварией, нарушай инструкцию, – напомнил Несвицкий без особой охоты.
– Именно… Я хочу дополнить это правило применительно к хултианскому вопросу: несоблюдение в данном конкретном случае может предотвратить аварию, но спровоцировать катастрофу. Катастрофу всей нашей цивилизации.
Несвицкий вздохнул, постаравшись сделать вздох незаметным для Императора. И без того третье десятилетие живут при катастрофе, – при долгой, растянувшейся на годы, но все же катастрофе.
Затем Император начал задавать вопросы. Короткие и конкретные, подразумевавшие такие же ответы. Об операции на Новом Петербурге, о ситуации на Елизавете-Умзале. У Несвицкого создалось впечатление, что монарх либо держал под личным контролем обе проблемы, либо хорошо подготовился именно к этому разговору… По крайней мере информацией, сообщенной бароном Корфом на борту «Святой Ольги», Александр VI владел в полном объеме. Что наводило на определенные размышления…
Жандарм на мгновение смутился, сообразив, чем занимается: прокачкой Императора. Да уж, привычка вторая натура… Отвечал он быстро, не задумываясь. Но очередной вопрос Императора сбил-таки Несвицкого с толку.
– Насколько вероятность, что силой, противостоящей Корпусу в его попытках установить маршрут эвакуации генохранилища, стали хултиане? Там, на Новом Петербурге?
– Мне никогда не приходила в голову такая версия, Ваше Величество, – ответил генерал-майор после секундной паузы. – Моим коллегам, насколько я знаю, тоже. Не столько по причине рескрипта двадцать седьмого года, сколько…
Он вновь на мгновение замялся.
– Я понимаю, – быстро сказал Император. – Вы полагали, что столкнулись с глубоко законспирированной агентурой флота или армейской разведки… Но я черпаю информацию не только из официальных докладов указанных структур и Корпуса. И у вас, и во флоте, и в армии имеются «очи государевы», не афиширующие свою связь с Личной канцелярией. И есть все основания утверждать, что вы имели дело не с флотскими и не с армейскими агентами. Тогда с кем?
Конкретный вопрос прозвучал. Пришлось отвечать.
– Кроме хултиан, возможны и другие варианты, – сказал Несвицкий. – Спецслужбы Союза и стоящая за ними часть расколовшейся элиты, например.
– У вас есть данные о таком расколе?
Тон подразумевал, что у самого Императора подобных данных нет. Несвицкий не стал говорить, что в годы перемирия расколы на военно-политическом Олимпе мятежников случались постоянно. Наверняка Александр VI информирован не хуже. К тому же те расколы быстро ликвидировали вместе с раскольниками, и до низов потрясения, грохотавшие в высших сферах, почти не докатывались. Тот или иной деятель переставал упоминаться в официальной хронике и спрашивать о его дальнейшей судьбе считалось у жителей Союза крайне дурным тоном.
– Данных нет, – честно признал жандарм. – Но можно допустить, что после быстрой череды военных поражений какой-либо комплот в верхах Союза мог сложиться за считанные дни, или даже часы. Прибрать к рукам генохранилище в качестве личного страхового полиса – вполне логичное решение для людей, не желающих отправляться в небытие вместе с Союзом.
– Допустить можно многое… – задумчиво сказал Император. – Нельзя допустить лишь одного: чтобы главное сокровище нации безвозвратно пропало.
Двадцать три с половиной минуты истекали. И прогулка, и аудиенция близились к завершению. Император и жандарм подошли к тянущейся вверх лестнице, вырубленной в скальном обрыве. Вернее, под лестницу сооружение лишь было стилизовано, нижняя площадка на деле являлась гравиподъемником, способным очень быстро доставить пассажиров наверх.
Но монарх не спешил. Остановился, произнес, глядя в упор на Несвицкого:
– Вам, Михаил Александрович, я разрешаю отступать от положений рескрипта двадцать седьмого года. Только на Елизавете и только в тех действиях, что напрямую касаются поисков генохранилища. Следуйте «заповеди пилота», нарушайте инструкцию смело, но обдуманно, поскольку авария в данном случае равносильна полной катастрофе. Но имейте в виду: в случае вашей ошибки ставить под угрозу сотрудничество с хултианами у меня права нет. Вы понимаете всю тонкость ситуации?
– Понимаю, Ваше Величество. Любые действия в указанном направлении станут исключительно моей личной инициативой, за кою я готов нести полную ответственность.
– На самом деле не совсем личной… Есть еще несколько человек в различных структурах, уполномоченных мною расследовать роль хултиан в исчезновении генохранилища. Возможно, кто-то из них обратится к вам. Возможно, очень скоро.
