– Цепляем Библиотеку на буксир и тащим ее в Мир Сибура.
– И что потом?
– Потом?
– Ну да, когда мы выберемся из Зоны Безвременья?
– У нас есть капитан. – Энгель-Рок взглядом указал на Ван-Снарка.
– Нет, так не годится! – решительно заявил капитан. – Мы не воры. Мы пришли для того, чтобы вернуть Библиотеку Тир-Наира Миру Сибура. Сделать это мы можем только с одобрения и согласия смотрителей Библиотеки.
– Смотрители это одобрят? – спросил Кюйт у Гришфана.
– Я самый младший смотритель, – еще ниже наклонил покрытую капюшоном голову Мокко.
– Но у тебя же есть собственное мнение?
Под капюшоном раздался какой-то неопределенный звук – Гришфан усмехнулся, а может быть, чихнул или, что так же не исключено, коротко охнул.
– За сто сорок лет я бы точно стал старшим смотрителем одного из главных залов. А может быть, и личным помощником приора.
– Или самим приором, – добавил Кюйт.
– Так далеко я не заглядываю, – качнул головой Гришфан. – Но скажите, как изменился за это время Мир Сибура?
– Что именно тебя интересует?
– Все.
– Битва Ста Городов, в ходе которой Библиотека откололась от Тир-Наира, стала последним крупным сражением. Тир-Наира более не существует – он был растащен по кускам. Вот уже без малого полтора века Мир Сибура живет в мире. Разумеется, случаются локальные стычки между отдельными городами и альянсами, но, как правило, военная сила используется в них лишь в качестве угрозы. Однако в ходе войны были утрачены многие технологии, существовавшие в Эпоху Последнего взлета. Поэтому наше время называется Эпохой великих утрат. Зато у нас теперь есть кинематограф. Ты, наверное, даже не слышал о нем?
– В Зале перспективных технологий имеется патент, в котором описан принцип создания и воспроизведения движущихся картинок. Как я понимаю, это и есть кинематограф?
– Именно так. Ну, в таком случае, Эпоха великих утрат ничем тебя не удивит. В целом Мир Сибура остался тем же, что и прежде. Большинство изменений носят чисто внешний, косметический характер. Самой большой утратой со времени завершения Эпохи последнего взлета считается исчезновение Библиотеки Тир-Наира. Многие мыслители современности полагают, что бесценные знания, содержащиеся в уникальных книгах Библиотеки, могли бы помочь обществу Мира Сибура прекратить топтаться на месте и вновь встать на путь последовательного развития.
Гришфан Мокко, спрятав кисти рук в рукава балахона, сложил их на животе.
– В таком случае я бы хотел, чтобы Библиотека Тир-Наира вернулась к людям. И, смею полагать, бо́льшая часть смотрителей также поддержит такое решение.
– Бо́льшая часть, но не все?
– Среди смотрителей Библиотеки никогда не существовало единомыслия. Наше единство в том и заключается, что мы готовы выслушать каждое мнение, чтобы, вынося окончательное решение, принять все их в расчет.
– Но большинство все же хотело бы вернуться?
– Полагаю, что да. Очень трудно постоянно жить одним днем. Поэтому и случаются срывы, как у приора.
– Просидеть сто сорок лет в ванной – это люто! – усмехнулся Болгер.
– Для приора это даже не один день, а всего несколько минут.
– Так окончательное решение зависит от приора?
– Оно не может быть вынесено без его участия. Сначала все смотрители, от старших до самых младших, высказывают свое мнение. Основываясь на всем, что он услышал, приор выносит окончательный вердикт.
– Значит, нам все же придется вытащить его из ванной, – подвел итог Энгель-Рок.
– Полагаю, сделать это будет нетрудно. – На этот раз из-под капюшона совершенно отчетливо прозвучал смешок.
– И что нужно для этого сделать?
– Просто перестать подливать ему в ванну горячую воду.
– Так просто?
– А что бы вы сами сделали, если бы вода в ванне, в которой вы сидите, остыла, а помощники, которые должны ее регулярно менять, перестали бы являться на зов?
– Вылез бы из ванны, нашел бы этих самых помощников и сделал бы им втык.
– Вот именно.
– Почему же прежде никто этого не сделал?
– Наверное, потому, что никому это не было нужно.
Глава 28
– Чак варк, мабарах! Да что же это такое делается! Гола-хола! Что тут вообще происходит?..
Пылающей шутихой, разбрасывающей по сторонам разноцветные сверкающие искры, в приемную влетел маленький худенький старичок с мокрыми, растрепанными седыми волосами и такой же мокрой и растрепанной бородкой клинышком. Глаза старичка возмущенно блистали. Одна рука его, с гневно сжатыми в кулак пальцами, была вскинута вверх, другая придерживала обернутое вокруг чресл желтое махровое полотенце – единственный, весьма условный предмет одежды, отчасти прикрывающий его наготу.
Как и любое другое помещение в Библиотеке, приемная была заставлена высоченными шкафами, на застекленных полках которых аккуратными, плотными рядами были выстроены книг в разноцветных переплетах, в полном соответствии с каталогом, за который отвечал старший смотритель зала. В небольших нишах стояли маленькие удобные столики с лампами на гибких ножках, позволяющих направить свет в нужную сторону, с уложенными в коробку листами чистой бумаги и авторучками, чтобы делать выписки. Помимо столиков в приемной имелось еще шесть глубоких кресел, в которых можно было удобно устроиться с любимой книгой в руках. Сейчас в креслах сидели гости, прибывшие из Корнстона. Энгель-Рок с интересом листал подшивку журнала «Когда» двухсотлетней давности. Элор Болгер углубился в чтение романа Говарда Лукнера «Завышенные ожидания». Он наугад взял книгу с полки, сначала посмотрел иллюстрации, затем начал читать и вот – уже не мог оторваться. Рейво Кюйт ходил вдоль стеллажей, водя по корешкам пальцем, и время от времени выдергивал с полки то одну, то другую книгу, чтобы быстро пролистать, завистливо вздохнуть и поставить ее на место. Анна-Луиза рассматривала большой, красочный альбом «Инопланетные твари: их сильные и слабые стороны». Один только капитан Ван-Снарк сидел в кресле, закинув ногу на ногу, положив руку на колено и задумчиво глядя на то место, где высокий сводчатый потолок плавно и почти незаметно перетекал в стену. Элмор Вал-Снарк пытался представить себе приора Библиотеки, чтобы в соответствии со сложившимся образом настроиться на разговор с ним. Сопровождающий гостей самый младший смотритель Гришфан Мокко и трое помощников приора, с большими фарфоровыми кувшинами в руках и перекинутыми через локти простынями, стояли возле дверей, ведущих в фойе. Такое местоположение, разумеется, было выбрано ими неосознанно. И лишь по чистой случайности оно подразумевало возможность в случае, если вдруг все пойдет не так, как планировалось, предельно быстро и незаметно покинуть приемную.
