– Прошу прощения, – промямлила она. – Извините… мне надо было поймать… Он опрокинул ведро и убежал, я пошла за ним, и вот…
По сравнению с их голосами ее голос казался неприятным и скрипучим – ведь ей нечасто доводилось поговорить, а подступающие слезы окончательно испортили впечатление.
– Я не причиню вам вреда. – Она неловко встала и захромала к повозке.
– Чего ты хочешь? – В дрожащем голосе Зуэль звучала решимость. Трясущейся рукой она сжимала кнут, указывая им на Неверфелл.
– Я просто… просто… просто мне нужен сыр… – И Неверфелл зарыдала.
Трое незнакомцев сурово ее рассматривали, потом переглянулись.
– У нас есть сыр? – прошептала Зуэль. – Если дать ей сыр, она уйдет?
– Нет… не любой сыр.
Неверфелл упала на колени, изо всех сил сжимая в руках бьющийся комок. Разговор пошел не в ту сторону. Она сбивчиво поведала, что по ошибке отправила мадам Аппелин не тот сыр, что ей надо вернуть его, но слова звучали глупо даже для ее ушей. Договорив, она засомневалась, что ее вообще слушали. Она горела от ненависти к себе и едва слышала, о чем перешептываются в повозке.
– Нет, – шипела Зуэль. – Послушай меня. То, что надо. Это то, что надо. Она хочет найти мадам Аппелин. Мы хотим, чтобы кто-то подарил ей Вино. Так что ты проведешь ее в дом, украдешь приглашение или еще что-то придумаешь, а она поможет нам выпутаться. Прекрати ныть. Сделай милое Лицо. Я поговорю с ней.
Неверфелл очнулась, только когда рядом с ней заскрипел гравий под чьими-то шагами. К ней осторожно, словно пытаясь не спугнуть дикое животное, шла Зуэль. Девочка выжидательно улыбалась, и ее глаза блестели от любопытства.
– Хорошо, – сказала она с теми же интонациями, с которыми Неверфелл обращалась к кролику. – Все будет хорошо. Мы поможем тебе.
Неверфелл взглянула в улыбающееся лицо и решила, что это ангел.
Самозванка
После всех ударов и неурядиц этого дня Неверфелл была совершенно счастлива, что наконец кто-то решает за нее. И еще более счастлива оттого, что этот кто-то имеет ясный план – сама она, как ни старалась, не могла проследовать за ходом мысли Зуэль. Какое-то прослушивание, непонимание, происшествие, которое случилось с девочками вчера, – все рассказали ей так быстро, что детали словно утекли в песок.
– Понимаешь? – снова спросила старшая девочка, на этот раз медленнее и терпеливее.
Неверфелл опять махнула головой. Движение началось кивком, а закончилось странным подергиванием.
– Не важно, – нежнейшим голосом произнесла Зуэль. – Просто запомни, что тебе надо сделать, и все будет хорошо. – Она бросила многозначительный взгляд на свою упитанную подругу. – Что ж… мы переоденем тебя в новое платье. Ладно? Ты можешь снять маску?
Неверфелл придушенно вскрикнула и в панике прижала маску к лицу. Если девочки увидят, какая она уродина, они снова убегут, и ей придется начинать заново.
– Не беспокойся, – ворковала Зуэль. – Ладно… оставим. У тебя ожог или что? Не важно, мне можешь не говорить. Но если кто-нибудь спросит, почему ты в маске, скажи, что заботишься о цвете лица. Итак, ты придешь к двери мадам Аппелин и, когда тебя спросят, откуда ты, скажешь, что тебя прислали из академии Боморо и что ты пришла на прослушивание Глиняных девочек. Запомнишь?
Неверфелл кивнула.
– Очень хорошо. – Чудесная улыбка. – Так ты окажешься во владениях мадам Аппелин. Теперь видишь это? – Перед ее лицом в десятый раз помахали маленьким флакончиком с бурлящей пурпурной жидкостью. – Помнишь, что с этим делать?
– Отдать… слугам?
– Правильно. Скажешь им, что это подарок для мадам Аппелин в знак благодарности за приглашение на прослушивание. Вот и все. Потом ты можешь потихоньку ускользнуть и найти кладовку, или где там она держит покупки, и забрать свой сыр. Это же не кража, правда?
– Разве нельзя просто поговорить с мадам Аппелин? – Эта часть плана волновала Неверфелл больше всего. – У нее приятное Лицо…
– Нет, боюсь, что нет, – мягко возразила Зуэль. – Если ты это сделаешь, план не сработает. Она не отдаст тебе сыр, Неверфелл. С какой стати? Он ей нужен. И если она узнает, что ты не настоящая кандидатка, то не станет пить Вино.
Неверфелл уставилась на флакончик.
– Оно не причинит ей вреда?
– Нет, конечно, нет! – воскликнула Зуэль. – Это просто Вино. Мадам Аппелин иногда заказывает Вино, чтобы забыть о чем-то. Знаешь ли, люди часто так делают. Она просто лишится одного воспоминания, которое может ее расстроить.
Пока Зуэль говорила, все звучало вполне разумно. Неверфелл знала, что есть Вина, которые помогают забыть некоторое вещи или отрезок времени, и что они популярны среди скучающих богачей, которые уже все видели. Так они избавлялись от бесполезных или некрасивых воспоминаний, как другие люди выбрасывают разбитый фарфор, чтобы их разум не тяготила ноша минувших лет.
– Как только ты найдешь свой сыр, возвращайся к девочкам и уходи вместе с ними. Справишься?
Глаза Неверфелл не отрывались от матового стекла, из которого была сделана брошь старшей девочки. Брошь напоминала кусок сахара, и Неверфелл стало любопытно, какая она на вкус. Мысли рвались наружу, но их было так много, что они толпились на выходе, мешая друг другу. «Конечно, – хотела сказать она. – Ты самый добрый человек, которого я встречала в жизни, ты спокойная, замечательная, а я в любой момент могу ляпнуть глупость…»
– У тебя полосатые перчатки! – Вот и все, что Неверфелл смогла выдавить из себя.
– Да. В самом деле. – Зуэль облизнула губы. – Но ты понимаешь, что тебе надо сделать, да?
Неверфелл поколебалась, потом медленно и решительно кивнула, и плечи Зуэль слегка расслабились.
– Что мы будем делать с… – Младшая девочка взглянула на Неверфелл и многозначительно постучала себя по носу. – Все заметят.
– Гвоздика, – быстро ответила ее подруга. – Гвоздичное масло, и все подумают, что она лечит прыщи. Это достаточно сильный запах, чтобы замаскировать… А теперь самое важное. – Старшая девочка наклонилась, уставившись Неверфелл в глаза. – Самое важное: если ты увидишь кого-то из нас, то должна притвориться, что мы незнакомы. Что бы ни случилось, ты нас не знаешь. Иначе… нам всем несдобровать. Понимаешь?
В этот момент ради новых друзей Неверфелл была готова на все. Она бы отдала им все свои пуговицы, кролика мастера Грандибля, горы инжира, все балы на свете. Но они, судя по всему, хотели только, чтобы она кивнула, поэтому она просто кивнула.
Сидя в багажной тележке, среди чемоданов, Неверфелл понимала, что должна полностью спрятаться под покрывалом, но не могла удержаться и приподняла краешек, выглянув наружу. Коридор за коридором, поворот за поворотом – границы ее мира раздвигались. Некоторое время спустя колеса повозки перестали подпрыгивать, и она заметила, что теперь они едут по гладким плитам. Неверфелл обратила внимание, что эти туннели не являются частью естественной системы пещер, а тщательно вырезаны в скале. Стены ровные, углы прямые, потолки укреплены деревянными балками. Вдоль коридора вмонтированы держатели с черными железными ловушками для мошек, а по верху стен проложены огромные трубы.
