Она как раз собиралась натянуть на голову шлем, когда услышала со стороны водопада знакомый звук – тонкий визг металлического троса, скользящего через поясной карабин. Хозяин пещеры возвращался – и куда раньше, чем она рассчитывала.
Неверфелл кинулась к дверям и вжалась в стену так, чтобы открытая створка спрятала ее от глаз Клептомансера. Затаив дыхание, она наблюдала, как фигура в причудливом шлеме перешагивает через порог, оставляя после себя мокрые следы, и отстегивает пояс. Она подождала, пока Клептомансер зайдет в пещеру, а затем рванула вперед. Зажав под мышкой ножовку по металлу, она неуклюже прицепила карабин к тросу и повисла на нем, совсем как недавно Клептомансер.
– Эй!
Когда вор сообразил, что происходит, Неверфелл уже тянулась к переключателю. В следующий миг крепление на поясе пронзительно заскрипело, и земля ушла у нее из-под ног. Клептомансер попытался схватить Неверфелл, но его пальцы лишь беспомощно скользнули по чешуйкам доспеха. Не успела Неверфелл опомниться, как сверху обрушился ледяной поток, едва не вышибив из нее дух.
Вынырнув на другой стороне, Неверфелл откашлялась, кое-как убрала залепившие глаза мокрые волосы и посмотрела вниз. Сердце провалилось куда-то в желудок: она висела над пропастью, в недрах которой клубились облака водяной пыли. Пояс тащил Неверфелл к противоположной стене огромной шахты, где ее ждала лестница. Опустив дрожащие ноги на каменную ступеньку, Неверфелл отщелкнула карабин, и пояс с жужжанием сбросил оставшийся завод.
Она знала, что Клептомансер кинется за ней в погоню, и потому незамедлительно принялась пилить туго натянутый трос. Наконец он лопнул с гулким звуком, взвился в воздух и, хлестнув по скале по ту сторону обрыва, беспомощно повис.
«Надеюсь, это был не единственный способ выбраться из пещеры. И я не обрекла его на голодную смерть. Да нет, он же умный. Обязательно что-нибудь придумает».
Возле лестницы Неверфелл обнаружила узкий туннель, передвигаться по которому можно было лишь на четвереньках. Она торопливо забралась внутрь и поползла, задевая плечами стены. Металлические чешуйки противно царапали о камни, внутри доспеха плескалась вода. Только добравшись до нормальных туннелей, Неверфелл отважилась снять защитный костюм. Она оставила его в темном углу, сложив руки в перчатках на животе, словно он плотно поужинал.
А затем она побежала и бежала до тех пор, пока шум водопада за спиной не смолк и пещера не наполнилась другими звуками. Земля ритмично содрогалась, как будто впереди работал огромный механизм. Об этом говорил и металлический лязг, искаженный эхом. Время от времени до Неверфелл доносился звон гонга – он разлетался по туннелям хвостатой кометой, затихая где-то вдали. Неверфелл пошла на звуки, ведь они означали, что где-то там есть люди.
Пол в туннеле покрывал плотный ковер серой пыли. Она облепила ноги, подобно мышиному меху, забилась в рот и в нос, отчего постоянно хотелось чихать. Узкие переходы извивались и перекручивались, как угри в корзинке. Один из них обрывался так внезапно, что Неверфелл едва успела затормозить и ухватиться за стену, чтобы не упасть.
Выглянув наружу, она поняла, что стоит на крутой скале перед широкой расселиной. Далеко внизу шумела свирепая подземная река. В бурлящей воде вертелись громадные колеса из черного дерева, каждое высотой с десятерых взрослых мужчин. Мощные лопасти то скрывались под водой, то вырывались из глубин. Оси колес уходили в стены расселины, и где-то под ними грузно вращались громадные жернова. Огромный механизм стонал и ревел, словно порабощенный левиафан.
Расселина была испещрена бесчисленными ходами, подобными тому, на краю которого сейчас стояла Неверфелл, и под каждым болталась веревочная лестница. Каменные стены топорщились выбоинами, уступами и металлическими скобами. Сотни людей цеплялись за них и ползали вверх и вниз по скалам, не обращая внимания на головокружительную крутизну.
У тех, кто карабкался вверх, Неверфелл заметила на плечах деревянные коромысла с мешками и ведрами. Дополнительный вес ничуть не смущал их и не мешал сохранять равновесие. Мешки с мукой, тюки с нюхательным табаком и даже рулоны свежевыделанной бумаги раскачивались над пропастью. Приглядевшись, Неверфелл с удивлением поняла, что среди подъемщиков немало детей – ее ровесников и младше. Даже на таком расстоянии она ясно видела, что и дети, и взрослые удивительно низкорослы. А в пещерах их уже ждали повозки и шахтные пони, готовые увезти груз на верхние уровни Каверны.
Расселина была хорошо освещена: сотни ловушек пульсировали на скалах, жадно перерабатывая воздух, выдыхаемый людьми. Некоторые растения вымахали до таких размеров, что легко могли проглотить корову. Неверфелл поймала себя на том, что всегда представляла Рудники как темное, грязное место. Но множество жителей Каверны трудились здесь в поте лица, а чем больше людей, тем больше света.
Неверфелл стояла, завороженно наблюдая за чернорабочими. Умом она понимала, как тяжел и опасен их труд, но у нее почему-то не получалось им сочувствовать. Рабочие двигались размеренно и бесстрастно, и все были на одно Лицо. Глядя на них, сложно было поверить, что это живые люди со своими чувствами и мыслями, а не послушные шестеренки гигантского механизма вроде тех, что вращались внизу.
А затем одна из шестеренок сбилась и пропустила зубец. На дальней стене расселины девочка лет девяти-десяти промахнулась ногой мимо ступеньки и потеряла равновесие. Она быстро выправилась, но коромысло успело качнуться, и сверток с нюхательным табаком выпал из ведра. Когда девочка добралась до верха, ее уже ждал мужчина в темно-красной куртке. Он быстро пересчитал свертки в ведре, раздулся от злости и принялся орать на растеряху. За ревом воды и шумом механизмов Неверфелл не слышала его криков и словно наблюдала немой спектакль. Судя по росту и набору господских Лиц, этот человек был не чернорабочим, а бригадиром.
Он ткнул пальцем вниз, и девочка наклонилась, чтобы посмотреть на дно расселины. Ее лицо было абсолютно спокойным. Проследив за ее взглядом, Неверфелл увидела темно-синюю каплю упавшего свертка. Он зацепился за острый каменный выступ и теперь висел над бурным потоком, едва не касаясь воды. Неверфелл с ужасом смотрела, как девочка начинает спускаться. Лицо ее по-прежнему ничего не выражало, только ноги дрожали, нащупывая очередную ступеньку.
Когда она достигла самой нижней и продолжила спускаться, цепляясь за влажные от воды скальные выступы, ее наконец заметили другие рабочие. Некоторые принялись быстро карабкаться к бригадиру в красной куртке. Вскоре подъемщики обступили его плотной толпой. Они указывали на девочку и говорили все разом. Бригадир кричал в ответ и подкреплял свои слова яростными взмахами трости с набалдашником. На миг Неверфелл показалось, что подъемщикам, над которыми он возвышался плечистой горой, удалось его переубедить, но потом они переглянулись и начали расходиться, склонив головы в знак поражения.
А девочка тем временем была уже над самой водой. Держась за предательски мокрый камень, она тянулась к свертку с табаком. «Остановись! – мысленно взмолилась Неверфелл, наблюдая, как малышка зависает над пропастью. – Не надо, хватит! Это всего лишь нюхательный табак! Какой-то нюхательный табак!»
