– Да, Кабе?
– Я успею съездить в Аквиме и вернуться до начала концерта?
– Безусловно, – ответила машина. – Терсоно запрашивает подкреплений на циллеровском фронте?
– Как вы догадались? Он решил, что с моей помощью убедит Циллера явиться на концерт.
– Возможно, он прав. Я поеду с вами. Что вас больше устроит – подземка или самолет?
– А самолетом быстрее?
– Да. Однако самый быстрый способ – Перемещение.
– Я никогда раньше не Перемещался. Давайте попробуем.
– Я вынужден обратить ваше внимание на то, что приблизительно в одном из шестидесяти одного миллиона случаев Перемещение может привести к гибели субъекта, – с хитрой усмешкой сообщил аватар. – Вы не передумали?
– Отнюдь нет.
Раздался хлопок, предваренный едва уловимым ощущением исчезновения серебристого поля рядом с ними, и возле аватара, с которым говорил хомомданин, появился еще один, одетый сходным образом, но не идентично.
Кабе коснулся терминала, вделанного в носовое кольцо:
– Терсоно?
– Да? – прозвучал голос дрона.
Сереброкожие близнецы едва заметно поклонились друг другу.
– Мы в пути.
Кабе испытал нечто, впоследствии описанное им как ощущение, будто кто-то другой моргнул его глазами; голова аватара все еще была склонена в легком кивке, а они уже оказались в гостиной Циллера в городе Аквиме, где их ожидал автономник Э. Х. Терсоно.
16. Умирающий свет
Предвечерний свет лился в километровый разрыв между горами и облаками. Циллер вышел из ванной, подсушивая шерсть маленьким, но мощным ручным феном. Он недоуменно поморщился, увидев Терсоно, и слегка удивился, когда появились Кабе и аватар.
– Всем привет. Я по-прежнему не собираюсь идти. Еще вопросы есть?
Он развалился на широком диване и, потянувшись, пригладил шерсть на брюхе.
– Я взял на себя смелость заручиться содействием ара Ишлоера и Концентратора в последней попытке вас урезонить, – ответил Терсоно. – Еще хватит времени добраться до Штульенской Чаши в приличествующей вам манере и…
– Дрон, ума не приложу, что здесь непонятного, – улыбнулся Циллер. – Все очень просто. Если пойдет он, то никуда не пойду я. Экран, пожалуйста. Штульенская Чаша.
Голопроектор включился, и во всю дальнюю стену комнаты развернулся экран, едва не касаясь мебели. На него проецировались десятки видов Чаши в различных ракурсах, а также ее окрестности, группы людей и говорящие головы. Звука не было. Репетиция оркестра закончилась, и некоторые энтузиасты уже потянулись в исполинский амфитеатр.
Дрон быстро повернул корпус и дернулся, давая понять, что смотрит сначала на аватара, потом на Кабе. Не дождавшись от них поддержки, он произнес:
– Циллер, прошу вас.
– Терсоно, вы загораживаете экран.
– Кабе, поговорите с ним!
– Разумеется, – сказал Кабе, внушительно кивая. – Циллер, как поживаете?
– Прекрасно, Кабе, спасибо, что интересуетесь.
– Я заметил, что вы как-то неловко двигаетесь.
– Есть такое, не стану скрывать; я нынче утром прыгал на шею джанмандресилу Кюсселя, и он меня сбросил.
– Но в остальном вы не пострадали?
– Мелкие синяки.
– Мне казалось, вы не одобряете подобных развлечений.
– Теперь я еще сильнее укрепился в своей позиции.
– Значит, не рекомендуете?
– Кабе, уж кому-кому, но точно не вам. Если вы прыгнете на джанмандресила Кюсселя, то свернете ему шею.
– Вероятно, вы правы, – хмыкнул Кабе, поднеся руку к подбородку. – Джанмандресил Кюсселя. Гм, они ведь водятся только на…
– Да прекратите вы или нет?! – заверещал дрон. Его аура побелела от ярости.
Кабе, моргая, повернулся к машине и развел руками, отчего закачалась люстра под потолком.
– Вы же попросили с ним поговорить, – проворчал он.
– Да, но не о том, как он выставил себя на посмешище, развлекаясь какой-то дурацкой забавой! Я имел в виду Чашу! Исполнение его собственной симфонии!
– Ничего подобного. Я продержался на этой зверюге целых сто метров.
– Самое большее – шестьдесят. А так называемый прыжок на шею не считается, строго говоря, – сказал дрон, в совершенстве воспроизводя голос человека, в бешенстве брызжущего слюной. – Вы прыгнули ему на спину, чуть не свалились и потом еле-еле вскарабкались! На соревнованиях вы бы получили отрицательные оценки за артистизм!
– Тем не менее я все еще не…
– Вы выставили себя на посмешище! – заверещала машина. – К вашему сведению, приматообразное создание на дереве у реки – это Марел Помигекер, сотрудник новостной службы, террорепортер, медийный хищник и вообще ищейка данных! Вот, полюбуйтесь!
Дрон отлетел чуть подальше и указал стробирующим серым полем на одну из двадцати четырех прямоугольных проекций, выдававшихся из экрана. Взорам присутствующих предстал Циллер, притаившийся на ветке дерева где-то в джунглях.
– Тьфу ты!.. – ошеломленно выдохнул Циллер.
Изображение сменилось, на экране возник крупный синевато-лиловый зверь, бредущий по лесной тропе.
– Экран, погасни, – сказал Циллер.
Голограмма исчезла.
Циллер, встопорщив брови, оглядел гостей и саркастически заявил Терсоно:
– Ну, после этого я на публике точно не появлюсь.
– Нет уж, Циллер, появитесь! – взвизгнул Терсоно. – Никому нет дела до того, что вас сбросила какая-то зверюга!
Циллер посмотрел на аватара с хомомданином и свел глаза в кучку.
– Терсоно надеялся, что я уговорю вас посетить концерт, – сообщил Циллеру Кабе. – Сомневаюсь, что мои слова заставят вас передумать.
– Если пойдет он, я останусь здесь, – кивнул Циллер и поглядел на часы, стоящие на антикварном музаиконе у окна. – До концерта чуть больше часа. – Он вытянулся во всю длину, закинул руки за голову, поморщился и, приподнявшись, стал разминать плечо. – Все равно я сегодня не смогу дирижировать. По-моему, я мышцу потянул. – Он снова улегся на диван. – И как там наш майор Квилан, уже одевается?
– Он оделся, – сказал аватар. – И уже ушел.
– Ушел? – переспросил Циллер.
– В Чашу, – сказал аватар. – В данный момент едет в транспортной капсуле. Уже сделал заказ на выпивку в антракте.
Циллер на миг встревожился, но тут же просиял:
– Ха!
Просторная капсула была наполовину заполнена: по местным меркам – давка. В дальнем конце, за затейливо вышитыми шторками и перегородкой из каких-то растений, смеялись и галдели дети. Взрослый голос – наверное, воспитателя группы – безуспешно пытался их призвать к порядку.
