– Ну, будет тебе, сестренка.
Однако Феррот братом ей не был и должен был вернуться на Камнелом с кисляками. Сперва он подумывал скрыться, как Плясунья и Джейз, но стоило заикнуться об этом, и Джелджех врезала ему, вдвое сильнее, чем когда из-за него Джимболи схватила Арилоу. Потом она убежала, а он бросился за ней, и там она его еще ударила, но уже не так сильно, и вот Феррот, которому не очень-то удавалось быть мертвым, похоже, завязал с этим напрочь. Ему предстояло отправиться в деревню кисляков, надеть зеленое и с головой окунуться в омут жизни, как он прежде окунался в битву, – пока не пройдут ночные кошмары.
– Все хорошо, – сказала Хатин и хмуро улыбнулась товарищам. – Я на берег схожу. Ничего страшного?
Она осторожно встала и принялась спускаться по отлогому склону. Юноши молча смотрели ей вслед, пока ее широкополая шляпа, подпрыгивая, не скрылась из виду.
– Она говорит, что никому не нужна, – произнес Прокс чуть виноватым тоном, каким всегда обращался к Ферроту и большинству хитроплетам. Отношения между ними оставались натянутыми, и винить хитроплетов в неприязни к себе Прокс не мог.
– Не нужна? – Феррот так и уставился на него. – Ты, надеюсь, сказал ей, что она – единственная, кому теперь все доверяют? Хитроплеты, знать, которым известно, как она поступила в Гиблом Городе, градоначальник Города Зависти, кисляки, не говоря уже о горах… Как нам теперь общаться друг с другом без нее?
– Нет. Нет, этого я ей не говорил. Ее пугает мысль, что она никому не нужна, но пусть немного побудет в одиночестве, когда и правда никто ни о чем не просит.
Лицо Феррота медленно озарилось светом понимания, и он коротко кивнул.
– Она не знает, кто она, так ведь? – сказал Прокс.
Феррот покачал головой, и, усевшись рядом, они стали смотреть дальше, как в танце Когтистая Птица переходит с одного лица на другое.
* * *
Какое-то время Хатин бродила по Лабиринту, ожидая, когда уйдут Арилоу и ее свита. Наконец паланкин погрузили в люльку, и Арилоу помогли в него забраться. Рядом устроилась ее новая кислякская сестра – следить за тем, чтобы Арилоу не выпала, как некогда это довелось проделать Хатин.
Арилоу, леди Скиталица, плыла вверх в ореоле развевающихся белых одежд, словно облачко, посетившее землю и теперь возвращающееся к своему народу. Прощай, Арилоу, прощай. Больше она в Хатин не нуждалась, а быть с ней рядом и быть ненужной – этого Хатин вынести не могла. Справедливо, что Арилоу вознеслась, стала тем, кем могла стать, заняла место Скиталицы всего Острова Чаек. Хатин не станет цепляться за нее, замедляя подъем.
– Афн, – сказала Арилоу. Она была далеко, и Хатин не расслышала, однако по губам прочла безошибочно.
Хатин посетило короткое и необычное чувство, будто кожи ласково коснулся холодный шелк. Взгляд Скитальцев. Отчего он похож на лед? Оттого ли, что в их душах есть капелька одиночества? Поняв, что Арилоу смотрит на нее, Хатин коротко махнула сестре.
Арилоу вытянула руку ладонью вперед и похлопала по воздуху, словно по невидимому лицу. А потом – ага, вот она, такая редкая улыбка хитрой и мудрой обезьяны. Наконец люлька достигла вершины, Арилоу помогли выбраться, и она вместе со своим окружением исчезла на горной тропинке.
Хатин укрылась под камнем и села, прислонившись к нему спиной. Наконец она осталась на пляже одна. Но нет – чу! – два голоса, приближаются. Это дети, младше нее, что-то бормочут. Хатин нырнула за валун и, спрятавшись, начала прислушиваться.
– …героиня Копьеглава, – говорил один. – Красивая, но грозная?
– Да, – согласился другой. – Она из рода пиратов. Это сразу видать, правда?
Хатин невольно улыбнулась. Бедняжка Арилоу, слава катится впереди нее, как бесконечная ковровая дорожка.
– …охотились за ней по всему острову, но она им не по зубам оказалась, слишком умная…
– …обвела их вокруг пальца, смогла пробраться на Ферму-убежище…
– …привела «Возмездие»…
– …всех спасла…
Вот так все всё и запомнят. Так об Арилоу будут рассказывать веками повсюду. Об Арилоу, за которой охотились по всему Острову Чаек, и которая привела «Возмездие» к победе и спасла всех. Ну, подумала Хатин, а чего я хотела? Признания? Нет. Я поступала так, потому что, в общем, я – это я.
Тихо, чтобы ее не заметили, она встала и пробралась к кромке Лабиринта, где вода на отмели нежно плеснула ей на ноги. Хатин взглянула на свое отражение и остолбенела.
На нее в ответ смотрел пират.
Пират в широкополой шляпе с выцветшей на солнце тульей, в добротных ботинках и поношенной тунике. Подпоясанный зеленым кушаком и с кинжалом в чехле на поясе. На руках две грозные метки, на костяшках кулаков и тыльной стороне ладоней паутинка тонких шрамов. После долгих дней на солнце лицо у пирата загорело дочерна.
Обернувшись, Хатин успела заметить, как ныряют за камень две маленькие головки. Они следили за ней. С тем же ощущением невесомости, какое она испытала перед самым извержением Копьеглава, Хатин поняла, что они следили за ней все это время. И говорили вовсе не об Арилоу. Говорили о ней.
Первый раз она подумала, что ее предок-пират был вовсе не так уж и красив и благороден лицом, как Арилоу. Возможно, однажды он очнулся на этом берегу, среди обломков своего корабля, и, окинув пляж широко посаженными глазами, так что на лбу проступила тревожная рябь, подумал: «Ну что ж, таков наш мир. Смиримся с положением и будем выживать, а?»
Предположив нечто страшное, дети улепетывали, а Хатин снова взглянула на свое отражение.
«Кто я? Маленькая хитроплетунья, продающая ракушки, прислужница леди Арилоу, еще одна дочь мамы Говри, порождение пепла, жертва, мститель, посланник, заводила толпы, убийца, спаситель, пират?
Я – та, кем пожелаю стать. Мир за меня не решает. Нет, это мне выбирать, каким будет мир».
Медленно, не отрываясь от улыбки в отражении, Хатин подняла руки и дважды быстро хлопнула в ладоши.
– Все менять! – прошептала она.
Повсюду, тихо и бархатисто рыча, как просыпающийся лев, преображался мир.
Словарь
ОСТРОВ ЧАЕК
Остров Чаек отрезан от большой земли, так что на сотни миль вокруг него простирается море. Своими очертаниями он напоминает спешащего куда-то горбуна со зловеще длинными пальцами на руках и ногах, раскрывшего изогнутый птичий клюв. Говорят, что остров создал веселый бог-оборотень Когтистая Птица по своему образу и подобию.
По большей части Остров Чаек негостеприимен: голова и плечи изрыты головокружительно глубокими расселинами и преют под саваном влажных тропических лесов, брюхо и ноги – это пустыни. Зато в центре – в районе поясницы – лежит полоса плодородных земель, вотчина вулканов.
Свирепое и складчатое западное побережье от остальной части острова отделяет длинная горная гряда, в середине которой находится самая высокая вершина. Это скрытый облаками и величественный Повелитель Облаков. Рядом, к северо-востоку от него стоит супруга Скорбелла, белый вулкан. В двадцати милях от них горюет Копьеглав. Увенчанный зазубренной вершиной, он стоит в гордом удалении от прочих гор. Далеко на востоке, окруженный разноцветными озерами, курится Камнелом. А за пределами острова, у западного побережья, окруженная шипящими горячими волнами, под дикими, словно вздыбленные волосы, завитками пара притаилась Клык-Гора.
