Ты должна сделать то, что считаешь невозможным.
Элеонора Рузвельт
Когда я была маленькой, много чего боялась. Например, пауков и жуков, а еще – темноты, высоты, слишком узких и тесных мест, а также открытых пространств. Но больше всего я боялась, что подумают обо мне окружающие. Мне казалось, если они узнают меня получше, то будут смеяться надо мной.
По мере взросления я избавилась от многих страхов. Поняла, что насекомые – далеко не самое страшное, с чем можно столкнуться в этой жизни. Покаталась на «американских горках», чтобы избавиться от страха высоты. Правда, всего один раз, но тем не менее. В течение года ходила в клуб, где учили выступать перед публикой. Скупала книги из серии «Помоги себе сам». Но, несмотря на работу над собой, я продолжала оставаться очень тревожным и закомплексованным человеком.
Окончив школу, я решила летом поработать волонтером. Мне хотелось помочь детям, тем, у кого есть реальные обоснования комплексовать, переживать и бояться. Моим первым пунктом назначения стала столица Ямайки, Кингстон, специализированная школа-интернат для глухонемых. Поскольку в разгаре были летние каникулы, почти все ученики разъехались по домам, за исключением пяти подростков, которых никто не забрал. Ради них мы и приехали.
Первый день был ознакомительный. Ни я, ни другие шесть волонтеров не знали языка жестов. Парни решили проблему просто: пошли играть в баскетбол. Девчонкам пришлось посложнее: они рисовали в блокноте, показывали на предметы пальцами, что-то изображали. В общем, это скорее походило на игру типа «Крокодил» на школьной вечеринке. А поскольку вечеринки меня тоже пугают, я как обычно сидела в сторонке и наблюдала за всем этим со стороны.
На следующий день нам предстояла физическая работа: мы красили забор, убирали территорию школы, чинили поломанные стулья и парты. Нам, волонтерам, активно помогали глухонемые ребята, и меня поразило, насколько они открыты и раскрепощены. К своему стыду, надо признаться, что толку от любого из них было гораздо больше, чем от меня.
К вечеру, уставшие и потные, мы побежали в душевую мыться. Девушки-волонтеры без стеснения скинули одежду и встали под душ, при этом они шутили, смеялись, обсуждали парней. А я никак не могла преодолеть себя и раздеться перед всеми. В итоге я просто переоделась за занавеской, а душ приняла позже, когда все ужинали. Я завидовала уверенности девушек, но ничего не могла с собой поделать.
На третий день нас отвезли в другую школу-интернат для детей, которые не могут ходить. Все волонтеры начали активно общаться с учениками, я же, как обычно, растерялась. Среди волонтеров был один парень, красавец, он нравился всем девчонкам. Он присел рядом с девочкой-инвалидом, стал с ней играть, и от сострадания к ребенку у него по щеке потекла слеза. Увидев это, я смогла собрать смелость в кулак. Где-то за стенкой играло радио, я взяла одного малыша на руки и станцевала с ним танец. Он смеялся, запрокинув голову. Только когда песня закончилась, я вспомнила, что плохо танцую.
В предпоследний вечер, когда парни снова пошли играть в баскетбол, мы устроили девичник. Девочки из интерната, видя мою застенчивость, предложили сделать мне прическу в ямайском стиле – заплести множество косичек. Остальные поддержали эту идею и достали фотоаппарат, намереваясь сделать фото До и После. Я не люблю девичники, не люблю, когда копаются у меня в голове, не люблю фотографироваться!!! Но отказаться не могла. В итоге выглядела я не очень. Фотографии получились ужасные. Но мы все много смеялись, даже я.
В последний вечер перед отъездом все волонтеры собрались, чтобы подвести итоги поездки. По очереди каждый делился впечатлениями, но я толком никого не слушала, потому что в голове прокручивала, что сказать, и подумывала, а не пойти ли в туалет, отсидеться там и выйти, когда все уже разойдутся.
Но потом я решила, что должна остаться. Эти волонтеры, эти глухонемые ребята были добры ко мне и на своем примере показали, что каждый из нас не идеален, каждый ошибается и иногда выглядит нелепо – но это прекрасно! Я подумала, что если опять сбегу, то они даже не узнают, как сильно повлияли на меня. Когда девушка, которая сидела рядом со мной, выступила и села на место, я встала.
– Я приехала сюда, чтобы помогать другим, но вместо этого вы все помогли мне, – сказала я.
Я совру, если скажу, что с тех пор стала абсолютно уверенным в себе человеком. Но я все чаще чувствую внутреннюю свободу, а это совершенно чудесная вещь.
Ронда Маллер
Любовь, зубы и социальное пособие
Никогда не поздно поставить перед собой новую цель и взяться за осуществление новой мечты.
Когда меня спрашивают, каково быть замужем за дантистом, я отвечаю шуткой: зубы у наших детей такие хорошие, что они вполне могли бы сниматься в рекламе зубной пасты. Если же вы мой близкий друг, я скажу вам по-другому: муж влез в огромные долги, чтобы получить образование дантиста. Так что гонорар от рекламы пасты нам бы совсем не помешал.
Моего мужа зовут Мик. Когда мы поженились, он работал инженером, специалистом по пластику и металлу в крупнейшей аэрокосмической компании и рисовал на компьютере гайки и болты, скрепляющие крылья самолета. Мик не любил свою работу и в двадцать восемь лет занялся дизайном водных лыж и вейкбордов для спортсменов с мировым именем. Но он опять приходил домой недовольный – весь день он просиживал в одиночестве перед монитором, занимаясь тем, что его мало волновало.
За несколько дней до теракта 11 сентября 2001 года Мика уволили из компании. Потом полгода, сидя в трусах на диване, он искал через Интернет работу инженера. Я в то время преподавала на полставки в колледже и занималась двумя детьми. По специальности Мика никуда не звали, и в отчаянии он нанялся строителем – класть паркет и клеить плинтуса. Его хватило на пару месяцев.
Младший брат Мика был дантистом. Оставшись без работы, муж несколько раз приходил в его кабинет посмотреть, как работает брат. Возвращаясь домой после этих визитов, он ничего не говорил, но однажды дождливым днем, когда мы ехали по трассе в нашем старом «Фольксваген Ванагон», Мик съехал на обочину и выключил мотор. Потом отстегнул ремень безопасности, повернулся ко мне и произнес:
– Мне кажется, я хочу стать дантистом.
От его слов у меня мурашки побежали по коже. Смелость его решения одновременно восхитила и испугала меня.
Мик сказал мне, что в старших классах школы он подумывал о профессии дантиста, но посчитал, что не справится с учебой. А потом увидел, что его брат спокойно закончил четырехлетнее обучение. Что такое четыре года? Они все равно пролетят, разве не лучше посвятить их тому, что имеет смысл и чем хочется заниматься?
Мик кивнул в сторону детей, сидевших сзади, и произнес:
