– Рафнейсь! Фмирна-а-а! – закричал министр крысиной обороны, глядя на вялых крыс, которых мы пару минут назад собирались депортировать на родину. – Чефо рафляглифь, фофунки? Где офтальные? А фсе марф фюда!
И тут со всего парка к нам стали сбегаться крысы.
«Давно бы их всех надо собрать в большое стадо и бомбою стереть с лица земли!» – сглотнула совесть, с завистью глядя на тех, у кого больше шансов пережить ядерный взрыв, чем у меня.
– Котя, тут их чуть больше, чем двадцать две… – сказала я, дергая мужа за рукав и глядя на полчища крыс, устремившихся к фонтану.
– Вот сволочи, они не крыс ловили, а сердечки отрывали! А крыс на волю выпускали… – простонал мой супруг. – Тут работы был бы непочатый край… Тут в покебол не просто с ноги трамбовать пришлось бы, тут танком всех не передавишь…
Крысы собрались в кучу, окружив нас со всех сторон. Засада, однако.
– На перфый-фторой раффитайсь! – выкрикнул крысиный главнокомандующий.
– О! Это будет до утра! – закатил глаза император. – Но мы ведь, Сима, никуда не торопимся?
Крысы встали на задние лапы и построились в шеренги.
– Фагом марф в ногу! Раф-два-три! – скомандовал крысиный министр обороны.
И крысы пошли! Прямо как на параде. У меня возникло такое «офуфение», что я случайно заглянула в сон упоротого наркомана. Сто двадцать розовых крыс радостно маршируют в ногу, то есть в лапу, потом разворачиваются и маршируют в другую сторону.
– Фаль, муфыки нет! У наф под муфыку луфе полуфялофь! – вздохнул министр обороны.
– Сима, твое соло! Спой нам что-нибудь эдакое! Военно-патриотическое! – заявил мой муж, просто тая от восторга.
– Ты в этом уверен? – спросила я, зная, как относится супруг к моему пению.
– На все сто процентов! – ответили мне. – Тут только твоей чудесной песни не хватает! Не стесняйся, я разрешаю…
«Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец!» – выдала совесть, пока я быстро перебрала внутреннюю дискотеку в поисках подходящей музыки.
– Вместе весело шагать по просторам! По просторам! По просторам! И, конечно, припевать лучше хором! Лучше хором! Лучше хором! – задорно пропела я, но дальше слов не знала, поэтому пришлось вспоминать еще какую-нибудь песенку. – Мы шли под грохот канонады, мы смерти смотрели в лицо, вперед продвигались отряды спартаковцев смелых бойцов! А на границе тучи ходят хмуро. Край суровый тишиной объят! У высоких берегов Амура часовые родины стоят!
– Отряд, фтой! Раф-дфа! Прифягаем на ферность ефо крыфиному феличефтву Фунтику Фто Тридфать Фофьмому и его императорскому феличефтву!
– Ура! Ура! Ура! – запищали крысы.
Все. Это конец…
«А я сошла с ума! Какая досада!» – голосом фрекен Бок заявила совесть.
– Сима, ты мне как недодоктор скажи, пожалуйста: с ума поодиночке сходят? – спросил меня мой муж.
Пока мы выясняли состояние нашего психического здоровья, мою песню крысы тут же утвердили в качестве гимна, посовещавшись ровно пару минут. Как удобно, когда весь правительственный аппарат крепится к одной попе.
– Я смотрю, твой авторитет растет не по дням, а по часам… – шепнула я мужу. – Когда хомячки будут присягать тебе на верность, ты мне обязательно сообщи…
– Простите великодушно за то, что вас покрасили в розовый цвет, а на хвосты нацепили это безобразие… – сказала я, обращаясь к крысиному королю.
– Намсла сначаласла не понравилосьсла, но сейчасла мысла считаемсла этосла честьюсла! Мысла как разсла думалисла надсла новойсла униформойсла для армиисла! – ответил министр внешней политики.
– Теферь дефифия нафыфаетфя «Круфеные хфофты»! – гордо ответил министр обороны.
– Простите, а король умеет разговаривать? – поинтересовалась я. – Ну очень бы хотелось услышать его величество. За весь вечер он не произнес ни одного слова.
Все почему-то посмотрели на среднюю голову, которая сама, судя по всему офигела от такой чести.
– Мне точно можно говорить? – спросила голова, подозрительно косясь на своих соседок. – Неужели мне дали вставить хоть слово! Я благодарен вам за то, что уделили нам минуту внимания. Для нас это очень важно. Еще раз поздравляем вас с бракосочетанием и присягаем на верность империи. Если что, вы можете на нас рассчитывать! Мы сделали то, что собирались сделать, и покидаем дворец, оставляя вам в качестве официального представителя вот эту крысу…
Одна из розовых крыс с сердечком на хвосте сделала шаг вперед и поклонилась.
– Уточните сразу, – деликатно спросил крысиного короля мой супруг, – вопрос очень важный. Это самец или самочка?.. Это очень важно для ее величества.
– Самец! – произнес крысиный король. – Вы можете называть его как хотите!
– Мм… Пусть тогда будет Огрызок… – сказала я. Иногда мне хочется верить в переселение душ.
– Сима, я потом тебе объясню, чем самец отличается от самочки… – шепнул мне мой супруг, явно вспоминая судьбу его тезки. Крысы, за исключением Огрызка, удалились.
– Я сплю, ущипни меня… – простонала я, толкая локтем своего супруга. – Ай! Мог бы и за руку…
– У меня к тебе есть ма-а-аленькая просьба… – нежно сказал мой супруг, глядя на меня большими и честными эльфийскими глазами. – Сделай мне массажик, а?
Глава 3
Свадебный картель
– Сима, имей совесть… У меня уже рука устала… – простонал мой муж. – Я так больше не могу…
– У меня голова болит, но я же терплю… – ответила я, чувствуя, что страсти накаляются. Если я сдамся сейчас, то все усилия пойдут насмарку.
– Сима, я понял. Ты решила мне отомстить… – вздохнул мой супруг. – Я терплю уже слишком долго… Моему терпению приходит конец! Я сейчас просто возьму тебя и…
– Потерпи немного, мы должны немного привыкнуть друг к другу… – перебила я, чувствуя, что силы мои тоже на исходе. Кто бы мог подумать, что спать вместе так сложно? И вот уже примерно полчаса назад я решила прикорнуть на плече любимого. Теперь, судя по воплям, у него затекла рука, а у меня дико болят шея и голова. Но я мужественно держусь. Мы слиплись, как два пельменя, и тщетно пытаемся уснуть.
«Засыпай, на руках у меня засыпай…» – пела совесть голосом Кипелова. Но вместо того чтобы найти потерянный рай, я чувствовала, что на каком-то кругу ада сто процентов есть пытка под названием «спать в обнимку».
– Милый, но все же спят в обнимку… – промурлыкала я, стараясь не шевелиться, потому что, как только я пошевелюсь, моя несчастная шея будет болеть еще сильнее.
– В рекламе средства от комаров – да, – простонал мой супруг, пытаясь как-то сдвинуть меня со своей онемевшей конечности. – Я уже минут десять пальцев не чувствую… Ты мне как недоврач скажи, через сколько наступает некроз от передавливания? Надеюсь, что у меня хватит сил продержаться до полного омертвения тканей.
