Меня ударило током раза три. Я сразу поняла, что электрошокер забарахлил неспроста. Особенно после удивленного взгляда моего мужа, который недоумевал, как я еще держусь на ногах. Милый, любимый, единственный… Да что ты знаешь о боли, если ни разу не пользовался депилятором? Или не делал эпиляцию воском хотя бы ног, не говоря уже о других частях тела!
– Это абсолютно честная процедура. Есть закон «О честных выборах», который регламентирует расклейку предвыборной агитации. В законе четко все прописано. Если вы его не читали, то это ваши проблемы! – ответил мой муж, глядя на меня с некоторой долей сомнения. Точнее, не совсем на меня, а на мою тумбочку.
«Дуракам закон не писан, если писан, то не читан, если читан, то не понят, если понят, то не так!» – вставила свои пять копеек совесть, намекая на мои умственные способности и конструктивный подход к делу.
– А тот факт, что на кругах ада расклеен мой портрет с надписью: «Не пускать ни в коем случае!» – это тоже регламентировано законом «О честных выборах»? – съехидничала я, получив новый разряд бодрости. Все! Теперь я спокойно могу идти работать электриком!
«Недолго мучился электрик на оголенных проводах! Его обугленную тушку нашли собачники в кустах!» – совесть превратилась в Николу Теслу, потирающего руки при виде шаровой молнии.
– Нет. Вы являетесь опасной преступницей, приговоренной к сожжению на костре! Пока действует закон «О честных выборах», вы пользуетесь неприкосновенностью. Но при этом я хочу обезопасить жителей ада от ваших неправомерных действий. Так что это вынужденная мера предосторожности, не имеющая к выборам никакого отношения! – ответил мой муж. И ему хоть бы хны!
– Да, я об этом прекрасно помню. Сначала вы оскорбили мою честь и достоинство, а после вполне заслуженного наказания, которое последовало за этим, решили упечь меня в тюрьму, чтобы впоследствии сжечь на костре! – ответила я, чувствуя приятную бодрящую волну по всему телу. Ничего, ничего… Между нами еще пробежит искра…
«Как электрический ток… Из позвонка в позвонок… – пропела совесть печальным голосом Дианы Гурской. – Меня коснется твоя рука…» Это мы оставим на десерт. А сейчас неплохо было бы показать избирателям его истинное лицо. А для этого нужно вывести оппонента из душевного равновесия. Раньше у меня это неплохо получалось.
– Посмотрите на моего оппонента! Жалкие политические лозунги, которые уже порядком надоели! Обвинения, которые больше похожи на бред! Я даже не спрашиваю, из какого пальца они высосаны, хотя предполагаю! Я тоже могу прикрыться кучей бумажек и рассказывать часами о том, что нужно голосовать за меня, ударяя себя кулачонком в грудку! Давайте похлопаем ему за то, что к приемщикам макулатуры после выборов не зарастет народная тропа! – громко сказала я, поглядывая на трибуну. Проплаченные статисты с табличками занервничали и стали искать подходящую, но что-то не срослось в их единодушном мнении. Поэтому половина трибуны орала «Фу!», а другая хлопала, не жалея ладоней.
– Значит, вы… – начал Вадим, но я тут же гадко улыбнулась, прикладывая палец к губам.
– Ш-ш-ш-ш! Послушайте, я вас не перебивала. Неужели вы не знакомы с правилами элементарной вежливости? – ответила я голосом воспитателя детского сада, отчитывающего главного ссыкуна группы за лужу в коридоре. – Одной ногой мы стоим в прошлом, другой шагаем в будущее, при этом пытаясь сесть одной попой сразу на два стула! Смотрите, как бы настоящее вам не прищемило! Вы ничего не знаете ни о моей партии, ни о моей программе, но при этом уже сделали выводы!
– Я в сортах говна не разбираюсь! – улыбнулся мой муж, но получилось у него как-то напряженно.
– Как можно доверять власть тому, кто не разбирается в элементарном? – продолжила я, чувствуя, что ток с каждым разом все меньше и меньше причиняет мне дискомфорт.
– В нашем деле все решает опыт управленческой деятельности. У меня он есть. А есть ли он у вас? – ядовито произнес мой муж. – Я задаю вопрос напрямую и хочу услышать ответ.
Я посмотрела на свою руку, которую намертво держал магический браслет, посмотрела на избирателей. Вопрос был каверзный, но вполне ожидаемый. Хотя мне уже терять нечего!
– А зачем он мне нужен? – пожала плечами я. – Вы же прекрасно знаете, что ковчег строил дилетант, а «Титаник» – профессионалы!
Из одного сектора трибуны раздались крики, мол, столкновение с айсбергом – это форс-мажор и во всем виноват капитан, а не они. Не они же в зоне плохой видимости и айсбергов поддали дровишек с криками «Полный вперед!» и решили поиграть в атомный ледокол? А то, что шлюпок не хватило и переборок, – это вина проектировщика! Поскольку ни капитан, ни проектировщик не стали оправдываться, я поняла, что либо они очень скромные люди, либо их здесь нет. Увидеть здесь старика Ноя я и не рассчитывала!
«Ну конечно, ад – для грешников! А Ной – святой!» – совесть превратилась в бравого капитана Очевидность. «Для грешников, говоришь…» – задумчиво ответила я, и тут же меня осенило. Я быстро обдумала все и чуть не засмеялась вслух от своей догадки.
– Мне кажется, что этот цирк пора прекращать! Мы не услышали от моего оппонента ни одного правдивого слова! Взгляните на табло и убедитесь сами! – нервно и отрывисто произнес мой муж, пристально глядя мне в глаза.
Скрывая гаденькую улыбочку, я обвела взглядом всех присутствующих и произнесла:
– Да… Вы правы. Табло не врет. Я – лгунья, обманщица. Но это не единственные мои грехи! На каждом круге ада я чувствовала себя как дома!
– Отлично! Чистосердечное признание будет учтено при вынесении приговора! – обрадовался мой муж и политический оппонент по совместительству.
– А он, – я показала свободной рукой на Вадима, – он – абсолютно честный человек. С высокими моральными принципами и обостренным чувством справедливости! И теперь мне только одно непонятно. Что он здесь делает? Ад – для грешников! Для лгунов, завистников, прелюбодеев… Для тех, кто не заслуживает лучшей участи! А для честных и справедливых давно уготовано место в раю! Так какого черта он здесь делает? Неужели он засра… простите… засланец?
Сколько бы проплаченные статисты ни трясли табличками, зал молчал. И тут я почувствовала, как браслет на моей руке ослаб, словно по волшебству. Я осторожно приподняла руку. Циферки на табло не изменились.
– Не слушайте ее! Она лжет! – сказал Вадим, заметно нервничая.
– Нет! На этот раз я говорю правду! – улыбнулась я, показывая рукой на табло. – Создание новых кругов ада? Вы что? Хотите улучшить жизнь грешников? Тысячелетиями ад был неизменным, а тут пришел Великий Реформатор! Да пусть все остается так, как было! Зачем стараться? Пусть в раю стараются! Горячие путевки в ад? Туризм в аду? А смысл? Грешники и так сюда попадут, хотят они этого или нет!
– Ты просто исчадье ада… – прошипел мой муж, с ненавистью глядя на меня.
Я послала ему воздушный поцелуй:
– Спасибо за комплимент! А вы, мой уважаемый оппонент, ошиблись дверью. Вам в рай надо. Здесь должен править худший из худших! Король лжи и обмана! И на эту должность претендую я! Всем спасибо, все свободны! Дебаты окончены! Мне не о чем больше говорить с этим святым человеком!
