– Ты работал на него?
– Я бы не сказал «работал», я был совсем еще мальчишкой. Просто делал, что он говорил. – Рейф открыл дверь станции и жестом пригласил меня войти.
Я не двинулась с места:
– Что ты имеешь в виду?
– Да, я был чем-то вроде следопыта у Мака.
– Но почему именно ты?
– Не знаю, спроси его сама.
– Я тебя спрашиваю. Почему бы тебе просто не сказать мне правду?
Рейф отпустил дверь:
– О чем мы вообще говорим?
Я сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, чтобы эта боль помогла мне выдержать боль от его ответа:
– Он твой отец?
Глава 14
Рейф заулыбался:
– Нет. Я тебе не брат… и слава богу. Мак вытащил меня из сиротского лагеря, когда мне было лет десять.
По идее, мне должно было стать легче от его ответа, но я ощутила только еще большую тяжесть. Отец брал с собой в экспедиции чужого мальчишку, а родной дочери не сказал ни слова о том, чем занимается. Да, доктор Круз объяснил, что это было сделано для моей безопасности. Но он был также прав, когда сказал, что порой самые разумные мотивы не способны принести утешение.
– Да что с тобой такое? – спросил Рейф.
– Каждый раз, когда отец оставлял меня одну, он проводил время с тобой, – я едва смогла выговорить эти слова.
Рейф недоуменно сморщил нос:
– Тебя послушать, так я был чем-то вроде тайной любовницы? К твоему сведению, я уже много лет работаю один и давно уже перестал рассчитывать на Мака.
– Но ты же ждал его, когда был моложе? Ждал, что он придет и вы вместе отправитесь на поиски приключений.
– Приключений? Да уж, жизнь в Дикой Зоне – одно большое приключение. Одна большая дерьмовая куча приключений, хоть ведрами черпай…
– Пожалуйста, замолчи, – я с трудом проглотила комок в горле.
– Не знаю, с чего ты так взъерошилась. Мак любит тебя больше всего на свете. Уж это-то ты должна знать.
– Я ни в чем больше не уверена.
– Ладно, если так хочется разыгрывать трагедии, милости просим. Сиди здесь и злись сколько угодно. А я, как наиболее разумный из нас двоих, пойду поищу Мака. – Рейф открыл дверь.
Я удержалась от желания пнуть его, просто оттолкнула в сторону и вошла в здание станции. Я просто вынуждена была заново обдумывать многие факты и складывать из них новую картинку, но извиняться я не собиралась. Прошлым вечером мой мир перевернулся с ног на голову, и жизнь изменилась до неузнаваемости. Мне только хотелось бы, чтобы сердце перестало так ныть.
После всеобщего бегства на Запад здание железнодорожного вокзала превратилось в местный рынок и общую столовую. Вдоль стен тянулись прилавки, уставленные тарелками с жареным мясом, стаканами с молоком и домашним пивом. С балок свисали туши животных – целые коровы, свиньи и куры, но, как ни странно, в воздухе не пахло кровью. Запах скорее напоминал о летнем барбекю. В центре зала стояло множество разномастных столов и стульев, от деревянных скамеек до элегантных обеденных гарнитуров, добытых, судя по всему, в брошенных домах.
Несмотря на мусор и грязь на мозаичном полу и на печальный повод для всеобщего собрания, обстановка не производила тягостного впечатления. Местные жители садились кто где, приветствуя друг друга и обмениваясь ободряющими словами с друзьями и соседями. Слышался даже смех – несколько малышей весело гонялись друг за другом. Некоторые из них были зверолюдьми. На лицах взрослых была написана усталость от их непростой жизни – существование внутри центра явно не было сплошным праздником.
Рейф задержался у прилавка с копченостями, оглядывая зал. Я стояла с бьющимся сердцем, предвкушая встречу с отцом, пытаясь найти в толпе знакомые темные вьющиеся волосы и очки в металлической оправе. Будет ли он очень удивлен, увидев меня? Или рассердится? Учитывая сложность его положения, вряд ли мое появление в Дикой Зоне будет такой уж проблемой.
– Эй, Рейф, ну что, ты его прикончил? – спросил детский голос.
Я повернулась и увидела двух мальчишек, сидевших по другую сторону от прилавка. Низко надвинутые бейсболки не могли полностью скрыть бледно-зеленые пятна вокруг их глаз и на висках, придававшие парням изможденный вид. Еще более пугающе выглядели их глаза с вертикальными зрачками.
Рейф задумчиво нахмурил брови, глядя на них.
– Меня зовут Эндрю Лерер, вспомнил? – сказал один из мальчишек.
– А я Ави, – добавил второй. – Ты еще в прошлом месяце помог нашей бабушке.
– Нет, я пока еще не убил того «дикого», – ровным голосом сказал Рейф, продолжая вглядываться в толпу. – Мак здесь?
– Мы его не видели. – Мальчишки с любопытством оглядели меня.
– Спасибо, – бросила я им на ходу и поспешила за Рейфом, который двинулся прочь от прилавка. – Знаешь, ты мог бы быть и повежливее с… со зверолюдьми.
– Зачем? Чтобы они думали, что мы друзья?
– А что в этом такого страшного?
Он только молча глянул на меня и прислонился к массивной колонне, кивком указав в сторону центральной лестницы. Посередине лестницы в одиночестве, оглядывая толпу, стояла темнокожая женщина средних лет. Грива вьющихся волос, высокие скулы и пышная фигура придавали ей экзотический вид, что было непросто, учитывая, что одета она была самым простецким образом в джинсы и клетчатую рубаху.
– Это здешняя мэр, – прошептал Рейф. – Ее зовут Хаген.
С точки зрения обитателей Запада, повязанный вокруг бедер барный фартук вряд ли подходил мэру, но вид у женщины был самый серьезный.
– Так, народ, – громко сказала она, – давайте сразу перейдем к делу.
В комнате поразительно быстро наступила тишина.
– Вы все знаете о недавней смерти нашего друга и соседа Джареда Сильвы. Я думаю, сейчас, когда у них такое горе, Руби и ее дети могут рассчитывать, что мы все сообща поможем им с работой.
Сидящие вокруг люди и зверолюди согласно закивали. Я продолжала высматривать отца. Казалось бы, он должен был выделяться среди этой толпы, но я нигде его не видела.
В толпе раздался плач, и словно грозовое облако сгустилось над присутствующими. Но Хаген подняла руку, и плачущий голос утих.
– Вы все знаете, как погиб Джаред… – продолжала она.
Я подтолкнула Рейфа:
– Мне кажется, моего отца здесь…
Он приложил палец к губам.
Ну и ладно. Я решила вернуться обратно к прилавкам с едой и поискать там. Может, отец…
– Я должна подтвердить слухи, – сказала Хаген. – У Джареда вырвали сердце.
Я замерла. В норе у шимпакабры Рейф рассказал мне о «диком» – убийце, но тогда я подумала, что он просто решил меня попугать. Сейчас пришлось поверить правде. Что я вообще делаю в таком месте, где у людей вырывают сердце? И как вообще можно вырвать у кого-то сердце?
