– Ты считаешь, что это смешно?
– Так, немножко.
В моей голове закружились панические мысли. Ситуация словно создана была, чтобы служить примером в начальных классах по биозащите и охране здоровья:
– Что, если кровь попадет в порез? Вдруг эта индейка была заражена вирусом?
– Птицы не заражаются, – ответил охотник. – Вирус инфицирует только теплокровных млекопитающих.
В принципе я знала это, но все равно…
– Водопровод не работает. Как ему смыть кровь?
– Можно воспользоваться водой оттуда, – Рейф указал на озеро, и я покраснела, чувствуя себя как никогда «неженкой».
Мы с Эверсоном спустились к краю озера. Он вымыл руки, но пропитанная кровью одежда представляла собой более серьезную проблему.
– Раздевайся, – сказала я.
Тут к нам присоединился Рейф:
– Ты наверняка только и ждала подходящего случая, чтобы это сказать.
– Заткнись. – Эверсон кинул ему пистолет и стащил рубашку, продемонстрировав мускулистый торс.
До этого я как-то не особо задумывалась, как он будет выглядеть без одежды, но, похоже, стоило задуматься пораньше. Я откашлялась, боясь, что голос выдаст меня:
– Мы можем поискать новую одежду, правда? – Я с трудом отвела взгляд от совершенства передо мной и посмотрела на Рейфа, но охотник смотрел в небо. Я глянула вверх, чтобы понять, отчего он нахмурился, но не увидела ничего, кроме закатного солнца.
– На сегодня поездки закончены, – внезапно сказал он. – Нам надо найти надежное убежище, где мы могли бы заночевать. – Тут он вспомнил про Эверсона. – О черт, да они все сюда сбегутся на твой запах! – Обеими руками он толкнул патрульного, так что тот навзничь шлепнулся в воду.
– Кто сбежится? – спросила я.
Разъяренный Эверсон попытался было вылезти из воды, но Рейф затолкал его обратно, попутно вымокнув сам:
– Смой кровь с одежды! – Судя по тону, он не шутил. Эверсон принялся оттирать штаны под водой.
– Ладно, хватит. Вылезай, – прошипел охотник. – Видите вон тот дом? – Он указал на маленький коттедж на другом берегу озера. – Там мы сегодня и заночуем.
– Но почему бы не выбрать один из домов в городе? – сказала я. – До них ближе.
– Потому, что у того дома закрываются окна.
Он был прав. Окна коттеджа были закрыты большими деревянными ставнями, как будто кто-то закрыл дом на зиму.
Зажав мокрую рубашку в кулаке, Эверсон выбрался на берег. Внезапно раздался тихий прерывистый шелест, как будто ветер качнул сухие метелки камыша. Но поверхность воды была совершенно спокойна, и камыш на берегу стоял неподвижно.
– Что это за звук? – спросила я.
Рейф замер, прислушиваясь, и сразу помрачнел.
– Не нравится мне это. Пошли.
Мы двинулись вдоль берега, тихо пробираясь сквозь заросли камыша. Охотник шел впереди.
По мере того как солнце садилось и тени удлинялись, странные звуки кругом становились все громче. Теперь это был уже не шелест, а сухое постукивание, словно кто-то задел рукой занавеску из бус. Дома на холме словно бы вздрагивали от этого звука. Я шла по прибрежной грязи, перешагивая через поваленные стволы деревьев, стараясь не отставать от ускорившего шаг Рейфа. Но щелкающий звук усилился настолько, что мне уже казалось – звуковые волны ощутимо отскакивают от моей кожи. Я глянула назад и увидела клубы черного дыма, поднимавшиеся над колокольней городской церкви.
Я резко остановилась и повернулась, глядя на это зрелище:
– Там все горит…
– Что горит? – Возле меня остановился Эверсон.
– Весь город.
Небольшие клубы черного дыма поднимались из всех домов, струясь из окон верхних этажей и дыр в крышах. Высоко в темнеющем небе вьющиеся клубы темноты сливались в одну дрожащую, меняющую свои очертания массу. И тут я внезапно поняла – точнее, вспомнила, – что это такое.
– Это не дым.
– Не останавливайтесь! – закричал Рейф и сам застыл как вкопанный, проследив за нашими глазами, прикованными к странному зрелищу. – Да что же это такое! У них что, сезон размножения начался? – Охотник яростно погрозил кулаком все разрастающемуся черному вихрю.
Эверсону пришлось кричать, чтобы перекрыть обезумевшее кликанье:
– Это что, летучие мыши?
Я зажала уши руками:
– Это вивлинги.
Одно это слово вызывало нечто вроде паралитического состояния, но еще хуже была память о рассказах моего отца о том, как стая этих тварей черным удушающим облаком накрывала корову, чтобы через несколько минут оставить позади обглоданный скелет.
– Это летучие мыши-пираньи.
Рейф первый стряхнул оцепенение:
– Бежим!
Но было слишком поздно. Словно ведомая коллективным разумом, стая нацелилась на нас.
– Не успеем! Ложись!
За пару секунд до самих мышей нас накрыла волна тяжелого неприятного запаха.
Глава 18
Я бросила сумку и зарылась в высокие камыши между моими спутниками. Мы пригнули высокие стебли, закрываясь ими от с грохотом проносившейся над нами стаи. Я не могла ни двинуться, ни вдохнуть, словно тонущий человек. Тело дрожало от ужаса и нехватки воздуха, но тут я почувствовала, как пальцы Эверсона нашли мои и сжали их. Его теплое и сильное пожатие успокоило, и я смогла наконец вдохнуть, когда вихрь из летучих мышей пронесся над озером и скрылся за деревьями.
– Пошли, – прошептал Рейф. – Бегом, только пригнитесь пониже.
В густеющих сумерках мы добежали до деревянного строения. В лесу раздался пронзительный вопль, и я вздрогнула, поняв, что вивлинги напали на какое-то несчастное существо. Вопль повторился, сменился ужасающим визгом, и наконец наступила благословенная тишина.
Грохоча ботинками, мы влетели на открытую террасу, где Рейф знаком приказал нам с Эверсоном подождать. Я не возражала. Охотник осторожно пошел к двери, доставая из кармана отмычки. Я смотрела на небо, ожидая увидеть черную тучу летящих обратно вивлингов. Отцовская сумка осталась лежать где-то в камышах, но я не собиралась возвращаться за ней. Эверсон все еще сжимал в руке мокрую рубашку.
Позади нас раздался тихий звук, и Рейф открыл дверь.
– Порядок.
Я быстро прошла внутрь. Все кругом было покрыто пылью, но, по крайней мере, в домике не было следов чьего-либо присутствия. Свет из открытой двери блеснул на паутине, которой была увешана вся комната, и я невольно остановилась.
– Ну-ка, помогите мне. – Рейф указал на ободранный диван. – Не хотелось бы, чтобы кто-то навестил нас, пока мы спим.
Мы не собирались спорить и дружно подтащили диван к двери. Рейф порылся в рюкзаке и достал фонарик.
