Космо выпрямился:
– А что такое «страхолюдный»?
Рейф вовремя поймал мой взгляд.
– Это означает грозное человеческое лицо, – дипломатично ответил он.
Космо глянул на меня, и я кивнула.
– Не знаю, как насчет вас двоих, а я лично умираю с голоду. – Я направилась к стопке банок. Проходя мимо Рейфа, я прошептала ему на ухо:
– Он с нами не пойдет.
Рейф и Космо принялись укладывать банки и коробки с едой в старый чемодан, а я ела консервированные ананасы и попутно пыталась научиться держать нож для бумаги как настоящее оружие. Но он никак не желал удобно ложиться в руку, и в конце концов я положила нож обратно на стол. Я подумала про мачете отца и его сумку, которые остались лежать где-то в камышах возле озера. Хотя я в любом случае не очень хорошо умела с ним обращаться.
– Отец пытался научить меня, как пользоваться ножом для самозащиты, но я так и не стала практиковаться, – призналась я.
– Меня он пытался научить хорошим манерам. – Рейф уселся прямо на кухонный прилавок и принялся пить консервированный бульон прямо из банки, вытирая подбородок рукавом.
– Сколько времени отец проводил с тобой, когда он бывал здесь?
Рейф театрально застонал:
– Это что, опять старая песня на тему «кого папа любил больше»? Успокойся, ты выигрываешь вчистую по всем пунктам.
– Я просто не понимаю, почему он не сказал мне, что он добытчик. Точнее, умом я понимаю – почему, но у меня все равно ощущение, что он лгал мне.
– Ну, лгал. Дальше что?
– Как что? – Я даже поперхнулась. Космо нервно перевел взгляд с Рейфа на меня.
– Он не хотел, чтобы ты волновалась за него. – Охотник кинул пустую банку в раковину. – Он хотел, чтобы ты была счастлива и жила в безопасности. Вообще-то, это хорошо, когда кто-то так заботится о тебе.
Интересно, как бы я смогла жить счастливо и в безопасности, если бы что-то случилось с отцом?
– Пойду схожу к озеру, – резко сказала я. Все равно бесполезно было пытаться что-то объяснить этому парню.
– Я пойду с тобой.
Мне надо было в туалет и было страшно выходить на улицу одной. Но мысль, что он услышит, как я писаю, пугала меня еще больше.
– Нет. – Я натянула ботинки, но не стала завязывать шнурки. – Я хочу побыть одна.
Рейф явно собрался было поспорить, но потом только пожал плечами:
– Если встретишь что-нибудь с зубами – ори погромче.
Утренний воздух звенел от лягушачьих трелей и дальнего стука дятла. Пробираясь через заросли молочая и кустики желтых рудбекий, я добралась до камышей, где меня, как я надеялась, невозможно было увидеть со стороны дома. Совсем рядом на солнце грелась стайка гусей. Птицы были большие, и я слегка занервничала, но тут же выговорила себе за глупость. Бояться гусей после встречи с шимпакаброй и летучими мышами-пираньями? У гусей и зубов-то нет, так что у меня не было повода звать на помощь Рейфа.
К тому времени, когда я дошла до особо густых зарослей камыша у самого края озера, ботинки и низ штанин насквозь промокли от росы. Справив нужду, я нашла на берегу клочок каменистого берега, где могла присесть и помыть руки. Прозрачная и очень холодная вода сверкала на солнце. Я включила диск на запись и поснимала озеро и осенние деревья вокруг. Было очень прохладно, но холод скорее бодрил. Подумав, что надо найти отцовскую сумку, я повернулась к берегу и почувствовала, как кровь застыла у меня в жилах.
Вчерашние бродячие псы вернулись!
Они пробирались сквозь камыши, растянувшись вдоль берега. Даже совсем отощав от голода, они все равно были огромными и, что еще хуже, достаточно умными, чтобы бесшумно окружить свою добычу – меня! Я быстро вдохнула, приготовившись закричать, чтобы Рейф прибежал со своим ружьем, как вдруг черный вожак стаи навострил уши и настороженно замер. Пес поднял морду, нюхая воздух, и неожиданно заскулил и прижался к земле.
Я не могла поверить своим глазам. Огромный пес начал осторожно пятиться назад, вздыбив шерсть на загривке и глядя на лес по другую сторону озера. Тихое рычание клокотало у него в горле. Где-то позади меня хрустнули кусты. Мне отчаянно хотелось обернуться и посмотреть, чего же так испугался пес, но я боялась оторвать глаза от своры. Один из них мог вдруг решить прыгнуть в мелкую воду и вцепиться мне в горло. Но собаки, понюхав воздух, постепенно отступали назад, явно испугавшись чего-то в близлежащем лесу. Наконец вожак издал короткий лай, закончившийся визгом, и вся свора бросилась бежать и исчезла за холмом.
– Я подумал, что тебе была нужна помощь, – произнес низкий мурлычущий голос.
Я резко обернулась, и из леса вышел Хорда, человек-тигр.
Глава 20
Он явно не был удивлен, столкнувшись со мной так далеко от Молина. Неужели он выслеживал меня?
Рейф посоветовал бы завизжать как можно громче и пуститься наутек. Словно почувствовав мои мысли, Хорда широко развел руки, демонстрируя, что при нем нет никакого оружия. На нем были только тонкие спортивные штаны. Несмотря на кошачий разрез верхней губы и золотистый мех, покрывавший тигриную морду, я видела, как на рисунке Эшера, двойной облик – лицо человека под маской тигра.
– Спасибо, что прогнал собак. – Мой голос звучал еле слышно.
Он окинул меня нарочито неторопливым взглядом, от которого я внезапно занервничала. Мне захотелось убежать, но я подавила этот импульс. От него, наверное, всем хотелось убежать. Мне не нужно было, чтобы мое бегство стало еще одним доказательством того, насколько устрашающе он выглядел. К тому же широкие черты лица и напряженный взгляд янтарных глаз не столько пугали, сколько поражали воображение.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, отходя чуть дальше с мелководья. Я не собиралась бежать, но подходить к нему ближе тоже не хотела.
– Это я тебя должен спросить. – У него был низкий, хрипловатый, завораживающий голос, который вызывал дрожь, как рокот грома вдали. – Я-то здесь живу.
– В лесу?
– Нет. – Он улыбнулся, показав огромные клыки. – У меня дом там, за лесом. – Он махнул рукой в сторону деревьев. – Я пришел за водой и обнаружил у озера вот эту сумку, – все это время он держал в руке отцовскую сумку, а я и не заметила. – Твоя?
Я вздохнула с облегчением:
– Да.
Пробравшись через камыши, я вышла на травянистый берег.
Он протянул мне сумку.
Я по-прежнему колебалась. Было в нем что-то странное, но я никак не могла понять что. Может быть, дело было в том, как напряженно он наблюдал за мной.
– Я понимаю, – мягко сказал он. – Ты боишься меня.
Казалось, у него опустились плечи.
– Тогда я оставлю ее здесь и пойду. – Он наклонился, чтобы положить сумку на траву.
