– Ничего не говори про «неженку», – прошептал Рейф.
Один из надсмотрщиков встал надо мной, грубо дернул мои руки вверх и связал запястья. Еще один проделал то же самое с Рейфом. Потом они рывком подняли нас на ноги. Рейф ухмыльнулся, разглядывая кожаный передник на державшем его типе:
– Хороший фартучек. Небось много печете?
– Нет, дрессируем зверолюдей, – рявкнул тот. – Никому не хочется, чтобы его укусили в пах.
Рейф только сморщился при этих словах. Надсмотрщики развернули нас лицом к одноглазому.
– Меня зовут Омар, – сказал тот. – Я главный надсмотрщик короля.
Омар – тот, кто отправил Космо в зоопарк за то, что малыш облизал ложку.
– Вы незаконно проникли на территорию Чикагского поселения. – Омар принялся загибать пальцы. – У вас нет разрешения на ношение оружия и нет обязательного доказательства вашего здоровья. Таким образом, вы лишаетесь свободы.
– Что значит «лишаетесь»… – Рейф охнул, получив удар палкой по ребрам.
– Вам разрешается говорить только для того, чтобы отвечать на мои вопросы. Вы одни или с вами есть еще кто-то?
– Нет, нас двое, – ответила я. Смотреть на это изувеченное лицо было трудно, но я не отрывала от него глаз. – Мы выслеживаем «дикого», который убил много людей.
Омар перевел на меня внимательный взгляд:
– Это ты, что ли, охотник?
– Когда это требуется. – К этому времени я была так же грязна и оборвана, как те охотники, которых я видела в Молине. – Мы также водим партии собирателей и вообще делаем все, что нужно.
– Ты уверена, что вас всего двое? – переспросил Омар.
– Я не охочусь в стае. – Рейф бросил презрительный взгляд на надсмотрщиков, окруживших Омара.
– Пока нет, – улыбнулся Омар. – Но мы отлично знаем, как заставить зверя слушаться.
Рейф возмущенно выпрямился:
– Кого это ты назвал…
На этот раз удар пришелся в живот.
– Заткнись, – прошипела я сквозь зубы. Вряд ли нам удастся убежать, если его изобьют до потери сознания.
Омар повелительно качнул головой, кто-то схватил меня за плечо и потащил вперед. Надсмотрщик, стоявший рядом с Рейфом, подтолкнул охотника своей палкой. «Да что им от нас надо?»
– А ну, двигайтесь поживее, – приказал тот, что держал меня за руку, и повел нас вокруг дома. Этот надсмотрщик был моложе остальных. Волосы у него были затянуты в узел на затылке, и он не казался таким жестоким, как остальные, хотя от его железной хватки рука у меня онемела. Он вывел меня на заросшую сорняками улицу, где стояли четыре повозки, запряженные огромными зверолюдьми. Трое из них представляли помесь человека с быком, а последний явно был частично носорогом, судя по его грубой шкуре и украшавшему переносицу рогу.
Возле последней повозки на земле корчился гивепрь, прикованный цепью к оси повозки. Надсмотрщик, толкавший Рейфа, вытащил кнут из кармана передника и принялся полосовать им животное, крича:
– А ну вставай!
Когда тварь медленно поднялась на задние лапы, я с дрожью поняла, что вижу не гиеновепря, а гиеночеловека. Передо мной стоял широкоплечий мужчина, зараженный ДНК гиены. Длинный грубый мех покрывал все его тело. Мех был настолько густой, что я даже не сразу осознала, что он был абсолютно голый, и, покраснев, отвела глаза. Гиеночеловек стоял, пригнувшись, готовый броситься на избивавшего его надсмотрщика. Длинные когти и вытянутая морда влажно поблескивали.
Надсмотрщик ухмыльнулся и поднял кнут:
– Что, еще хочешь?
«Дикий» с рычанием кинулся на него, но натянувшаяся цепь отбросила его назад. Глядя в ужасающее лицо, обезумевшее и лишенное всего человеческого, я подумала, что сама сейчас сойду с ума. Молотя воздух когтистыми лапами и капая слюной, монстр визжал, пытаясь броситься на нас. В нем больше не осталось ничего человеческого – он превратился в дикую тварь. Эта мысль заставила меня задрожать. Внезапно я стала лучше понимать Рейфа: его внешнюю черствость и нежелание подпускать зверолюдей близко к себе; а то, что он предпочел жить в бывшей тюрьме вместо Молина, – он страшно боялся превратиться в подобную тварь.
Несколько надсмотрщиков остались усмирять обезумевшего «дикого», но светловолосый подтолкнул Рейфа вперед.
Мне нужно было перестать слушать вопли безумного гиеночеловека и начать думать, как выбраться из этой ситуации. Но я по-прежнему не понимала, откуда надсмотрщики узнали о нашем присутствии.
– А что вы делали в том доме? – спросила я.
Светловолосый посмотрел на меня с подозрением, но, видимо, я выглядела настолько безобидно, что он только пожал плечами:
– Ребята, которые были на дежурстве, сообщили о пожаре, так что мы пошли посмотреть, что там случилось.
Рогатый и мускулистый человекобык, тащивший повозку рикши, с безразличным видом положил на землю длинные оглобли и опустился на одно колено возле меня. Его грудь охватывала прочная кожаная упряжь с широкой пластиной, закрывавшей грудь, – я видела точно такие на сторожевых псах на Арсенальном острове.
– Залезай, – приказал охранник.
Я недоуменно посмотрела на него. Руки у меня были связаны, и я никак не смогла бы вскарабкаться на мягкое сиденье.
– Это слишком высоко для меня.
– Так вот тебе подножка, – он показал на бедро человекобыка. – Ирвинг не будет возражать. Не так ли, Ирв?
Тот только невнятно хмыкнул в ответ. Но я все еще колебалась. Ботинки у меня были тяжелые, с ребристой подошвой, плюс мой собственный вес. Прежде чем надсмотрщик успел рявкнуть на меня, Рейф оперся на бедро «быка» и вспрыгнул на сиденье повозки. Наш рикша даже не моргнул. Я бросила на Рейфа сердитый взгляд:
– Спасибо за показательное выступление.
Омар ехал в одиночестве на первом рикше. Я оказалась зажатой между Рейфом и светловолосым надсмотрщиком. Когда мы все уселись, человекобык схватил оглобли и потащил повозку вперед, пристроившись рядом с рикшей Омара. Еще две повозки везли остальных надсмотрщиков. Клыкастые гивепри бежали по обеим сторонам от рикшей, не позволяя даже думать о том, чтобы спрыгнуть с сиденья.
Улица, по которой ехала наша странная процессия, была с обеих сторон завалена ржавыми машинами. Я приглядывалась к зданиям и боковым дорогам, мысленно отмечая все знаки и приметные ориентиры, как нас учили на курсах выживания. Скорее всего, нам с Рейфом придется искать дорогу обратно к джипу в темноте. Я только надеялась, что Эверсон с Космо уже были там и поджидали мать Космо. В том случае, если мы с Рейфом не вернулись бы до полуночи, они должны были уехать без нас. Я надеялась, что Эверсон выполнит эту часть плана. Попытка освободить нас привела бы только к тому, что их тоже задержали бы. Я глянула на Рейфа, который удобно устроился в углу сиденья с таким видом, как будто его ничто не волновало. Он поймал мой взгляд:
