– Что-нибудь нашел?
– Только тех людей, которым положено здесь находиться, – ответил знакомый хриплый голос. Осторожно выглянув поверх стенки загона, я увидела Эверсона и еще одного надсмотрщика. На нем был кожаный фартук, раны на обеих щеках, где «дикий» зацепил когтями плоть, были заклеены пластырем.
– Тоже мне, люди, – фыркнул ближайший охранник. – Смешно. Ладно, с этим свинарником все, я пошел обратно к Брауэру.
– Эй, Пенни, – третий похлопал себя по бедру. – Иди сюда, детка.
Пенни, та самая горничная-пекинес, что причесала меня, поднялась на ноги в соседнем загоне. Она отчаянно стиснула руки, покрытые коричневым мехом, и дрожала всем телом.
– Молодчина, детка, – сказал охранник. – Пойдешь с нами в кафе «Брауэр», покажешь, как ты умеешь падать на спинку.
Первый надсмотрщик засмеялся:
– Ты что делаешь, Хорат?
– Королевы больше нет, так что мы уже не можем подпортить ее селекционную программу, – ответил Хорат. – Пошли, Пенни.
Круглые карие глаза Пенни наполнились слезами, она отчаянно затрясла головой.
Эверсон встал перед загоном, заслонив ее:
– Ты не боишься подцепить вирус?
– Ее мать тоже была полукровкой, – ухмыльнулся Хорат. – Она чистая, если не считать собачьих блох. Пошел с дороги, деревенщина, – он грубо оттолкнул Эверсона в сторону.
Кулак Круза с треском врезался в нос Хората. Надсмотрщик, стоявший возле моего загона, ударил Эверсона дубинкой по голове, и тот упал на пол.
– Забирай свою сучку и пошли, – рявкнул он Хорату.
Тот выволок скулящую Пенни из загона:
– Заткнись, а то быстро узнаешь, как притворяться мертвой.
Я встала, сжав кулаки. Первый надсмотрщик указал на меня концом дубинки:
– Хочешь присоединиться к ней?
Что я могла сделать? Оружия у меня не было. Слуги скорчились в своих загонах, наблюдая за нами. Почему они позволяли без малейшего протеста увести Пенни? Но я знала ответ на этот вопрос – надсмотрщики, не задумываясь ни на секунду, убьют любого, кто попытается вмешаться.
– Я так и думал, – расхохотался надсмотрщик и подошел поближе. – А что у тебя под всей этой грязью? Полосы или пятна?
– Чешуя, – прошипела я в ответ.
Он скривился от отвращения и повернулся к остальным:
– Тащите собаку в казармы. Пройдем через двор.
Они ушли, уводя Пенни, а я открыла дверь загона и скорчилась возле Эверсона, который медленно сел, сжимая руками голову.
– Вставай, – прошептала я, отводя его руки и пытаясь помочь.
Он вырвался из моих рук:
– Я в порядке.
Эверсон неуверенно поднялся на ноги. Я обхватила его за талию, пытаясь втащить в мой загон. Он выпрямился, подняв руки и стараясь не дотрагиваться до меня:
– Нет. Пожалуйста, не обижайся, но не надо.
Я стянула с головы платок, удерживавший волосы:
– Эв, это я.
Он изумленно уставился на меня, но я не могла винить его: я бы сама себя не узнала.
– Что случилось? – спросил он внезапно севшим от ужаса голосом. – Ты подхватила… – Он замолк, не в силах закончить фразу.
– Все в порядке, я не заразилась.
Он схватил меня и сжал в объятиях так, что я едва могла вздохнуть.
– Я искал тебя повсюду, – прошептал Эверсон.
Мы забрались в мой загон и устроились на сене. Я осмотрела его лоб: шишка с каждой минутой становилась все больше, но кожа не была повреждена.
– Твое лицо… – Я коснулась пальцами повязки на правой щеке.
– Раны очистили и зашили, – сказал он, трогая другую щеку. – Я хотел сам это сделать, но у них тут нет зеркал.
– Приказ короля, – с горечью сказала я. – Он не хочет видеть, как постепенно превращается в тигра.
Взгляд Эверсона метнулся к моему лицу:
– Это Хорда?
Я кивнула, и он тяжело привалился к стенке:
– Господи, так вот почему они все так его боятся. Все, кроме Омара.
– Омар мертв, – сказала я. – И Космо тоже.
– Ох, нет, – расстроился Эверсон. – Ты уверена? Может, еще…
– Я уверена, – тихо сказала я. Потом я рассказала ему все, что случилось в бальном зале – что королева сделала с матерью Космо и как охранники забили малыша до смерти. Как Рейф выпустил кишки Омару и Хорда приказал запереть его в зоопарке.
– Нам нужно вызволить его оттуда, – закончила я.
Эверсон потер лоб краем ладони:
– Казармы надсмотрщиков находятся прямо рядом с прудом. Насколько я понимаю, гивепрей выпускают свободно бегать по зоопарку. Не волнуйся, – добавил он, заметив выражение моего лица, – мы вытащим Рейфа оттуда, но у нас мало времени. Я воспользовался рацией в казармах и вызвал помощь с Арсенального острова. Капитан согласился прислать винтолет и забрать нас в полночь с крыши Культурного центра. Они спустят лестницу, но садиться не будут.
Я кивнула, зная, что они должны были следовать закону.
Эверсон замолчал и вдруг спросил:
– Хорда укусил Рейфа?
– Нет.
– Хорошо. – Он сделал глубокий вдох. – Нам нужно добыть ключ у одного из надсмотрщиков.
Эверсон тяжело поднялся на ноги, уцепившись за стенку загона.
Я тоже встала и почувствовала острую боль в лодыжке, от которой едва не пошатнулась. Да уж, мы явно были не в той форме, чтобы пробежать три мили до зоопарка и обратно.
– Ключ уже у меня, – я достала его и показала Эверсону. – Сняла с тела Омара.
Тут я хлопнула себя по лбу. Господи, как я могла забыть?
– Иди за мной!
Я провела Эверсона мимо швейной с манекенами и показала ему холодильную камеру. Не обращая внимания на замерзший труп Омара, я подошла к задней стене и открыла металлическую коробку.
Эверсон замер:
– Это то, что я думаю?
– Я не знаю, сколько здесь штаммов и какие они, но их точно больше восемнадцати.
Он просунул ладони под мои волосы, наклонил голову и поцеловал меня. Губы у него были теплые, но поцелуй окончился слишком быстро. Я подавила вздох:
– Оставим их здесь, пока не вернемся из зоопарка.
Не услышав ответа, я повернулась и посмотрела на Эверсона. Вид у него был убитый.
– В чем дело?
– Я не могу пойти в зоопарк.
– Но ты же сказал, что поможешь освободить Рейфа.
– Это было до того, как ты показала мне образцы, – он махнул рукой в сторону полки. – Сейчас важнее всего доставить их на Арсенальный остров.
