Дин вспыхнул и открыл было рот, но в последний момент пришел к благоразумному решению: не вдаваться в споры и не ждать, пока следы высохнут окончательно. Мы с новоприбывшим сыщиком остались стоять.
– Итак, вы что-то сказали о специалистах? – спросил Нельсон.
– Да. Говорила. – Я поджала губы.
– Делаю вывод, что, вероятно, вы имели в виду себя. Голубая Сойка, правильно? – полюбопытствовал он, склоняя голову. – Что ж, это многое…
– Синий Гриф, – стараясь не шипеть, поправила я. – Вы обо мне слышали?
– Да-да, вы протеже графини V. I.
Мне не понравилось логическое ударение на слове «протеже». Нельсон протянул руку и зачем-то царапнул ногтем краску в углу картины.
– В данном случае, если вдруг возникли вопросы, я на месте преступления законно. Меня наняла леди Белл, я помогал однажды ее кузине в весьма щекотливом деле. Вас тоже? Ей ведь известно, что в паре я не работаю. Как это понимать?
– Вы знаете мое прозвище и при этом забыли очевидное? – не преминула криво усмехнуться я. – Как это возможно? Я ведь дочь леди Белл. Лоррейн.
Его тонкие, явно выщипанные брови впервые приподнялись действительно удивленно.
– Значит, среди сыщиков Лондона и вправду затесалась аристократка со скандальным прошлым… Бог мой, я думал, все это желтые статьи. – Лицо снова стало непроницаемым, даже строгим. – Но думаю, в таком случае вы, как в той или иной мере специалист, понимаете, что вам не придется заниматься этим расследованием.
– Это еще почему?
– Не думаю, что вы сможете допросить саму себя.
«Это мой смысл. Мой выбор. Это правильно». Беря себя в руки, я холодно улыбнулась.
– Мое алиби на весь вечер подтвердят около шестнадцати человек. Правда, восемь из них – проститутки-танцовщицы, а четверо – юные содомиты, которые с удовольствием дали бы вам в задницу за одно только милое личико. Но не думаю, что это веское основание им не верить. Они прекрасно воспитаны, в отличие от вас.
Я с удовольствием наблюдала за Нельсоном и предвкушала бурю. Но сыщик среагировал неожиданно спокойно: молча надел перчатки, вернулся к трупу и стал осматривать шею. И все же бледные щеки порозовели, губы сжались. Я восторжествовала: шутки про содомитов в чопорном Лондоне не любит никто. Даже холодные выскочки, гро́зы преступного мира.
– Что ж, мисс Белл. – Голос звучал отстраненно и по-прежнему вежливо. – У меня нет оснований вам не верить. Я расспрошу ваших одаренных друзей и в качестве канала информации использую скорее рот, чем ту часть анатомии, которую вы упомянули. Что касается воспитания… оно правда важно для особы вроде вас? Вас вообще воспитывали?
Какой пассаж. Но я только пожала плечами: слышала и не такое.
– Можете поинтересоваться у леди Белл. Уж она-то об этом знает. Да-да, я о той особе, которая меня родила и по каким-то причинам еще не задушила. Хотя вдруг все впереди?
Патрик за нашими спинами неожиданно громко фыркнул. Дин, красный как рак, молча изобразил, будто отрезает мне голову. Но я уже злилась, и праведное возмущение Соммерса меня не волновало. Приблизившись и встав за спиной у Нельсона, я сказала:
– Удавка. Мягкая и тонкая, была обмотана вокруг шеи несколько раз и сильно стянута.
– Благодарю. – Он поднялся с колен и снова повернулся ко мне. – Можете что-то рассказать об увлечениях вашей сестры?
– Рисование, – буркнула я. – Чтение. Вышивка. Мечты о принце.
– А о ваших?
– Танцы. Расследования. Воспитание шлюх.
Он, не особенно впечатленный, прищурил глаза.
– Вашей матери здесь нет. Можете не говорить столь громко и демонстративно.
– Нет, что вы, я здесь. – Голос, звучащий с прежней холодностью, донесся со стороны двери. – Не обращайте внимания, мистер Нельсон. Лоррейн крайне эпатажна и необоснованно считает себя светилом сыска. Так же, как когда-то верила в свой актерский талант.
Мать вернулась. Она по-прежнему была бледна, но явно взяла себя в руки – начала вымещать ярость на мне. Приблизившись, она прошипела:
– Иди в свою комнату. Тебя допросят в свое время.
– Может, – огрызнулась я, – ты меня не нанимала, но я официально помогаю мистеру Соммерсу. И если ты не забыла, она моя сестра. Я хочу узнать, кто это сделал.
– Мистер Нельсон для этого и здесь. – Она улыбнулась спине Падальщика.
– Я тоже не собираюсь стоять в стороне.
Чеканя каждое слово, я смотрела матери в глаза. Она неприкрыто насмехалась, а я все отчетливее понимала, зачем она позвала этого пижона. Указала мне на место. В комнате. И как быстро она это сделала! Труп еще остывал, а посыльный уже бежал к сыщику… От этого циничного понимания защипало в глазах. Голос матери снова вспорол слух.
– Я не думаю, что мистер Нельсон будет рад мельтешению непрофессионалов под ногами. Равно как и полиция.
– Напротив… – начал было Дин, но она оборвала его, обратившись к Патрику:
– И, кстати, надеюсь, вы позаботитесь, чтобы дело получил взрослый опытный сыщик, у которого…
Гриндель вдруг осклабился, кивнув на Нельсона.
– Вы уже наняли взрослого опытного сыщика; видимо, наших услуг вам недостаточно. Я же отдаю дело Соммерсу. Поверьте, вы можете ему доверять. Он молод, но, не сомневайтесь, сделает все, что в силах. И… – последовало промедление, – я предоставляю ему свободу действий. В рамках закона, разумеется.
Вот теперь я вспомнила, за что все же люблю Патрика Гринделя – зануду, сноба и раба условностей. Он всегда умел отбрасывать лишнее в нужный момент и имел чутье на хорошие задатки. При других обстоятельствах, от другого начальника неоперившийся констебль не получил бы дело, где жертвой стал кто-то из Белов, да вообще кто-то положением выше лавочника. Дин благодарно взглянул на суперинтенданта. Тот уточнил:
– Помни, Соммерс, это потому, что ты на особом счету. Докладывать о каждом шаге – мне лично. Это твоя возможность как показать себя, так и провалиться.
– Да. Да, сэр!
– Я не оставлю это так, – процедила сквозь зубы моя мать. – Дилетантизм!
Оба полицейских ее услышали. Дин потупился, но Гриндель невозмутимо улыбнулся.
– Не стоит так переживать, леди Белл, дайте нам время. Если в деле появятся… – он запнулся, – необычные обстоятельства, констебль перестанет работать один. Более того, – взгляд на Дина был жестким, но подсказывающим, – уверен, он сам сразу попросит помощи, ибо одна из его отличных черт – умение трезво оценивать силы.
– Да, сэр, – снова торопливо откликнулся Соммерс. Его голос звенел от напряжения.
– Какой-то щенок… господи…
В этот раз мать услышала только я и почувствовала, что к ушам приливает краска.
