– Нет.
– С самого утра все чего-то просят. Одного квартира не устраивает, другому жалованье подавай большое, третий в отпуск рвется, четвертый жениться надумал, прямо из штанов выскакивает, пятый… – полковник в отчаянии махнул рукой и выжидательно посмотрел на майора Шамова. – Ну что у тебя, просить будешь?
– Не совсем… Я, кажется, нашел связь между жертвами.
– Какими жертвами? – оторопело спросил полковник. Похоже, что он пребывал под впечатлением произошедшего разговора.
– Те, что были помечены номерами, – пояснил Шамов. – Имеется и мотив всех преступлений.
– Кажется или все же нашел?
– Нашел, Геннадий Викторович, – уверенно произнес Шамов.
– Ну излагай тогда, – с интересом посмотрел на Сергея Ивановича начальник Следственного управления. – Только знаешь, не разочаруй меня, хочется сегодня хоть что-то толковое услышать.
– Попробую не разочаровать, – улыбнулся майор Шамов. – Убийца, которого мы разыскиваем, подражатель.
– Поясни!
– Все пять эпизодов убийств детально повторяют уже случившиеся в Москве преступления, совершенные в прежние времена серийными убийцами.
– Гм… Заковыристо, – Лебешев задумчиво посмотрел на старшего следователя-криминалиста: – А что значит «детально»?
– Это значит, что Подражатель с точностью имитирует преступления маньяков прошлых лет, убивая в тех же местах, где произошли предыдущие убийства, выбирая похожих жертв и используя те же орудия убийства.
– Например? – спросил Лебешев.
– Например, убийство мальчика в доме на Балтийской улице, помеченное Подражателем цифрой «три». Ребенок был изрублен топором человеком, получившим прозвище Мосгаз. Произошло это в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году. Наш Подражатель сымитировал это убийство с большой точностью. Он тоже представился работником Мосгаза, изрубил мальчика топором, и произошло это в том же доме на Балтийской улице, причем в том же подъезде и на том же четвертом этаже. – Сергей Иванович замолчал, посмотрел на Лебешева и, посчитав, что одного примера мало, добавил: – Или, к примеру, убийство двух студенток Московского энергетического института, помеченное Подражателем цифрой «четыре». Аналогичное этому убийство совершил в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году маньяк-насильник Борис Гусаков по прозвищу Охотник на студенток. Одну из студенток он изнасиловал, а потом забил их обеих до смерти обрезком водопроводной трубы, который был найден около трупов девушек. А лежали они так, словно совершали акт лесбийской любви. Наш Подражатель тоже убил двух студенток МЭИ обрезком трубы, изнасиловав одну из студенток. И положил их друг на друга так же, как это сделал в шестьдесят восьмом году маньяк Гусаков…
– А убийство нашего бывшего сотрудника аналитического отдела Полетаева? – выждав, когда в рассказе Шамова случится пауза, спросил полковник юстиции Лебешев. – Это как объяснить?
– Да очень просто, – не раздумывая, ответил Сергей Иванович. – Подражатель предположил, что Полетаев может быть чем-то опасен для него. И ликвидировал, не дожидаясь, когда его предположения перерастут в настоящую опасность. В данном случае он действовал по принципу: «Лучше перестараться, чем недоделать». – Шамов чуть помедлил и продолжил: – Наркомана Артура Карапетяна, использовав в деле убийства проститутки в гостинице «Галактика» на Тверской, Подражатель ликвидировал как ненужного свидетеля. И это вполне логично… – Здесь старший следователь-криминалист снова выдержал паузу. Получилось почти по Станиславскому: – Эти два убийства не входили в схему действий Подражателя и были вызваны простой производственной необходимостью. Поэтому цифр на трупах он не проставил…
– Погоди, погоди… – Лебешев даже привстал со своего места. – А откуда про Полетаева узнал Подражатель?
– А он следил за мной, – просто ответил Сергей Иванович. – И видел, что я заходил к Полетаеву.
– Он знал, что ты занимаешься этим делом? – удивился полковник.
– Да… Нужно поблагодарить наших газетных писак, забывших и про журналистскую этику, и про тайну следствия, Подражателю совсем нетрудно было предположить, что я заходил к бывшему работнику Следственного управления за помощью и советом…
– Он что, еще и знал, что Полетаев – бывший сотрудник Следственного управления? – вскинул брови полковник Лебешев.
– Не думаю, что знал. Но помните: «Лучше перебдеть, чем недобдеть»? Решил перестраховаться и не искушать судьбу – просто убрал человека, который мог бы навести на его след!
Какое-то время начальник Следственного управления молчал, потом произнес:
– Н-да… – и без всякой вопросительной интонации продолжил: – Значит, все пять убийств Подражателя есть не что иное, как имитация ранее совершенных преступлений не одним, а несколькими маньяками.
– Так точно, – по-военному ответил майор юстиции Шамов. – Подражатель не просто следует по стопам известных серийных убийц прошлого. Он ставит себе задачу как можно более точно повторить самые яркие преступления известных маньяков, совершивших убийства в Москве, и тем самым затмить их всех и сделаться номером один. Причем убивает Подражатель строго в хронологической последовательности. То есть соблюдает очередность серийных убийц прошлого. – Сергей Иванович посмотрел прямо в глаза начальника Следственного управления, давая ему понять, что сейчас он будет говорить проверенные и очень важные вещи. – Убийство в гостинице «Галактика» на Тверской, помеченное Подражателем цифрой «один», имитирует преступление, совершенное еще дореволюционным маньяком Артуром Куликовским, самому себе придумавшим прозвище Ножевик. Он душил проституток в номерах гостиниц и меблированных комнат, а потом наносил им ножом многочисленные неглубокие ранения. Одно из таких убийств Ножевик как раз совершил в одной из гостиниц на Тверской в тысяча девятьсот двенадцатом году. Вторым по счету известным серийным убийцей был московский извозчик Комаров-Петров. В течение трех лет, с тысяча девятьсот двадцать первого по двадцать третий год, он убил более трех десятков человек. У того «почерк» был совершенно иным: на конном базаре он находил приезжего мужчину с деньгами, собиравшегося купить лошадь, предлагал ему купить свою, под предлогом оформления бумаг приводил к себе домой и подпаивал. После чего убивал этого приезжего ударом сапожного молотка в затылок, для страховки – душил, затем раздевал догола, связывал специфическим образом, засовывал в мешок, а ночью вывозил на набережную Москвы-реки и сбрасывал труп в воду. Точно такое убийство Подражатель повторил на Пушкинской набережной и обозначил его цифрой «два». Третьим по счету шел серийный убийца Мосгаз. О нем я вам уже докладывал, – добавил Сергей Иванович, на что полковник Лебешев едва заметно кивнул. – Четвертым был Охотник на студенток Гусаков, а пятым по хронологическому порядку шел некто Евсеев, получивший прозвища: Убийца женщин в красном и Таганский маньяк. Поскольку среди его жертв было пять или шесть женщин, одетых в красную одежду, и орудовал он часто в Таганском районе. Это уже середина семидесятых, – также счел нужным добавить Шамов, после чего продолжил: – Выискивал Евсеев свою жертву по такой схеме: у станций метро отслеживал хорошо одетых женщин, шел за ними до их дома, входил в подъезд и нападал, отбирая под угрозой убийства деньги и ценности. После чего убивал жертву несколькими ударами ножа. Убийство женщины в красном платье в доме по улице Первая Дубровская – а это Таганский район, – помеченное Подражателем цифрой «пять», полностью повторяет почерк этого самого Таганского маньяка…
