– Зимой тысяча девятьсот семьдесят пятого года, в самый разгар розыска маньяка Шестакова, Люберецкий райотдел внутренних дел тоже пытался поймать Люберецкого маньяка на подобную приманку. Они нашли несколько физически подготовленных девушек, служащих в полиции, и надели на них строительные каски, замаскированные волосами. А поверх них – вязаные пуховые платки. При нанесении удара по голове каска защитила бы голову, девушка не потеряла бы сознание и могла бы вступить в противоборство с маньяком. После чего подоспевшая опергруппа задержала бы маньяка с поличным. – Лейтенант Колесов чуть помолчал и добавил: – Может, и нам придумать что-то наподобие касок?
Полковник Лебешев покосился на лейтенанта:
– Пышные прически, начесы, фальшивые волосы, шиньоны всякие, – ворчливо произнес Геннадий Викторович, – в семидесятых это все было в моде. Тогда даже трехлитровые банки под волосами прятали! А сейчас кто это все носит? – Полковник Лебешев посмотрел на Колесова как на врага (обычно так взирают на подчиненного, которому грозит служебное несоответствие; лейтенант невольно сжался), и сам же ответил: – Никто! Как, скажите на милость, будет смотреться оренбургский пуховый платок в августе, да пусть и в сентябре месяце? И где вы видели молодых привлекательных женщин в бабушкиных платках? Даже не пуховых. Ну разве что только в церкви.
– А как тогда защитить голову от удара? – непроизвольно вырвалось у лейтенанта Колесова.
– Я предлагаю никак не защищать, – подал голос молчавший покуда майор Шамов. – Девушки должны быть естественны и ничем не стеснены. Только в этом случае они смогут дать должный отпор Подражателю. А вот страховать «приманку» нужно обязательно.
– И как ты собираешься страховать? – не без недоверчивой нотки в голосе спросил Геннадий Викторович. – Подберезовиком, что ли, притвориться?
– Ну-у, почему же подберезовиком… Во-первых, надо строго определить путь их следования, – произнес Сергей Иванович так, словно уже давно для себя все решил. – Скажем, одна идет от летнего кафе до детской площадки, другая – от спортплощадки до парка развлечений. Далее надлежит снять выставленные нами наблюдательные посты и расставить их на всем пути следования наших «подсадных уток». Чтобы они ни на секунду не выпадали из поля зрения. – Шамов на секунду замолчал, потом продолжил: – Во-вторых, связь… Девушки все время должны находиться на связи с наблюдателями. И как только кто-то из них заметит подозрительного человека, а уж тем более человека, похожего по описанию на нашего Подражателя, в то же мгновение «приманка» должна узнать об этом… – Сергей Иванович снова немного помолчал: – На пути следования обеих девушек должны находиться группы захвата. Они тоже обязаны поддерживать постоянную связь с «подсадными утками». Кроме того, обе девушки должны быть вооружены.
Полковник Лебешев молчал примерно две минуты. План Шамова, конечно, был неплох. И вроде все предусмотрено. Но в подобных ситуациях может произойти всякое. К примеру, отказать связь (ну сядет эта чертова батарейка!). Или группа захвата окажется далеко от «приманки», когда на нее нападут. Или девушка на секунду отвлечется и потеряет бдительность (например, о кавалере задумается, с ними такое случается). И именно в это время на нее может напасть Подражатель. Словом, всего не предусмотришь. А с другой стороны, надо поймать этого Подражателя как можно скорее, ведь он, судя по всему, не намерен останавливаться. И за то, что он продолжает разгуливать на свободе, – тоже по головке не погладят…
– Хорошо, – изрек наконец Геннадий Викторович. – Общее руководство операцией и всю ответственность за ее проведение возлагаю на майора юстиции Шамова. – Произнеся эти слова, начальник Следственного управления города посмотрел прямо в глаза Сергею Ивановичу. – С него соответственно и будет весь спрос…
– Есть, – ответил по-военному Шамов.
– Ты понимаешь, какая на твоих плечах ноша, майор? – строго спросил Геннадий Викторович.
– Так точно, товарищ полковник, – охотно ответил Шамов и почувствовал невероятное облегчение. Так оно тоже бывает.
– Вот и славно, – заключил Лебешев. – Товарищи офицеры (при этих словах Шамов и Колесов встали), я вас больше не задерживаю.
Глава 17. Сообщник
Долго искать подходящую кандидатуру на своего сообщника Стасу не пришлось…
Люберцы – город не лучше и не хуже иных. Из числа обыкновенных. Московские окраины бывают и похуже. Был в Люберцах один знакомый Стаса. Не близкий, а так… шапошный. Познакомились они в то время, когда поступали в Московский энергетический институт. Стас поступил, а вот Коля Зеленин – так звали знакомого Стаса – не прошел по конкурсу. И уехал обратно в Люберцы. Что с ним стало дальше – Стас не ведал. Однако знал, что живет Зеленин в микрорайоне «Поселок Калинина» на улице Калинина в двухэтажном деревянном доме барачного типа. К нему Стас и двинул…
Коля Зеленин, как оказалось, был болен русской болезнью: запоем. Поэтому с предприятий и организаций города вылетал, как пробка из теплой бутылки шампанского.
Поначалу у него все было, как у всех: пивко с приятелями; красненькое крепленое в хорошей компании, включая девушек, в редких случаях водочка, – это если угощал кто-то «из взрослых». Годам к двадцати пяти водка стала тем самым продуктом, без которого Коля уже не мог обойтись. Правда, попив недели с две, Зеленин на время угомонялся, брал себя в руки и устраивался на работу. Но потом, получив зарплату, срывался и снова запивал. С работы его, конечно, увольняли, и он уже теперь пил с горя. Последним местом его работы был городской комбинат стройматериалов и конструкций, где он продержался аж полтора месяца. После него Колю уже нигде не брали, хотя он бил себя в грудь и клятвенно заверял кадровиков, что давно «завязал», что больше не пьет ни капли, зашился сразу в нескольких местах одновременно. Но, судя по всему, ему не верили – Зеленин успел «наследить» и наобещать всюду. По причине такого вольного образа жизни семьей Коля не обзавелся. Единственно не равнодушная к нему девушка в городе по имени Татьяна, устав бороться за него, в сердцах махнула рукой и свалила в Москву, чтобы не видеть его вечно пьяной физиономии и попусту не переживать за него, теперь уж совершенно пропащего.
Когда в квартире прозвучал звонок, Николай валялся на продавленном диване в полудреме. Он поднялся и в надежде, что это пришел кто-то из приятелей с бутылкой, не спрашивая «Кто там?», гостеприимно распахнул дверь.
Поначалу он не узнал гостя и тупо смотрел на него, соображая, кто бы это мог быть и что ему от него нужно.
– Что, не узнаешь? – усмехнулся гость.
– Не, братан, – мотнул головой Коля Зеленин. – Никак не могу вспомнить… Может, подскажешь?
– А ты напрягись, – весело произнес Николай.
– Вспомнил, – стукнул себя по лбу Зеленин. – Ты Протас с восьмого дома… Послушай, я отдам тебе твою пятеру! Чего уж ты так сразу… Давай обойдемся без мордобоя. На меня завтра… нет послезавтра, – немного подумав, продолжил Николай, – деньги должны хорошие упасть. Я их лопатой просто загребать буду! Так я с тобой сразу и рассчитаюсь…
