– Нет, не дал бы, – ответил Стас.
– А за пять тыщ? – продолжал напирать Николай, пытаясь заглянуть Стасу в глаза и убедиться, что тот все-таки не врет (деньги-то немалые; а потом не каждый день можно встретить придурка, решившего отказаться от целой штуки баксов!). Похоже, что этот вопрос он для себя решил уже давным-давно. И если бы ему предложили отрезать за хорошие деньги… Ух, лучше не загадывать!
– Нет…
– А за десять?
– А я бы дал отрубить себе палец за десять тыщ баксов, – возвысил голос Костян, победоносно посмотрев на Стаса.
– Ты бы дал? – резко обернулся в его сторону Николай.
– Дал бы, – тряхнул головой Костян.
– А я нет, – произнес Зеленин и гордо посмотрел на Стаса. – А вот за сто тыщ – дал бы.
– За сто тыщ можно и еще что-нибудь себе отрубить, – заявил Костян и стал осматривать себя на предмет того, что бы дать себе еще отрубить за сто тысяч долларов.
– А если тебе предложат убить кого-нибудь? – спросил Стас и пьяно ухмыльнулся, что у него получилось вполне достоверно. – За сколько бы ты согласился это сделать?
– За пятьдесят тыщ зеленых, – уверенно изрек Костян и для убедительности мотнул головой. – За такие деньги я кого хочешь убью…
– Нет, пятидетися… – Коля Зеленин не смог с ходу выговорить длинное слово и попытался произнести его по слогам: – Пя-ти-де-ся-ти тыщ мало. А вот если мне предложат сто тысяч, я тогда подумаю.
– За сто тыщ я могу замочить двоих, – заявил Костян и добавил: – А то и троих… Да хоть половину города! Ну чё, братаны, выпьем!
Когда закончилась вторая бутылка, Стасу пришлось сходить за третьей, с трудом разобрав пьяные объяснения Коли, где у них магазин и какими проулками к нему пройти. Стас потопал к магазину по разбитому асфальту мимо таких же старых домов, как тот, в котором жил Зеленин.
Встретилось несколько парней. Посмотрели на него откровенно косо и недружелюбно: чужой! Выяснять, кто он таков и с какой целью пришел, не стали (очевидно, были заняты более насущными делами или решили отложить на потом, если еще раз встретят).
Водку Стас купил и, чтобы не заплутать ненароком в лабиринте переулков, вернулся той же дорогой, встретив лишь пьяного мужика, который безуспешно пытался шагнуть на подъездные ступени, но сила притяжения все время тянула его книзу. Остановившись, он передохнул, а потом, проклиная законы Ньютона, устремился дальше.
Выпили чуть больше половины бутылки и, отыскав уголки по углам кухни, улеглись спать. Так что в распоряжении Стаса оставался целый диван. Часа полтора он лежал с открытыми глазами, просто уставившись в нависший потолок, а потом незаметно уснул. Сон унес его в далекое детство. Ему приснился детский сад, толстая воспитательница и ушастый Пашенька, отнявший у него его единственного друга – плюшевого мышонка. Когда ушастый вырвал мышонка из его рук, маленький Стас вдруг почувствовал такое щемящее чувство одиночества и безысходности, что невольно заплакал. А все вокруг него при этом заразительно и громко смеялись: воспитательница в обтягивающих ляжки лосинах (у нее от смеха ходуном ходили грудь и живот); Пашенька (он нарочито громко хохотал, и при этом у него загибались и разгибались уши); мать Пашеньки (в перерывах между приступами хохота она выкрикивала: «Он врет, врет!» – и струя слюны стекала по ее острому омерзительному подбородку, падая на длинную шею в складках) и девочка из их группы по имени Азгуш. Она смеялась мелко-мелко, и ее кривенькие молочные зубы делали ее похожей на одну из бабок-ежек из мультика, только не веселую и забавную, а ехидную и злобную. А он, Стасик Кулигин, стоял и плакал. И ему очень было жалко себя.
Снилась мама, посматривавшая на него откуда-то сверху и говорившая:
– Потерпи, милый. Скоро ты вырастешь и станешь сильным. И уже никто не посмеет тебя обидеть…
Ее голос звучал глуховато, казался тихим, как если бы пробивался через какую-то стеклянную преграду. Мать что-то произнесла еще, но вот только расслышать не удалось. Стараясь понять сказанное, Стас устремился на голос. Вот только ноги были неподъемными и едва отрывались от земли, а потом он споткнулся и упал.
– Вставай, – где-то уже совсем близко произнесла мама. – Да просыпайся же ты…
* * *
Стас открыл глаза.
– Ты зачем меня вчера про убийство спрашивал?
Стас недоуменно уставился на нависшего над ним Костяна, затем сел и, глядя мимо него, спросил:
– А что?
– Я это… Тут такое дело, – он оглянулся на еще не проснувшегося и лежащего на полу Зеленина и все же понизил голос, – могу исполнить. За десять кусков зеленых…
– Гм, – Стас наконец посмотрел на него и увидел в пустых глазах Костяна холодную безысходную тоску. Возможно, именно так видят убийцы. Себя со стороны он не наблюдал.
«А ведь он всерьез предлагает свои услуги, – подумалось Стасу. – Этот конченый наркоман за бабки на дозы собственную мать способен укокошить. Может, этот наркоша Костян и есть то самое, из-за чего он сюда приехал?».
Стас Кулигин еще какое-то время смотрел на Костяна, соображая, как следует поступить правильнее, а затем решил для себя, что Костян ему подходит. Выждав мхатовскую паузу, произнес:
– Хорошо. Позже поговорим…
В глазах Костяна зажегся холодный огонек:
– Тогда, если мы договорились, мне нужен аванс, – заявил он. – Чтобы, значит, закрепить наш уговор…
Заявление Костяна Стаса не удивило:
– Ну, дам я тебе аванс, – спокойно промолвил он. – И что? Ты раскумаришься, а потом пошлешь меня куда подальше.
– Не, посылать тебя мне невыгодно, – резонно заметил Костян. – Три тыщи баксов щас – и мы сговорились. Идет?
– Сейчас я могу дать только на одну дозу, – непреклонно ответил Стас. – Все остальное получишь в Москве. Да и денег таких при себе у меня нет. Парень, ты не с олигархом дело имеешь, а с обычным тружеником. Я деньги не печатаю.
Константин задумался. Конечно, расчет получить с ходу три тысячи баксов, не ударив при этом палец о палец, был очень заманчив, но в действительности не принимался всерьез даже им самим – сказано это было просто так, авось прокатит, а ежели не прокатит, так и хрен с ним! Но все-таки где три тысячи зеленых и где одна доза? Разница весьма ощутимая. А с другой стороны: этот Стас, кажись, и правда собирается кого-то грохнуть. Причем чужими руками. Почему же тогда ему и не поспособствовать, если он хорошо заплатит? А для начала и доза не помешает.
«Этого парня надо держать в узде, – подумалось Стасу. – Дам ему на дозу, чтобы он пришел в себя, отвезу в Москву и посажу на поводок. А когда он все сделает – решу, как быть с ним дальше».
– Лады, – произнес наконец Костян. – Пошли.
– Пошли, – согласился Стас.
Стас Кулигин безучастно глянул на спящего Николая, осознавая, что этот персонаж ему более неинтересен. Вряд ли возникнет желание встретиться вновь. И быстро вышел из квартиры вместе с Костяном.
