Книга Стальной корабль, железный экипаж. Воспоминания матроса немецкой подводной лодки U­505. 1941—1945, страница 67. Автор книги Ганс Якоб Гёбелер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Стальной корабль, железный экипаж. Воспоминания матроса немецкой подводной лодки U­505. 1941—1945»

Cтраница 67

Хотя мы никогда не жаловались на это, наши гости осложняли даже весьма рутинные операции по управлению лодкой. Мы понимали, что будет абсолютно невозможно осуществить экстренное погружение, когда вокруг каждого из нас крутится столько людей.

Поскольку при каждом всплытии мы представляли некое подобие сидящей утки для любого атакующего самолета, Ланге принял решение двигаться в погруженном состоянии, пока это возможно. Обычно, после 8 или 9 часов вечера, когда мы шли под водой, мы всплывали на перископную глубину, быстро осматривали поверхность моря, а уже затем всплывали в надводное положение. Пока вахтенные карабкались по скоб-трапу на мостик, ребята из машинной команды запускали большие «Джамбо». Именно тогда мы начинали чувствовать приятный холодный бриз, который промывал всю лодку от застойного зловонного запаха, накопившегося за несколько предыдущих часов. Поток кислорода немедленно оказывал восстанавливающее действие на наши тела и сознание. Широкие улыбки неизменно расцветали на лицах наших гостей, как только они вдыхали свежий морской воздух.

Все эти краткие пребывания на поверхности мы были заняты как пчелы, опорожняя за борт ведра, откачивая воду из трюмов, определяясь по звездам секстантом и т. д. И разумеется, над всеми нами возвышалась фигура Старика с неизменной сигаретой в зубах, молча взиравшая на всю эту суету, подобно горгулье, усевшейся на мостике.

Этим вечером мы наконец столкнулись с тем, чего боялись больше всего: экстренное погружение под воду, чтобы уйти от вражеского самолета. При этом нам не оставалось ничего другого, как только отпихивать локтями наших гостей, когда нам приходилось хвататься за различные вентили и рычаги, которые было необходимо задействовать при погружении. Они не имели ничего против этих толканий, равно как и против крутого угла, под которым лодка уходила под воду. Они не были привычны к подобным ситуациям и поэтому тяжело дышали, расходуя наш кислород гораздо быстрее, чем обычно. К счастью, самолет не атаковал нас, и все закончилось благополучно.

Мы провели последние часы 1943 года, безмятежно крейсируя на глубине 60 метров и рассказывая нашим гостям разные военные истории и слушая их рассказы. Они никак не могли понять, почему мы служим на лодке, которая тонет по нескольку раз в день. Мы же не могли понять, почему им нравится служить на корабле, который не может погрузиться под воду, чтобы избежать внимания противника. Взаимные подначки были вполне добродушными, и между двумя группами моряков вскоре установились вполне доброжелательные отношения. Мы смеялись и трепались до тех пор, пока не узнали, что наступила полночь. По внутрикорабельной связи раздался глубокий, дружеский голос Ланге, поздравившего нас всех с Новым годом. Его пожелание, чтобы мы все выжили и в том же составе встретили 1945 год, было встречено с мрачным одобрением.

Мы поднялись в надводное положение в первое утро 1944 года. Вокруг нас простиралась гладкая как зеркало поверхность воды. Наш курс лежал на восток, прямо на большой оранжевый диск восходящего солнца. Наши дизели молотили на высокой скорости, заставляя нос лодки резать неподвижную гладкую воду. Вид с мостика был великолепен.

Все члены экипажа миноносца Т-25, даже те, кто перенес жестокую гипотермию, были на верхней палубе. В такую прекрасную погоду и при полном выздоровлении наших гостей наше настроение было особенно высоким. Спасенные нами моряки рассказали нам, куда пойти в Бресте за лучшей выпивкой и где «трудятся» лучшие девушки, так что наше сознание было полно предвкушения удовольствий, ждущих нас. Каждый из нас готов был расслабиться и позволить себе малость удовольствия, прежде чем отправится снова на войну.

С большой неохотой мы снова погрузились на 60 метров, чтобы избежать каких-нибудь неприятных сюрпризов на последнем этапе нашего перехода. Около полудня мы всплыли на несколько минут, чтобы определить наше положение с помощью секстанта. По вычислениям штурмана Райнига получалось, что мы уклонились на 60 миль в сторону от курса. Старик, всегда готовый поддержать свои мореходные навыки, перепроверил вычисления штурмана. У него тоже получилось, что мы значительно уклонились от курса. Как мы скоро выяснили, наш прибор ориентации вышел из строя и давал неверные показания. Отказы оборудования на нашей лодке были столь обычным делом, что мы едва обращали на них внимание. По счастью, мы были всего лишь в 12 часов ходу от Бреста, так что никаких серьезных проблем не должно было возникнуть с нахождением курса в порт.

Мы отправили радиограмму в Брест, информируя штаб о нашем положении и отказе оборудования. В ответ они сообщили все ориентиры, которые мы могли использовать. Мы могли ориентироваться с помощью сложной системы огней маяков и прожекторов, чтобы визуально определить свой путь в гавань. 1-я подводная флотилия сделает все возможное, чтобы обеспечить наше безопасное возвращение.

Мы поспешили покинуть акваторию, в которой мы погрузились, из опасения, что неприятель мог засечь точку, откуда велась радиопередача. Самым ранним утром мы всплыли в квадрате акватории BF5464, чтобы начать отсюда наш последний бросок к базе. Все скрестили пальцы в надежде на то, что мы сможем добраться до места встречи с эскортом под покровом темноты. Дизели, работая в максимальном режиме, оставляли за нашей кормой гигантский след белого дыма. Море было по-прежнему тихим, как пруд с утками.

Мы встретили наш эскорт вскоре после рассвета и последовали за ним вдоль скалистого берега ко входу в бухту, по-прежнему внимательно наблюдая за воздушной обстановкой.

Когда мы вошли во внешнюю гавань Бреста, нашу лодку встретила баржа, переполненная военными корреспондентами. Вместе с ними была и киногруппа, желавшая запечатлеть спасенных с миноносца Т-25 в интерьерах лодки. Большая баржа подошла к лодке, и съемочная группа поднялась на борт, неся с собой разнообразное кинооборудование. Они запечатлели состояние набитой коробки из-под сардин внутри нашей лодки, как вдруг ослепительная, похожая на молнию искра ударила из отсека электромоторов. Большая бело-голубая дуга электрического разряда выбилась из электромотора правого борта. Из мотора повалил большой клуб белого дыма, сменившийся мерзко пахнущим черным дымом. Спустя пару секунд из-под кожуха мотора вырвалось пламя.

Это внушающее ужас электрическое зрелище вызвало немедленную панику среди военных корреспондентов, которые сбились, как стадо перепуганных баранов, на центральном отсеке управления. Когда удушающий запах дыма стал распространяться по лодке, к ним присоединились и спасенные с миноносца Т-25. Мы же, экипаж лодки, прекрасно поняли, что произошло, поскольку такое случалось и ранее: это было еще одно короткое замыкание в пульте управления нашими двигателями.

Ребята из моторного отсека воспользовались огнетушителями с углекислым газом, и в течение пяти минут пожар был ликвидирован. Старший дизелист переключил «Джамбо» на засасывание воздуха внутрь корпуса. Довольно быстро большие девятицилиндровые двигатели вытеснили из корпуса лодки весь дым. Наше стоическое отношение к происшедшему произвело известное впечатление на наших гостей. Неистребимый запах сгоревшей изоляции и нервозность наших гостей сохранялись еще некоторое время.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация