Олег. Кто? Сонька, что ли?
Катя. Она предпочитает называть себя Сондрой. Сондра. Что это за имя? Имени-то такого нет. (Зло смеется.)
Олег. Он через окно слинял.
Катя. Бэтмен, блин. Что у них было-то?
Олег. У кого?
Катя. У Костика с Сондрой.
Олег. А я откуда знаю? Что я, свечку, что ли, держал?
Катя. Он с чемоданом сегодня пришел.
Олег. Кто?
Катя. Конь в пальто. Костя!
Олег. Ну и что, с чемоданом? Я тоже с чемоданом пришел.
Катя. Ты с чемоданом? Зачем тебе чемодан?
Олег. Ну, так просто. Мыло там положить, шампунь.
Катя. В чемодан?
Олег. Ну да, в чемодан. А что такого-то? Что я, с чемоданом, что ли, ходить не могу? С чем хочу, с тем и хожу.
Катя заглядывает под стол.
Катя. Ничего себе, мыло положить. Ты, может, еще сюда ванну привезешь, чтобы мочалку по дороге не потерять?
Олег. Надо будет — привезу.
Катя (садясь на корточки). А третий чей?
Олег. Что третий?
Катя. Чемодан. Тут три чемодана.
Олег (тоже садясь на корточки). Да, слушай, третий-то откуда?
Катя. Не знаю. Может, у вас повальная мода в чемоданах мыло носить.
Катя. Это твой?
Олег. Мой в клеточку.
Катя. А Костин — черный. Давай откроем, а?
Олег. Ты что, с ума сошла? Это же не наш чемодан.
И вообще, Кать, ты же на рабочем месте. Что по чужим чемоданам-то лазить?
Радио. Монтировщикам приготовиться к смене декораций.
Олег (задвигая чемодан). Кать, ты замужем была?
Катя. Знаешь, Олег, от тебя я такого не ожидала.
Выходит, в дверях сталкивается с Костей.
Костя. Приветик.
Катя не реагирует, уходит.
Олег. Класс! Ну, ты супер.
Костя. Задолбали. Говорил ведь, с покрытием надо что-то делать.
Олег. Скользко?
Костя. Егора не видел?
Олег. А он здесь?
Костя. Мне надо с ним поговорить.
Олег. Мне тоже.
Костя. О чем?
Олег. А тебе о чем?
Костя. Мне есть о чем.
Олег. А тебе та блондинка не звонит?
Костя. Какая блондинка?
Олег. Ну, помнишь, мы тогда в кафе сидели? Ты еще все деньги пропил, и мне, между прочим, пришлось за твой кофе заплатить.
Костя (закуривая). За мой кофе?
Олег. Ну! Ты у Мишки еще тогда денег занимал. И блондинка та. Ну, та, с длинными волосами, помнишь?
Костя. Проститутка, что ли?
Олег. Да не проститутка! Проститутка с короткими была.
Костя. С короткими?
Олег. Ну да. Это блондинка — с длинными, которая тебя еще с каким-то диджеем спутала.
Ну, помнишь?
Костя. Да не помню я ничего, отстань!
Олег. Слушай, а как она вообще была?
Костя. В смысле?
Олег. Ну, вы же вместе ушли. Сначала она у тебя на коленях сидела, потом вы вместе ушли. Ну, помнишь?
Мы с Мишкой тебе на групповушку намекали, но ты типа не въезжал.
Костя. А рядом с театром ту фигню по изготовлению ключей еще не закрыли?
Олег. Каких ключей?
Костя. Железных.
Олег. Железных? Не знаю. Нет, ну слушай, ну та, в розовой юбке!
Костя. Дай стольник взаймы.
Олег роется в вещах, достает купюру. Костя берет, кладет ее в свою тумбочку.
Олег. Ты завтра в бухгалтерию ко скольки собираешься?
Костя. Я сегодня здесь ночую.
Олег. Где?
Костя. Здесь, на раскладушке.
Олег. С женой поругался?
Костя. А блондинка та, Олежа, ни хрена не понимала в оральном сексе. Я просто обломался.
Олег. А по ней не скажешь.
Костя. И по тебе много чего не скажешь.
Олег. В каком смысле?
Костя. В прямом, Олежа, в прямом.
Радио. Костя, ты что, совсем оборзел? Может, подойдешь все-таки? Твоя реплика через две минуты.
Костя. Ща, бегу, тапки теряю.
Достает новую сигарету, закуривает.
Олег. Кость, ты что? Иди быстрей.
Костя. А не пойду никуда. Надоело.
Радио. Константин, твою мать, где тебя черти носят?!
Костя встает, выключает радио. Вбегает Катя.
Катя. Костя, ты что? Там уже все в панике. Что случилось?
Костя. Кать, ты замужем была?
Катя. Да ты вообще уже обнаглел. Ты на себя посмотри! Что ты творишь, Костя? Там же на сцене твои друзья. Что они, должны за тебя отдуваться?
Костя. А знаешь, Кать, мне кажется, что ты тоже не смогла бы заниматься оральным сексом. Зубы у тебя какие-то… выдающиеся.
Катя. А ты сволочь выдающаяся.
Олег. Костя, что случилось?
Костя. Я ее очень сильно люблю.
Олег. Кого?
Костя. Терпеть не могу ее мерзкого пса. Отвратительная вонючая тварь, все время норовит забраться в койку. Она его целует, облизывает с ног до головы, а он до этого, может, в дерьме на помойке рылся, на бомжей ссал. Я ее заставляю помыть руки и зубы почистить, а она говорит: «Не нравится — иди на фиг», и ей все равно, кого целовать: меня или своего пса блохастого. В комнате у нее пахнет так, как будто там кто-то умер. Давно умер и разлагается. Всегда темно и затхлый воздух. Я там зверею, как зверь хочу ее брать, как течную сучку. Она такая нежная, такая больная. Мы целовались, и у нее пахло изо рта. Я ощупывал языком ее зубы и нашел дупло, здоровенное такое, в коренном зубе. Он весь почернел, гниет, и у нее изо рта пахнет. Я ей: «Иди к стоматологу, дура!», а она: «Я его боюсь». И мне вдруг дико захотелось защитить ее от стоматолога, от этого маньяка с иглами и металлическими крючками. Пусть гниет, пусть пахнет, лишь бы ей не было больно.
