Егор. Больше, Соня, ты сюда не пролезешь. Охрана с завтрашнего дня на всех этажах дежурить будет!
Сондра. Да прям, я ее никогда не видела, эту вашу охрану!
Егор. Вот и увидишь. Эх, Сонька, дура ты! В театральный тебе поступать надо.
Сондра. А вы меня возьмете?
Егор. Посмотрим.
Михаил. Одеяльце, смотри, не забудь, славное у тебя одеяльце, Олежа!
Входит Костя, ни на кого не глядя, садится.
Костя (задумчиво). Интересно бы узнать, какая сволочь всю туалетную бумагу стырила? Если бы не одно дурацкое письмо… Ладно, хоть на это сгодилось… Странно, однако, это хваленое снотворное подействовало… Понаписали… летальный исход… (Смотрит на всех.) А вы… чего вы это все здесь… в гримерке?
Тема: Re: Эпилог
Автор: Жека
Дата: 13.04.2004
Впервые произведения замечательных писателей… (настоящие имена и фамилии) появились на форуме Константина Юрьевича Хабенского. Прочитав поистине захватывающую историю «Ужас в театре», форумчане стали настоящими фанатами гениев литературы Урзуса и Зухуса (под таким псевдонимом выступал гениальный дуэт).
Так у… появились поклонники, побуждающие их к писательской деятельности. Ныне кумиры сотен тысяч читателей изначально не искали легких путей к славе, не сравнивали себя с олимпийскими богами, а всего лишь писали миниатюрки на злобу дня. Теперь эти маститые писатели, как и прежде движимые добрыми побуждениями, вершат искусство, создавая новые и с каждым разом все более интересные вещи.
Уверена, что, прочитав эту книгу, и вы не сможете сдержаться и навсегда запишитесь в поклонники сих уникальнейших для нашего времени авторов.
Я не разругалась с Зухус, просто меня отнесло от нее на желтой лодке отчаяния. Вот и все. Я перевезла свои шмотки потихоньку-полегоньку, веррнеее, их перевезла Кэт, Кэт из форума с синими глазами…
Я думаю, Кэт начала догадываться, когда Урсус с Зухусом по Интернету попросили, что бы я, Линда Йонненберг, погостила у нее с недельку.
Я думаю, все будет хорошо, потому что, когда я позвонила последний раз ему на трубу, он сказал: «Давай, только я уточню свой график».
_____
— Да, — ответила я, — хорошо.
Все будет очень хорошо, это вовсе не фанатизм.
— Да, — ответила я, — да, да, конечно. — Отключила трубу и выбросила ее в мусорное ведро. Может, съездить, забрать, включить и позвонить? Нет, есть пятнадцатый этаж, мои ноги в грязных ботинках. Где-то есть Зухус, есть Кэт… А здесь белая круглая кровать. Мне надо подумать еще чуть-чуть…
Передо мной была железная дверь, от которой мне дали ключи на сутки, не больше. В понедельник я должна была отдать их хозяину. Я вдохнула воздух через сжатые зубы и вставила первый ключ.
Не моя квартира… Пустая недоделанная евро. Готовы только ванна, джакузи естественно, в которой я всегда люблю стирать трусы. И полкухни — плита, мойка, жалюзи на окнах. Так. Комната, еще одна, еще — огромная комната и три ступеньки вверх. И еще одна. Я поднялась, как была — в грязных ботинках и пуховике… Тоже пустая, если не считать крутого паркета и шкуры белого медведя и огромной белой кровати. Круглой, белой. Я взглянула на потолок!
Точно, потолок был зеркальным. Белое гнездышко для спаривания белых голубков, для секса, для траха, для изнасилования, конечно ненастоящего. Хотя, если руки заломать, джинсы спустить, зажать рот, ноги раздвинуть, впрочем, я, кажется, не в ту степь. Я стояла грязными ботинками на стерильном паркете, мне было жарко, струйки пота стекали по моей спине. Я была одна. Зухус не было, Кэт не было, не было его, которому я всегда верю. Не было Осипа, который смотрел на меня, смотрел на меня из какого-нибудь евроуголка, Осипа, который, я все-таки верю, любил меня. Прости, я не могла оставить тебя. Я тебе обещала. Я достала из кармана помятое фото Хабенского и бросила его на кровать вместе с мобилой. Я должна была еще немножко подумать. Пятнадцатый этаж, белая кровать и фото. Мне надо было подумать… Еще немного, еще чуть-чуть.
Ветклиника поражала великолепием.
— Вы записаны?
— На семнадцать пятнадцать, — буркнула я, не поздоровавшись.
Девица подняла бровь, но промолчала — клиент всегда прав.
— Проходите, пожалуйста, в седьмой кабинет.
— Какой хорошенький! — запоздало воскликнула девица мне в спину.
Мы с Осипом вошли, куда показала девица. За столом в белоснежном халате доктор, все как у людей, мать вашу.
— Что стряслось? — весело поинтересовался эскулап.
Он встал из-за стола и склонился над Осипом. Осип смотрел на него безо всякого выражения и совсем не смотрел на меня. Он все понимал. Он был моей собакой.
— Не кусается? — снова спросил доктор и потрепал Осипа по длинным ушам.
— Я хочу его усыпить. Сегодня, сейчас… — Мой голос звучал жестко, а внутри раскачивались качели вверх-вниз, вверх-вниз.
— Что?
— Сколько это будет стоить? И еще мне надо кремировать его. Что станет с прахом, мне безразлично.
Повисло молчание. Я присела рядом с Осипом на корточки. Он поставил передние лапы мне на колени… в его глазах стояли слезы.
— Мама скоро вернется и принесет Осе много мячиков. Я скоро вернусь. — Я поцеловала Осипа в теплый лоб и встала. Осип стоял рядом, опустив хвост между задними лапами. Он был умной собакой и знал, что я всегда возвращаюсь…
_____
Может быть, я нарушу свое обещание и Осип подождет меня среди белых асфоделий и синих ирисов, весело играя с другими псами. Я верю, что поступлю правильно, просто мне надо подумать, посмотреть на смятую фотографию, на трубку, на город с высоты пятнадцатого этажа… Я все сделаю так, как и должно быть. В конце концов, время у меня еще есть.
