Сексуальная дисфункция. Ну конечно, как он мог забыть? Одна из побочек. Ладно, по крайней мере сейчас из-за этого можно не волноваться, шансы на секс – призрачны. Потеря веса – еще одна побочка. Какая прелесть. Уилл может похудеть, а может и поправиться – и всем плевать. Решимость сбросить вес, которую он испытал, получив приглашение на свадьбу, теперь тоже относится к категории далеких воспоминаний. Уилл собирался перевернуть свою жизнь – да не рассчитал, вмазался в стену.
В неожиданном приливе энергии он шагнул к камину, сдернул фото со стены. Легче не стало, зато ничто больше не отвлекает от таблеток.
«Облегчение наступит не сразу, – предупредил врач. – Не ждите мгновенного результата, просто продолжайте принимать лекарство».
Уилл взял коробочку, уставился в рецепт: «Мистер Уильям Холт. По одной таблетке один раз в день. Избегать употребления алкоголя».
Алкоголь.
Неплохая идея.
Уилл отшвырнул блистер, поплелся, прямо по бумажкам, на кухню. В недрах шкафа обнаружил персиковый ликер «Утешение южанина». Бог весть откуда он взялся – Уилл этот напиток не жаловал. Но вот она, бутылка, а вот Уилл – южанин, остро нуждающийся в утешении. Поистине встреча Уилла с персиковым ликером была предопределена на небесах.
Стакан, залитый холодной водой, стоял в кухонной раковине. Остатки былого содержимого растворились, но на краях стакана, до которых не доставала вода, кристаллизовалась непонятная субстанция, будто соль на бокале с «Маргаритой». Кухонным полотенцем Уилл отер ее. Не потрудившись сполоснуть стакан, наполнил ликером – и начал плавный спуск в долину Утешений.
К номеру 343 вели ступеньки, дверь была синяя, возле нее имелись три кнопки. Две были снабжены аккуратными табличками, на которых значились незнакомые имена. Джесс надавила на третью, безымянную кнопку и с колотящимся сердцем чуть отступила от двери.
«Я принесла твой фрак. Ну что ты, никакого беспокойства. Босс сказал, это в правилах фирмы – доставлять вещи клиентам на дом. Ага, я теперь в химчистке работаю. Ладно, мне пора. Может, увидимся, когда в следующий раз прибегнешь к нашим услугам. Желаю хорошо развлечься на свадьбе».
Так она скажет. Монолог займет секунд тридцать, не больше. Должно выйти дружелюбно и в то же время небрежно, будто Джесс не думает об Уилле по сто раз на дню. Будто не рада, что он забыл зайти за фраком, чем дал ей возможность самой явиться к нему домой. Будто она, пока ехала на автобусе, не репетировала мысленно их встречу.
Фрак оказался на удивление тяжелым, полиэтиленовый чехол норовил выскользнуть из пальцев. Джесс замучилась со своей ношей. Переместив фрак из-под мышки, держа его на вытянутой руке, она облизнула губы. Что-то никто не спешит открывать. Может, она кнопки перепутала? Не позвонить ли еще раз? И тут ее как током ударило: вечер пятницы, на улице благодать, на открытых террасах пабов местечка свободного не найдешь. Конечно, Уилл где-нибудь завис с друзьями, пьет дорогое пиво и прикидывает, куда пойти ужинать.
Ну и дура же она!.. Джесс стала спускаться по лестнице и чуть не столкнулась с девушкой. Кроссовки, трико, футболка; руки тонкие, мускулистые, загорелые, покрыты мельчайшими капельками росистого пота, словно какой-нибудь рекламный фрукт, из которого вот-вот получится сверхполезный сок. Черт. Вдруг это его подруга?
– Кого-то ищете?
– Нет. Все в порядке. Я только…
– Что, Уилл снова забыл в химчистку зайти?
Девушка остановилась на лестничной площадке, схватила руками собственную ступню, стала растягивать мышцы. Австралийский акцент, фигура как в глянцевом журнале. Живьем таких стройняшек Джесс видеть не случалось.
– Да. Мне поручили…
Но девушка уже открыла дверь и шагнула на порог.
– Уилл никогда на звонки не реагирует, – сообщила она, отпирая квартиру. – Он должен быть дома, на цокольном этаже. Если его вдруг нет, оставьте костюм на лестнице. Здесь чужие не ходят.
– Да? А можно? Спасибо.
Тиская обтянутое целлофаном фрачное плечо, Джесс шагнула на ступеньку, потом на следующую. А ничего у них парадное – лепнина, будто на свадебном торте, деревянные перила блестящим лаком покрыты. Правда, лестница на цокольный этаж узкая и темная, упирается в площадку размером с чулан для швабры. Дверь всего одна. Джесс постучалась. Стала оглядываться – куда бы пристроить фрак, – и тут на ее стук ответили.
Джесс едва узнала Уилла Холта. Волосы взлохмачены, многодневная щетина. Мятая футболка, ноги босые. Первая ее мысль была – Уилл ужасно сексуален. В следующий миг Джесс заметила, что он покачивается и предпринимает явные усилия, чтобы сфокусировать на ней взгляд. Уилл Холт был пьян в стельку.
– Я… я принесла фрак. Из химчистки.
Продуманный, отрепетированный монолог в данной ситуации показался бессмысленным. Джесс начала пятиться, боясь, что мешает веселой компании отмечать некий праздник.
– Прости, мне очень неудобно… Просто босс сказал, у твоего брата завтра свадьба, фрак нужно срочно отнести… Извини…
Уилл тяжело привалился к стене, затем его колени дрогнули, он плавно сполз на пол и остался сидеть, уронив голову в ладони и бормоча: «Черт возьми».
Глава 37
Он не понял, что это было. Может, на него с мачете напали? Знал только: нельзя головой дергать. Во рту липко, будто обойного клея наелся.
Память подсунула воспаленному мозгу странную картинку: Джесс Моран выливает в кухонную раковину то, что осталось от «Утешения южанина». Уилл застонал, звук не замедлил развернуться в черепной коробке, голова затрещала. Зато появились новые осколки воспоминаний. Он сидит на кровати, Джесс стаскивает с него футболку. Джесс приносит ему стакан воды, Джесс задергивает шторы. А, понятно: это все сон. Потому что откуда Джесс Моран взяться в его квартире?.. Но тут дверь спальни открылась, и тихий голос произнес:
– Ты уже проснулся?
Он лежал недвижно, накрыв голову подушкой.
Может, если не шевелиться, Джесс Моран подумает, что он еще спит. Или что он мертв. На самом деле, лежа вот так, с подушкой на лице, недолго и по-настоящему задохнуться. Секунда ушла на то, чтобы это осознать; впрочем, несмотря на похмелье, которое впору было по шкале Рихтера оценивать, мысль о смерти не показалась привлекательной. Не то что вчера.
– Как ты себя чувствуешь?
Он собрал последние силы, поднял тяжеленную голову, приоткрыл один глаз.
Джесс рассмеялась:
– Сейчас кофе принесу.
Кухня маленькая, без излишеств, а теперь, когда Джесс перемыла посуду (Уилл ее неделю копил, не меньше) – так даже и симпатичная. Стены белые, есть открытая полка, на которой теснятся чашки, плошки и баночки со специями. Когда-то полку выкрасили в ярко-зеленый цвет, но вид у нее как с распродажи бэушных вещей – краска облупилась, проступил прежний, голубой слой. Джесс сняла кружку с крючка, насыпала растворимого кофе, стала ждать, пока закипит чайник.
