Шея ноет – спать пришлось на неудобном диване, даже не раздевшись. Одежда помялась, вид несвежий. Джесс выпила стакан сырой воды, прополоскала рот – зубной щетки при ней, конечно, не было. Чайник засвистел. Она залила кофе кипятком и понесла в спальню.
Уиллу тем временем удалось сесть на кровати. Непослушными пальцами он пытался выдавить из блистера таблетку, когда вошла Джесс. Парацетамол всего-навсего – а не термоядерные антидепрессанты, которые она видела вчера на каминной полке.
– Как ты себя чувствуешь?
Кружку с кофе Джесс поставила на прикроватный столик. В полутьме заметила, как скривился Уилл, глотая таблетки.
– Когда ты была маленькая, ты не посыпала слизней солью, чтобы поглядеть, как они отреагируют? – Уилл допил воду. – Так вот, мой мозг – что присоленный слизень. А еще мне очень стыдно.
– Пустяки. Ты имел полное право выпить. Это я вторглась в твое личное пространство.
Джесс подошла к окну, отвернула край шторы. День занимался теплый, весь розовый, – но от света Уилл вздрогнул.
– И правильно сделала, что вторглась. Не знаю, чем бы эта попойка для меня завершилась. Только тебе было необязательно оставаться на ночь.
– А я подумала – лучше останусь. На всякий случай.
Джесс прикинула, не привести ли в пример одного приятеля Доджа, который вот так же напился, а утром не проснулся. Нет, лучше не надо. Не стоит портить Доджем такое утро.
– Тем более я у тебя в долгу. Если бы ты тогда не появился в доме, не вызвал «Скорую», я бы, пожалуй, сгорела, как свечка.
– Разве можно сравнивать пневмонию с пьянкой! Ты в своей болезни не виновата. – Уилл пригубил кофе, словно мерзкую микстуру. – Как у тебя вообще дела?
Джесс присела на узкий подоконник. Несмотря на все произошедшее между ней и Уиллом, неуместно казалось садиться к нему на кровать, а другой мебели в спальне не было.
– Все хорошо. Просто не верится, до чего хорошо, особенно по сравнению с прежней ситуацией. Сейчас у меня отдельная комната в женском общежитии. Не отель «Ритц», но я скоро найду другое жилье. Вот только получу первую зарплату…
– Так ты на работу устроилась? Здорово! А куда?
– В химчистку. Иначе почему бы я к тебе с фраком твоим явилась?
– И впрямь… – Уилл взвыл, повалился в подушки. – Господи! Фрак! Свадьба… Сегодня ведь суббота, да?
– Да. Я видела приглашение на холодильнике. Тебя ждут в какой-то церкви в Оксфордшире к половине двенадцатого.
– Вообще-то меня в этом Оксфордшире еще вчера ждали, к семи часам. В ресторане. Что за обычай – устраивать предсвадебный ужин! А я… я телефон отключил после шестой эсэмэски, которую прислала мать.
Джесс еле сдерживала улыбку – Уилл мог обидеться, он ведь здорово влип. А улыбаться хотелось потому, что Уилл Холт, даже с похмелья, даже удрученный грядущим мероприятием, умудрялся оставаться милым и славным. А еще Джесс радовалась, что нашла его.
– Похоже, у тебя проблемы. А почему ты не поехал на ужин?
– Мои родители и брат все из себя такие утонченные. Такие правильные. Такие умные, целеустремленные, успешные, ухоженные и так безупречно упакованные – просто с души воротит. Один я не вписываюсь. В семье не без урода.
Джесс подумала о таблетках – и улыбаться сразу расхотелось.
– Твоя мама, наверное, волнуется, что ты не приехал.
– Ничего подобного. Втайне она очень рада. Ей не пришлось за меня краснеть. За мою идиотскую работу, плохо пригнанный костюм и поцарапанную машину.
– Так ты и на свадьбу ехать не намерен? По-моему, это только усугубит ситуацию. В будущем.
– Очень может быть. – Уилл поставил кружку, откинулся на кровати. Поморщился слегка (но Джесс-то заметила!). – Если честно, я устал об этом думать. Надоело, что со мной обращаются как с блаженненьким. Может, я такой и есть, но знаешь, когда напоминание идет рефреном к каждой фразе, не всякий выдержит.
– Не говори так, – едва слышно вымолвила Джесс. – Никакой ты не блаженненький.
Она перевела взгляд на стену, потому что смотреть на Уилла стало неловко. Там, на стене, висел постер – афиша старого французского фильма.
– Вчера, когда ты заснул, я тут немножко прибралась. Ничего? Я видела твои записи насчет Стеллы и Чарлза.
– А, записи! Ими мои изыскания и исчерпываются, к сожалению. Я уперся в стену. Дальше двигаться не могу.
– Ни в какую не в стену… Я считаю…
Джесс замолчала, сообразив, как нелепо прозвучит ее признание: мол, я-то думала, ты про меня забыл, а ты не забыл, какое счастье…
– В общем, спасибо. Ты продвинулся гораздо дальше меня – значит, я опять у тебя в долгу. Потому что я совсем не продвинулась. – И на выдохе она добавила: – Зато я переписываюсь с Дэном по электронке. Хожу в библиотеку, там есть Интернет.
– Правда? Но это же классно.
– Еще бы. Дэн удивительный человек. Такой позитивный. Ни за что не подумаешь, что он при смерти. Молодым и здоровым фору даст. Как бы мне хотелось помочь ему. А я только обнадеживаю его напрасно.
– Сколько он еще протянет?
Уилл теперь полулежал, опираясь на локоть, и Джесс видела, какие бицепсы играют у него под атласной кожей. Накануне пришлось помочь ему раздеться. Уилл пытался стянуть футболку, запутался в ней и мог бы задохнуться, не будь рядом Джесс. Тогда она и отметила ширину его плеч, твердость грудной клетки. Теперь, утром, Джесс загнала эти картинки подальше, чтобы продолжать разговор, не краснея и не запинаясь.
– Не знаю. Дэн этой темы избегает. Я спрашивала, но он как-то все время увиливает от ответа. Ему новое лекарство прописали, вроде неплохо действует. А на этой неделе он простыл. Представляешь, при такой болезни, как у него, обычная простуда может стать смертельной. Дэн никогда не жалуется, хотя, подозреваю, он по большей части скверно себя чувствует.
– Ладно, убедила. – Уилл вздохнул, поднял себя с кровати. – Если Дэн Росински терпит свою лейкемию и не жалуется, я уж как-нибудь переживу похмелье. Даже такое жестокое. – Он стиснул виски пальцами. – Господи, как голова трещит…
Джесс рассмеялась.
– Вставать совсем необязательно. Еще рано.
– Где ж рано? К половине двенадцатого нужно в Оксфордшир поспеть.
– Значит, ты все-таки едешь на свадьбу?
Он потер лицо.
– Еду. Ты права. Если не поехать сейчас, потом будет только хуже.
– Ты заранее не переживай. Может, свадьба веселая получится.
– Она получится ровно такая, как я себе представляю. То есть отвратительная. – Уилл вдруг задумался. Прищурившись, взглянул на Джесс. – Если только…
– Если что?
Воздух, пропитанный запахами перегара и теплого со сна мужского тела, положительно заискрил. Две пары глаз встретились, взгляды скрестились над смятой постелью.
