Книга О странностях любви... (сборник), страница 81. Автор книги Юрий Поляков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «О странностях любви... (сборник)»

Cтраница 81

— Любимая… Родная… Моя красавица… И как хорошо мы поживем в Крыму… Море… Горы… Тепло… Прогулки… И вместе… вместе…

И Никс прибавил:

— В Москве остановимся. Хочешь, Мета?

— Конечно. Я не была в Москве… Там хорошо?

— Гостиницы недурны. Остановимся в «Дрездене». Завтракать в «Большом Московском»… Обедаем в «Эрмитаже»… Кормят хорошо… А вечером…

Никс сообразил, что в его словах нет обязательно поэтического настроения. Он говорил с женой почти так, как говорил с легкодоступной женщиной, когда возил такую в Москву дня на три. Он обещал роскошный номер, обеды в «Эрмитаже» и вечер у Омона.

И Никс понимал, что, во всяком случае, нужна «поэзия».

И он сказал:

— Мы будем счастливы, Мета.

— Если ты…

— Что?

— Не разлюбишь скоро…

— Тебя?

И Никс рассмеялся. Он хотел поцеловать Мету, но в двери постучались.

Вошел кондуктор, взял билеты и спросил, когда приготовить постели.

— В Любани. Мне есть хочется. А тебе, Мета?

И ей захотелось есть… Сегодня был поздний завтрак dinatoire [46].

Когда они остались одни, Мета серьезно спросила:

— Так не разлюбишь?

— Нет, нет, нет…

— Ты раньше любил, Никс?

— Никого.

— А эти твои дамы…

— Ты слышала?

— Да…

— Ну, так это были увлечения… Мимолетные связи… А теперь… Теперь совсем другое… Понимаешь… Тихий домашний очаг… Уютное гнездо… Красавица, умница жена… Милая!.. Но отчего твой дядя недоволен, что ты вышла за меня замуж?

— Он только собою доволен… И не все ли тебе равно, Никс?.. Мы любим друг друга…

— Это не мешает, Мета, чтобы твой скряга перевел меня к себе и устроил бы лучше, чем в моем министерстве.

— Мама попросит… И я, Никс… Не тревожься!

— Я не тревожусь… Надеюсь, и без дяди мы можем жить порядочно… То, что у меня, да твое пензенское… Прости, Мета, что говорю о такой прозе.

И Никс прибавил «поэзии» в поцелуе.

Напоминание о «пензенском» испугало Мету. Она почувствовала себя безмерно виновной перед Никсом и, полная раскаяния, мучилась, что во время флирта с ним как-то мимоходом сказала о «пензенском». А мама тоже говорила при Никсе о продаже пензенского… Никса обманули… Он верил… Он не скрывал, что не имеет большого состояния…

И Мета забыла совет матери…

«Никс так любит… Он простит… Надо сию минуту сказать!» — мучительно-нетерпеливо подумала Мета и со слезами на глазах трагическим шепотом проговорила:

— Никс… Милый… Хороший… Прости…

И, вероятно, понимая, как вернее получить прощение, Мета крепче целовала Никса в губы.

Никс отвел губы, чтобы удобнее было Мете говорить, а ему слушать. Он в первую минуту не пришел в ужас от того, что рассчитывал узнать. Его мужское самолюбие было оскорблено, и он уже заранее примирялся с Метой.

«Дофлиртилась к двадцати семи летам!» — подумал он.

Снисходительно-насмешливая улыбка скользнула по его губам и, поглаживая склоненную голову Меты, Никс ласково прошептал:

— Не волнуйся, Мета… Рассказывай, родная… что такое?.. Если бы и роман был… Разве я, милая, не люблю тебя…

— И тебе не стыдно, Никс?.. — с нежным упреком промолвила Мета…

Никс продолжал гладить голову.

Внезапно освобождая свою голову, Мета прибавила:

— Что это у тебя за привычка гладить волосы, Никс?..

Никс извинился и просил:

— Так какая у тебя, Мета, тайна? Она очень страшная? — шутя прибавил Никс.

— Она меня мучила… Хотела раньше, но…

— Говори.

— Милый! Пензенского имения нет!

Никс в первую минуту, казалось, не понимал.

И прошептал подавленным голосом:

— Что?! Как?!

— И ничего у меня нет… Знай, Никс! И ты не разлюбишь своей Меты?.. Ведь нет?

И Мета хотела обвить шею Никса. Он отодвинулся.

Мета взглянула на него и… увидала совсем другое лицо.

Оно было бледное, злое и испуганное. Глаза горели резким блеском. Губы искривились. Он с нескрываемым презрением смотрел на Мету и нервно теребил бородку.

«И он только что говорил о любви?» — подумала Мета и замерла в ужасе, не спуская с Никса влюбленных глаз.

Несколько секунд царило молчание.

IV

Едва сдерживаясь, Никс проговорил:

— Что ж вы со мной сделали, Марья Александровна?.. Вы обманули меня?.. Вы предполагали, что одной любви достаточно?.. Чем же мы будем жить… Как вы полагаете?..

— О Никс… Этот тон… Ты говорил, что любишь…

— Говорил… Но я не думал, что вы вместе с матерью так подведете меня… Понимаете ли? Положение мое отчаянное… Кругом в долгах… Векселя… И я обнадежил кредиторов… А теперь… Под поезд, что ли?

Мета зарыдала.

— Никс… Никс… Ужели ты из-за денег женился?..

— Женился, надеясь избавиться от петли… Не первый, не последний. А вы мне нравились. Очень… И мне досадно, что у такой хорошенькой женщины нет средств. Поверьте, я был бы недурным мужем богатой жены. Это естественно. Но не скрою…

— Еще чего? — спросила подавленная Мета.

— Скажи вы, что у вас ничего нет…

— Не женились бы?

— Разумеется… Оттого-то вы и ваша maman поймали меня на пензенском имении. Влюбились в меня… Но… ведь это не помешало бы нам отлично любить друг друга без обряда венчания… если бы вы без предрассудков признали эту форму счастия. А я приискал бы девушку со средствами…

Мета возмущалась и негодовала. Ей хотелось сказать Никсу, что он нечестный человек.

Но она бросилась к нему и, целуя его, шептала:

— Я люблю тебя… Прости… прости… Люби меня, Никс.

В эту минуту постучали в двери и кондуктор сказал:

— Любань! Три минуты!

Никс велел кондуктору взять его вещи.

— Это что значит? — растерянно спросила по-французски Мета.

— Остаюсь в Любани — и в Петербург.

— А я…

— Как вам будет угодно. Или в Крым поезжайте… или в Москву и в тот же вечер домой, к maman… Отдельный вид пришлю к генеральше. Затем развод… Имею честь кланяться!

Никс почтительно снял шляпу и вышел.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация