Вяз и виноградная лоза
Сумасбродная юная виноградная лоза тщеславно рвалась к самостоятельности и мечтала о том, чтобы ничто не стесняло ее рост. Она с презрением отвергала союз с величавым вязом, что рос рядом и искал ее объятий. Поднявшись на незначительную высоту без чьей-либо поддержки, она сразу выпустила во все стороны нежные побеги на непривычную и чрезмерную высоту. При этом она окликнула соседа, призывая его обратить внимание на то, сколь мало она нуждалась в его поддержке. «Бедная безрассудная лоза, — отвечал вяз, — как непоследовательно твое поведение! Будь ты и в самом деле независима, ты бережно расходовала бы жизненные соки, используя их для утолщения ствола, в то время как ты бездумно тратишь их на ненужную листву. Я вскоре буду свидетелем твоего падения на землю. И все же тебе посочувствуют многие представители рода человеческого, из тех, кто, будучи отравлен тщеславием, с презрением отрицает экономию; и из тех, кто ради того, чтобы поддержать на мгновение пустое бахвальство своею независимостью, истощает самый источник ее пустыми тратами».
Из «Басен» Роберта Додсли, 1703–1764
Образ: лиана со множеством шипов.
Внизу корни растут вглубь и вширь. Вверху ветви лианы проталкиваются сквозь кусты, обвиваются вокруг деревьев, столбов и оконных рам. Избавиться от них стоило бы таких трудов и такой крови, что легче позволить им виться.
Авторитетное мнение
«Заставь людей зависеть от тебя. Можно получить от такой зависимости больше, нежели простую благодарность. Тот, кто утолил жажду, немедленно поворачивается спиной к колодцу. Когда зависимость исчезает, вместе с ней исчезают вежливость и пристойность, затем — уважение. Первый урок, которому должен научить тебя опыт, таков: давай надежде жить, но не исполняться, заставляя даже коронованного покровителя испытывать в тебе нужду».
Бальтазар Грациан
Оборотная сторона
Слабое место заключается в том, что, заставляя других зависеть от вас, и вы сами в какой-то мере зависите от них. Но стараться преодолеть это означает избавиться от тех, кто выше вас, это означает остаться в одиночестве, не зависеть ни от кого. Таково монополистское стремление Дж. П. Моргана или Джона Д. Рокфеллера — стремление быть вне конкуренции, сохранять полный контроль. Если вы в состоянии взвалить на себя такое — дерзайте.
Любая независимость имеет свою цену. Вы будете вынуждены изолироваться. Монополии часто расшатываются и разваливаются из-за растущего давления изнутри. Они также становятся причиной бурных эмоций, заставляют врагов сплачиваться для борьбы с ними. Стремление к полновластию чаще всего бесплодно и разрушительно. Взаимная зависимость поддерживает закон, зависимость — редкое и зачастую фатальное исключение. Поэтому лучше согласиться на положение зависимости друг от друга и следовать этому важному закону сосуществования, чем искать его противоположность. Вы не будете испытывать невыносимого бремени, как те, кто находится на вершине, а господин, тот что выше вас, поневоле будет вашим рабом, потому что он будет зависеть от вас.
Закон 12. Проявляй иногда честность и щедрость, чтобы обезоружить свою жертву
Формулировка закона
Один искренний, честный поступок побьет дюжину нечестных. Чистосердечные проявления честности и великодушия усыпят бдительность даже самых подозрительных. Когда ваша избирательная честность пробьет брешь, можете обманывать их и манипулировать ими как хотите. Вовремя поднесенный дар — троянский конь — послужит той же цели.
Соблюдение закона
Однажды, году приблизительно в 1926-м, высокий, щегольски одетый молодой человек посетил Аль Капоне, самого известного гангстера того времени. Его речь отличал элегантный иностранный акцент. Человек представился как граф Виктор Люстиг. Он пообещал, что если Капоне даст ему 50 тысяч долларов, то он сможет удвоить эту сумму. У Капоне было более чем достаточно средств, чтобы покрыть такое «вложение», но не в его привычках было раздавать крупные суммы незнакомцам. Он присмотрелся к графу. Что-то в нем привлекло гангстера — шикарный стиль, манеры, — так что Капоне решил подыграть ему. Он собственноручно отсчитал купюры и протянул их Люстигу. «Хорошо, граф, — сказал Капоне, — удвойте их за два месяца, как обещали». Люстиг ушел с деньгами, положил их в банковский сейф в Чикаго, а затем отправился в Нью-Йорк, где у него были запущены многочисленные операции по добыванию денег.
50 тысяч лежали нетронутыми в чикагском банке. Люстиг не делал попыток их удвоить. Через два месяца он вернулся в Чикаго, забрал деньги из банка и вновь отправился к Капоне. Он осмотрел каменные физиономии телохранителей гангстера, примирительно улыбнулся и сказал: «Прошу принять мои глубочайшие извинения, мистер Капоне. Я с прискорбием должен сообщить, что мой план не сработал. Я проиграл».
Капоне медленно привстал. Он разглядывал Люстига, прикидывая, в каком месте реки удобнее будет его утопить. Но граф сунул руку в карман пальто, вынул 50 тысяч долларов и положил их на стол. «Здесь ваши деньги, сэр, до единого цента. Я еще раз приношу мои искренние извинения. Это крайне неприятно. Все пошло не так, как я планировал. Я очень хотел удвоить ваши деньги для вас и себя самого — видит Бог, я в этом очень нуждаюсь, — но план не удалось реализовать».
Капоне в замешательстве откинулся на спинку кресла. «Я знаю, что вы мошенник, граф, — произнес Капоне.— Я знал это с первого момента, как увидел вас здесь. Я ожидал 100 тысяч долларов или ничего. Но это... вернуть мои деньги назад... м-да». — «Я еще раз прошу простить меня, мистер Капоне», — сказал Люстиг, беря шляпу и поворачиваясь, чтобы выйти. «О господи! Да вы честный человек! — вскричал Капоне.— Если у вас затруднения, возьмите хоть это». И он отсчитал пять купюр по тысяче долларов из 50-тысячной пачки. Граф, казалось, был ошеломлен, он пробормотал слова благодарности и вышел с деньгами.
Именно ради этих пяти тысяч Люстиг все и затевал.
Толкование
Граф Виктор Люстиг, человек, владевший несколькими языками, гордившийся своим воспитанием и культурой, был одним из наиболее талантливых аферистов XX века. Он прославился своей дерзостью, бесстрашием и, что особенно важно, знанием человеческой психологии. Он мог раскусить человека за считаные минуты, понять его слабости, у него было невероятное чутье на простаков. Люстигу было известно, что большинство людей готовы обороняться от жуликов и других нарушителей спокойствия. Его целью было поломать эту оборону.
Один из верных способов справиться с этим было изображать полную искренность и честность. Кто отнесется с недоверием к человеку, которого буквально застали за совершением честного поступка? Люстиг применял избирательную честность много раз, но в случае с Капоне он пошел на шаг дальше. Ни один нормальный аферист не отважился бы на такое дело. Он выбрал бы себе в жертву кроткого, безобидного человека, один вид которого говорит, что он, не ропща, проглотит горькую пилюлю. Обмани Капоне — и тебе придется дрожать всю жизнь (сколь короткой ей ни суждено после этого быть). Но Люстиг понимал, что человек, подобный Капоне, никому не доверяет. В его окружении нет честных или щедрых людей, а постоянно находиться в компании волков очень тяжело, это может даже вызвать депрессию. Человек типа Капоне втайне мечтает испытать по отношению к себе бескорыстный или честный поступок, чтобы убедиться, что не все вокруг только и ждут, чтобы его обокрасть.
