Величина масштаба ведет к обману зрения. Масштаб отвлекает, чарует нас, все кажется таким очевидным, что мы просто не можем допустить возможности какой-то иллюзии или заблуждения. Вооружитесь сами масштабом и напором — распространите свой обман настолько, насколько сможете, а потом продлите его еще дальше. Если вы почувствовали, что простак что-то заподозрил, поступайте, как неустрашимый Люстиг: вместо того чтобы спасаться бегством или снизить цену, он повысил ее, запросив и получив взятку. Требуя больше, вы вынуждаете своего оппонента занять оборонительную позицию, засомневаться, вы разбиваете его наголову своей смелостью.
Соблюдение закона (2)
В 1514 году двадцатидвухлетний Пьетро Аретино был младшим подручным повара в богатом римском доме. Он мечтал стать писателем, прославить свое имя, но на что мог он надеяться?
В тот год папа Римский Лев Х принял послов от короля Португалии с богатыми подношениями. Среди даров был громадный слон — первый слон в Риме со времен империи. Понтифик привязался к животному и обожал его, однако, несмотря на нежную любовь и заботу, слон (звали его Ханно) вдруг тяжело заболел. Папа созвал врачей, те назначили несчастному животному очистительный клистир в 500 фунтов, но все тщетно. Зверь умер, и папа был в трауре. Чтобы утешиться, он заказал великому живописцу Рафаэлю написать и установить над могилой портрет Ханно в полный рост с надписью: «Что унесла природа, то сохранил своим искусством Рафаэль».
Прошло несколько дней. По Риму ходил памфлет, который передавали из рук в руки. Памфлет вызывал смех и веселье. Он назывался «Последняя воля и завещание слона Ханно». В нем, в частности, говорилось: «Моему наследнику кардиналу Санти Куаттро я завещаю свои челюсти, чтобы он мог успешнее пожирать нажитое... Наследнику кардиналу Медичи завещаю свои уши, чтобы он мог лучше слышать, что где происходит...» Кардиналу Грасси, у которого была репутация развратника, слон завещал соответствующие — огромного размера — детали своего организма.
Памфлет не пощадил никого из верховного духовенства, досталось даже самому папе. Хорошо известные слабости каждого из кардиналов были высмеяны беспощадно и забавно. Заканчивался памфлет так: «Старайся подружиться с Аретино, ведь опасно быть его врагом. Одним словечком он погубит даже самого папу, так что храни нас, Боже, от его языка».
Толкование
Одним коротеньким памфлетом Аретино, сын бедного башмачника, сам слуга, добился славы.
В Риме все заинтересовались молодым смельчаком. Даже сам папа, удивленный такой храбростью, захотел с ним встретиться и в итоге предложил ему работу в папстве. С годами Аретино стал известен как «бич королей», так как сильные мира сего, от французского короля до императора Габсбурга, считались с ним и побаивались его острого языка.
Расчет Аретино был прост: если ты мал и незаметен, как Давид, найди и атакуй своего Голиафа. Чем крупнее твоя цель, тем больше внимания привлечешь к себе и ты сам. Чем бесстрашнее атака, тем больше она выделяет тебя из толпы, тем большего восхищения ты заслуживаешь. Крамольные мысли бродят в головах у многих, но мало кто набирается дерзости опубликовать их, сделать общим достоянием. Наметь себе самую масштабную цель и выпусти в нее заряд помощнее. Мир получит удовольствие от зрелища и наградит храбреца — тебя, такого маленького! — славой и властью.
Всегда приступай к задуманному смело, не боясь показаться дерзким и самонадеянным. Боязнь провала у того, кто берется за дело, — это уже провал. Рискованно действовать, когда имеются сомнения в правильности поступка; в таких случаях безопаснее ничего не предпринимать.
Бальтазар Грациан
Ключи к власти
Мы в большинстве своем застенчивы, скованны. Мы стремимся избегать конфликтов, мы хотели бы всем нравиться. Порой нам приходят в голову героические мысли о смелых словах и поступках, но мы почти никогда не осмеливаемся осуществить их. Нас ужасают возможные последствия, страшит, что о нас могут подумать окружающие. Мы думаем о враждебности, которую можем возбудить, если осмелимся выйти за отведенные нам рамки.
Хотя на словах мы отрицаем свою робость, выдаем ее за заботу о других, за нежелание ранить или обидеть окружающих, на самом деле все наоборот: мы погружены в себя, беспокоимся о себе и о том, как выглядим со стороны. Но решительность центробежна, она придает людям раскованность.
Особенно ясно эти закономерности можно проследить в обольщении. Все великие соблазнители добивались успеха с помощью бесстыдства и наглости. Казанова не скрывал напора от женщины, которой он добивался, — этот напор сквозил в его манерах, в дерзких словах обольщения. Он был способен и полностью капитулировать перед ней, заставляя поверить, что ради нее он способен на все, может даже рисковать собственной жизнью, что ему и вправду порой приходилось делать.
Женщина, на которую он обрушивал этот поток, чувствовала, что этот мужчина открыт для нее, что он ничего от нее не скрывает. Это льстило ей несравнимо больше, чем любые комплименты. Ни при каких обстоятельствах, обольщая, он не выказывал колебаний или сомнений — просто потому, что никогда их и не испытывал.
Быть объектом обольщения приятно, и очарование частично заключается в ощущении, что тебя обволокли и поглотили, во временном выходе за пределы собственного «я», за пределы обычных сомнений, обременяющих нашу жизнь.
Стоит соблазнителю заколебаться — в тот же миг очарование исчезает, потому что мы всё осознаем, отдаем себе полный отчет в происходящем, видим его стремление покорить нас, замечаем все ошибки и огрехи. Решительность отвлекает внимание, поддерживает иллюзию. Она не вызывает сомнения или разочарования. Мы восхищаемся храбрецами, нам нравится быть рядом с такими людьми, потому что их уверенность в себе заражает нас, вытягивает из царства неуверенности и постоянной рефлексии.
Смелыми не рождаются. Даже Наполеону приходилось вырабатывать в себе привычку к сражениям, которые, как он скоро понял, были для него делом жизни и смерти. В светской жизни он был скованным и робким, однако преодолел себя, вырабатывая решительность во всех сферах своей жизни, потому что осознавал, что эта важнейшая черта характера придает величие любому человеку (даже тому, кто, как сам Наполеон, был мал ростом).
Вам следует развивать в себе решительность, упражнять свою смелость. И часто вы будете находить ей применение. Лучшая область, в которой можно начать, — это тонкая сфера переговоров, в особенности те случаи, когда вам предлагают назвать вашу цену. Как часто мы отступаем без боя, запрашивая слишком мало.
Когда Христофор Колумб просил королеву Испании финансировать его плавание в Америку, он обратился еще и с невероятно дерзким прошением присвоить ему титул Великого адмирала морей и океанов. Колумбу ответили согласием. Он получил ту цену, которую запросил, — он потребовал уважения к себе, и оно было ему оказано.
Генри Киссинджер тоже знал, что в переговорах смелые требования оказываются более действенными, чем хождение вокруг да около. Назначьте высокую цену, а потом, по примеру графа Люстига, повышайте ее.
