– Хватит… Бернард, ради всего святого… прекрати.
Он улыбнулся мне, и его губы пошли трещинами и рассыпались, истекая слюной и кровью. Тиканье часов превратилось в ровное жужжание. У его ног что-то шевелилось. Мухи. Они сидели на стенах, на потолке, ползали по оконной раме. Мух становилось все больше, они влетали в комнату через невидимые проемы.
Сплошным живым одеялом они покрыли всю комнату. Бернард распахнул кровавую рану рта в беззвучном скрежещущем вопле. Через порог за его спиной протянулись тени, возвещая появление… они приближались. Остальные.
Он посмотрел холодными мертвыми глазами прямо на меня и полоснул рукой мне поперек бедер. Я почувствовал быстрое краткое натяжение, чудовищное давление, а затем – все более невыносимую боль, какую лезвие бритвы оставляет после себя в рассеченной плоти.
Когда за ним пришли остальные, я все еще кричал, вырывался и дергался, зажимая ладонями промежность в отчаянной попытке сдержать фонтан крови, который окрашивал стены.
Скопление залитых алым мух всколыхнулось сплошной массой и волной подалось по стенам вверх.
А потом все пропало, и я понял, что остался один. Мы с Риком и Дональдом остались наедине с Бернардом и всем, что он сделал.
И со всем, что оставалось сделать.
Лето
Глава 20
Солнце садилось, но все еще светило ярко, как будто дожидалось нас, цеплялось за горизонт, рассекая небо прекрасным коллажем из лучей всех оттенков оранжевого и красного, отраженным в водах Атлантического океана.
Несколько часов назад Рик вышел на свободу, отсидев положенный срок. Он появился из-за ворот, заметил нас и сбежал по ступеням, как какой-нибудь гангстер в старом фильме, чуть бочком, грациозно, как танцор, будто хотел показать, что все в порядке и его бодрый шаг тому доказательство. Он оставался в отличной физический форме, но его атлетический образ несколько пострадал. Рик сильно сбросил вес, и теперь его тело казалось худым и подтянутым, а не мощным и мускулистым, что в первую очередь сказалось на лице, которое на первый взгляд выглядело изможденным. Долгое время он не высыпался как следует, под глазами образовались темные круги, а из-за редких прогулок на свежем воздухе кожа казалась бледнее, чем раньше.
За несколько дней до освобождения Рик очень ясно дал понять: он хочет, чтобы его встретили мы, а не его родные. Ему понадобится несколько часов, прежде чем он будет готов встретиться с ними. Но даже мы, старые друзья, нервничали и не знали, как следует себя вести, что и как сказать. Сначала Рик подошел ко мне, и мы обнялись. Несмотря на притворное спокойствие, его тело казалось напряженным и зажатым.
– Ну что, как жизнь? – спросил он, переходя от меня к Дональду и наконец к Бернарду, который топтался у машины, как робеющий младший брат. Но именно объятия с Бернардом продлились дольше всего; тот цеплялся до тех пор, пока Рик не высвободился, довольно неуклюже, смущенно нашептывая:
– Все нормально, приятель, все хорошо.
Рик взглянул на небо так, будто никогда прежде его не видел. Улыбнулся – но улыбке недоставало смысла. Наш главарь вернулся. Верховный Султан, наш атаман, просидел год за решеткой, и только время покажет, каким человеком он вышел на свободу.
– Поехали на пляж, – сказал Рик.
Впервые за долгое время я услышал его голос не через толстый пластик, как слушал много месяцев, и он казался глубже и богаче, но не совсем таким, каким я его помнил. Как и улыбке, его голосу недоставало прежней уверенности. Рик был надломлен, и несмотря на все его усилия, это было заметно.
– Пляж, – сказал я. – Отлично. Все, что угодно.
Поездка прошла в тишине. Поначалу Бернард пытался было о чем-то болтать, но никто не откликался, и он сдался. Рик сидел в кресле рядом со мной и смотрел куда-то в окно, пока мы не приехали. Была ранняя осень, все туристы разъехались по домам, на пляже было пустынно. Еще до того, как я остановил машину, он опустил стекло и глубоко вдохнул океанский воздух. И улыбнулся. На этот раз в улыбке было куда больше искренности, как будто он постепенно нащупывал верный тон.
– Начинаешь скучать по самым странным вещам. По каким-то мелочам, о которых обычно даже не думаешь.
Мы задержались, позволив Рику стать во главе и первым выйти из машины. Только когда он пошел по песку к воде, мы медленно выбрались из автомобиля и пошли следом, давая ему достаточно свободного пространства. Дойдя до воды, Рик присел на корточки и коснулся ее, потом взглянул на волны, небо и неторопливо закатывавшийся солнечный калейдоскоп.
Через какое-то время мы не торопясь подошли ближе и встали позади него полукругом. Начинало холодать, ветер с моря все усиливался. Никто не сказал ни слова – даже Бернарду хватило ума молчать – пока Рик здоровался с песком, небом, воздухом и водой, оглядывая, обнюхивая и ощупывая все, что ему было так необходимо. Он провел рукой по песку, позволил ему просыпаться между пальцами, потом схватил пригоршню и швырнул ее в воду.
Потом с раскрасневшимся лицом повернулся к нам.
– Так что вы собираетесь делать дальше?
– Это твой вечер, Рик, – сказал Бернард. Он шагнул вперед и зажег сигарету: прикрыл огонек зажигалки ладонями и наклонил голову, пытаясь подражать Джеймсу Дину. Его непринужденность выглядела еще менее правдоподобной, чем попытки Рика перед этим. – Может, поедем в ресторан Браннигана, закажем отбивные? Выпьем по паре банок пива, а потом завалимся в какой-нибудь стрип-клуб.
Бернард начал лысеть еще в старшей школе и с недавних пор носил довольно дурацкий парик, который в конце концов стал одной из его характерных примет. Как шутил Дональд, в этом парике и в очках с толстыми стеклами он выглядел так, будто неумело маскировался, но, судя по всему, так Бернард чувствовал себя увереннее.
– Вы только поглядите, – сказал Рик, изображая изумление. Он явно был потрясен внешним видом Бернарда, но ничего об этом не сказал. – Ты у нас теперь знаток стрип-клубов, а, Бернард?
Бернард ухмыльнулся.
– Многое изменилось.
– Да, – торопливо добавил Дональд, – Пока тебя не было, Бернард превратился прям в неудержимого жеребца. Мы его теперь зовем Королем стрип-клубов. Это куда круче, чем «Тупой ушлепок», и лучше смотрится на футболке.
– Меня, по крайней мере, интересуют девки, – сказал Бернард со смехом.
– Да, но интересуешь ли их ты? – Дональд выхватил сигарету из губ Бернарда, затянулся и ткнул ее обратно. – Вот в чем вопрос.
– Ты же знаешь, что лучше не соваться в эту тему, Донни. – Рик одной рукой обнял Бернарда за плечи, посмотрел на меня и подмигнул; они направились обратно к машине. – Жаль, что так вышло с морпехами.
– Гребаная платформа, – пробурчал Бернард. – Я там отжигал по полной, пока не свалился с этой хреновины. Колено в хлам. Теперь, правда, стало получше.
