Навстречу ему поднимался дедок лет семидесяти. Тащился по ступенькам, вздыхал, охал, отдыхал на каждой лестничной площадке. На третьем этаже он остановился у двери и стал ковыряться в замочной скважине.
— Что за чертовщина, — тихо ругался он. — Опять не работает, ешь твою через коромысло!
С ним поравнялся телохранитель. Дед обернулся к нему, сказал чуть не плача:
— Слышь, мил человек, беда у меня, дверца не отворяется. А мне в туалет совсем невмоготу! Ты глянь, подмогни пожилому человеку.
— Некогда мне, дед.
— Да как же так-то? — ухватил дед парня за рукав. — Неужто не поможешь, неужто мне штаны мочить? Тут работы, может, одна минутка. Просто я ключ сунуть не могу. Слепенький я. Ну, подмогни, милок.
— Ладно, черт с тобой, — согласился парень. — Где ключ-то?
— Так вот он.
Парень попытался сунуть ключ в замочную скважину, но тот туда не лез. Телохранитель наклонился, приблизился к замку, стал пытаться вставить ключ, и тут…
Дверь сама собой открылась, дедок, потеряв равновесие, ткнулся в спину помощнику, и тот, не удержавшись на ногах, шагнул вперед, проваливаясь в квартиру. Черт побери! Он сделал еще шаг, стараясь выпрямиться и стряхнуть навалившегося на него деда, припал на одно колено, попытался встать и… Не смог! Его шею перехватила веревка, или ремень, или еще что-то. Сзади захлопнулась дверь, и стало темно. Дед пыхтел и напирал на спину.
— Ты что, дядя, рехнулся? — не испугался, но удивился парень, намереваясь сбросить деда и немножко потоптать его ногами.
Но не успел — дед потянул концы веревки в стороны, и петля, сойдясь над адамовым яблоком, сдавила горло. Парень задергался, попробовал вырваться, но дед, как клещ, вцепился ему в спину, не ослабляя хватку.
«Это как же?!» — успел подумать телохранитель, потом захрипел, забил, замахал бестолково руками и рухнул лицом в пол…
* * *
Главный Телохранитель проводил внеочередной инструктаж по поводу повышения бдительности. Он требовал поднять, усилить и поддерживать, не ослабляя, как будто это была не бдительность, а что-то иное.
— Я прошу о любых случайностях, самых незначительных, докладывать лично мне. Гулянки, пьянки, баб ваших и прочую кобелиную муру лучше отложить до времени. Успеете еще. Ясно?
Телохранители опустили глаза. Парни они были здоровые — кровь с молоком и избыточным тестостероном. Таким без «муры» никак нельзя! Но с начальством спорить не приходилось.
— Я спрашиваю: ясно?!
— Так точно! — ответствовали хором телохранители.
«О чем такой кипеж? — недоумевали они. — Из-за Петрухи, что ли? Вот чудило, подвел всех под монастырь. Мужской. Ну, не сволочь ли! С каким-то чудаком справиться не мог, а теперь за него страдай от воздержания».
— Особую осторожность соблюдать за периметром. Это за забором, точнее, за многими заборами, за которыми обитают простые граждане.
— А что бояться-то? — спросил кто-то.
— Не знаю, — честно ответил Главный Телохранитель. — Но лишняя осторожность не помешает.
— Может, нам по трое ходить?
Но Главный Телохранитель шутки не понял.
— Может, и по трое…
* * *
Когда удавленник пришел в себя, он уже не лежал на полу мордой в ламинат, а сидел в кресле. Руки его были примотаны скотчем к подлокотникам, ноги к ножкам, голова к высокой спинке. Он был распят и обездвижен. Во рту у него торчало что-то мягкое и дурно пахнущее. Похоже, его собственные носки.
— М-м! — промычал удавленник.
— А? Чего? — ответили ему.
— М-м-м!!!
У окна против света стоял дедок. Расчетливо стоял, так, что лица не рассмотреть.
— Очухался, — обрадовался дед. — Это хорошо. А то и помереть мог, ненароком. Вона ты какой бугай здоровый, вот мне и пришлось… Чуток не рассчитал я.
Телохранитель забился в кресле, пытаясь высвободиться. Кресло поскакало по ламинату.
— Ты чего это, чего? — подивился дед. — Чего бузишь-то? Нам с тобой лишний шум ни к чему.
— М-мм-ммм! — бился связанный пленник.
— Ну ты, паря, горячий, — вздохнул дед. И обвил вокруг кистей рук толстую веревку. — И чего тебе неймётся? — Подошел ближе, приноравливаясь и растягивая в стороны концы удавки.
Пленник замер, выпучил глаза. Умирать второй раз ему не хотелось.
— Ну чего? Будешь далее шуметь?
Пленник замотал головой, насколько это позволял скотч.
— Не будешь? Ну, так-то лучше. Сиди отдыхай покеда… А я пойду чайник поставлю. А то пить страсть как охота. Намучился я с тобой…
Чайник? — Пленник быстро-быстро заморгал. Этот чайник и удавка никак не связывались в его голове, и становилось страшно. Такой дедок точно удавит между двумя чашками чаю, и даже аппетита себе не испортит!
— Бывай пока. Да тихо сиди, людей не тревожь понапрасну!
Дед вышел из комнаты на кухню. Он вел себя здесь как хозяин, хотя был гостем. Он изучил эту квартиру, подходы к ней, подъезд и двор, чердак дома лучше, чем хозяева! А хозяева были далеко. Им сказочно повезло, у них вдруг объявился богатый родственник в Америке, недавно почивший. О чем их уведомили почтой. Вначале они подумали, что это шутка, потом, что афера. По Интернету часто такие писульки приходят, но тут оказалось всё всерьез. Им на домашний телефон позвонили из Нью-Йорка:
— Вы есть Петров Семен Семенович?
— Ну, допустим.
— Мы сердечно рады приветствовать вас!
— А вы кто?
— Я адвокат, юридическая фирма «Мистер Смит энд сыновья». Мы долго искать вас, у вас большой страна. Но мы найти вас и рады сообщать, что вы будете наследником миллиона долларов.
— Васька, ты, что ли, придурок?
— Я? Я не есть приду-рок. Я не есть Васька. Я есть мистер Смит!
— Кончай выёживатся, чудак ты на одну букву.
— Я не понимать, что вы не понимать. Я хотеть дать вам наследство миллион долларов.
— А чё не три? А лучше десять.
— У нас нет три. У нас есть для вас один. Вы, наверное, думать, что это ошибка. Но это не есть ошибка. Мы хотеть послать вам официальное письмо. У вас есть мейл?
Нет, это не Васька, у Васьки какой мейл, наверное, аферисты. Точно, аферисты! Сейчас попросят сто баксов на марки для письма или еще что-нибудь. Но нет, не попросили, а предложили:
— Мы теперь просим приехать вас один Карибская страна, для обсуждения некоторых деталь.
— А чё не в Америку? Я в Америке еще не был.
— Америка долго собирать документ, чтобы открывать виза. Сюда виза не нужна. Вы просто лететь.
