— Кто что видел или слышал? Хоть что-нибудь? — спросил Главный.
Охранники внимательно изучали мыски своих ботинок. Никто ничего не видел и не слышал, потому что водка лилась и караоке орало, потому что полная расслабуха после случившихся беспокойств.
— Вас, ребята, как хряков всех кастрируют! — зло сказал Главный Телохранитель. — Ходить вам без причиндалов!
Скоро пришли результаты экспресс-анализов. Потерпевших, перед тем как обрезать, обездвижили препаратом, который используют ветеринары, если нужно «усыпить» для операции какого-нибудь зверя в цирке или зоопарке. Вот и его «зверей» усыпили. Пальнули в задницы из пневматического ружья шприц-тюбиками и спокойно отрезали всё, что хотели. И всё это вблизи своры охранников, распивающих на бережке водочку. Сделали их, как детей малых и неразумных! Как лохов!
— Что мне доложить по команде? — спросил Зам.
— Ничего не докладывай. Происшествие случилось вне службы. Так? Ну и, значит, это бытовая травма. Так всем и объясняй. Отправились ребятки на пикник, перебрали лишнего, пошли в кусты, зацепились за ветку и оторвали себе на хрен то, что болталось! Такая вот неприятность. И больше ничего!
— Но…
— Я сказал: больше ничего, потому что никто нам помочь в этом деле не сможет, а подтолкнуть коленкой под зад — с удовольствием! И бойцов предупреди: если они трепаться станут, уже не те, а я лично им буду отрезать всё, что ни попадя. Без наркоза! Вот когда выкрутимся, тогда и будем докладывать! Понял?
— Так точно!
— Тогда ты здесь, а я обратно! Со всех рапорты! Хотя нет — устные показания в вольной форме. Без протокола!
* * *
На следующий день на стол Главного Телохранителя страны легла пачка заявлений. Штук двадцать. Телохранители дружно просились во внеочередные отпуска, по семейным и прочим не терпящим отлагательств обстоятельствам. И даже справки притащили из поликлиник. У каждого отыскалась дюжина требующих срочной госпитализации хворей. Кто бы мог подумать, что такие крепкие на вид ребята изъедены изнутри страшными болячками?
Главный вызвал Зама.
— Видал? — потряс он в воздухе пачкой рапортов.
— Слыхал, — ответил Зам.
— Чем же это они все вдруг заболели? Что это за эпидемия у нас случилась?
— Урологическая, — мрачно пошутил Зам. — Яйца свои спасают.
Это да. Если бы им уши резали, то это полбеды. А если не уши…
— Зато теперь они хорошими танцорами будут! — злобно сказал Главный. — Ничего мешать не будет! Что еще?
— Какая-то сволочь, то есть я хотел сказать — та самая сволочь, прислала на адреса нескольких наших бойцов бандероли.
— И что в них? — быстро спросил Главный. Хотя уже догадывался. — Брошюры по хранению ампутированных конечностей? Или мемуары «Записки кастрата»?
— Нет, термостаканчики.
— Вот падлы!
Зам молчал, потому что у него в кармане тоже лежал рапорт. У него тоже что-то случилось с почками.
— Что будем делать?
А что тут можно сделать? Только ждать следующей ампутации. А вслед ей еще полсотни рапортов, но уже по собственному желанию. Или… Или играть на опережение. Играть ва-банк.
— Отбей по адресу согласие на встречу, — приказал Главный.
— Кому?
— Тому самому, который бойцов твоих обрезает по самые… уши!
— А «Первый» одобрил? — заподозрил неладное Зам.
— «Первый» послал. Меня! А значит, и тебя. И всех нас! Сказал: разбирайтесь сами. Если мы в ближайшее время не возьмем этих ухарей, то лишимся работы.
«Зато останемся при своих… интересах», — подумал Зам. Про себя. По указанному адресу дали объявление, в котором потерявшему левую ношенную калошу предлагалось забрать ее в указанном месте, в определенное время.
— Придет? Как думаешь?
— Хрен! Он что, дурнее паровоза?
— А зачем тогда всё это?
— Не знаю…
Обратной связи с «владельцем калоши» не было. Так что оставалось только надеяться.
Место встречи оцепили тройным кольцом, рассадив по соседним скверам и расставив по подворотням чуть не роту бойцов, кого-то загнав на фонари под видом монтеров, кого-то заставив ямы копать, изображая разнорабочих, кого-то поместив в машины «скорой помощи» и газовые аварийки. А там, поодаль, в лесу, еще четыре машины с бойцами поставили, на случай возможной облавы. И это не считая понатыканных на каждом перекрестке веб-камер! Через такое сито проскочить было невозможно даже мухе.
— Все на местах? Доложите готовность.
— Седьмой на исходных…
— Десятый работает…
— Пятнадцатый готов…
— Готов…
— Готов…
На этот раз бойцов не надо было подгонять, потому что они свой интерес имели. Еще какой! Все затихли, замерли. А тем, кому положено было крутить и копать — крутили и копали. Полчаса. Двадцать минут. Десять. Пять…
— Всем внимание! Упустите его — всем гланды повыдираю!
А посредством чего и через какие отверстия, все и так догадывались.
— Шестой вызывает первого.
— Слышу. Что у тебя?
— Человечек. Никакой из себя. Идет от станции, поглядывает на часы.
Со стороны станции по лесной тропке шел человек. Среднего возраста, среднего роста, средней комплекции, в так себе одежде. И вообще весь он был какой-то усредненно незаметный. Неужели он? Всё-таки пришел!..
— Всем внимание! «Объект» на подходе!
— Докладывает шестой. Объект проходит мимо.
— Передай его третьему.
— Есть, передаю.
— Третий «Объект» принял.
— Глаз с него не спускай! Шестой, слиняй куда-нибудь, чтобы не отсвечивать.
— Есть!
Точно, вот идет мужик, не торопится, оглядывается по сторонам. Типичный дачник в типичной для дачника одежде. Под мышкой какой-то сверток.
— Не спешить! — приказал Главный. — Дайте ему дойти до места!
— Есть.
Идет, идет! И тут же доклад:
— Со стороны улицы Речной движется пешеход среднего возраста, роста, телосложения…
Черт, не вовремя! Надо его придержать, чтобы не путался под ногами.
— Седьмой.
— Седьмой слушает!
— Осади его под каким-нибудь благовидным предлогом — адрес спроси, ну или выпить предложи, или еще чего. Короче, не пускай к месту встречи!
И тут же доклад:
— Пешеход свернул на улицу Рябиновую.
Но это именно туда, где назначена встреча! А что, если именно этот пешеход «Объект», а не тот, не первый? А первый, наоборот, случайный прохожий?
