— Просто я хотел вам напомнить, уважаемый, что иногда
бывают ошибки и не по нашей вине.
— Это меня не касается. С меня тоже долю требуют. И
начальник городской милиции, и министерство. Все знают, что рынок на моей
территории. А вместо денег я должен давать им твои объяснения? В таком случае
меня быстро выкинут и возьмут другого. А тот, новенький, потребует с вас в два
раза больше, это ты должен понимать.
— Мы все понимаем, И поэтому очень высоко ценим вас.
Просто в этот раз произошло досадное недоразумение. Мы обязуемся заплатить и за
этот случай, хотя все и сорвалось, вы можете не беспокоиться. Главное, чтобы
груз дошел до Ташкента.
— Не беспокойся. Мои люди встретят ваш груз еще на
границе и привезут все сюда в целости и сохранности.
— Да услышит ваши слова Аллах!
— Вы только не забывайте о моей доле, и все будет
нормально.
— Конечно, конечно.
— А что там за человек прошел с вашим грузом на
границе?
— Какой человек? — даже Алескер понял, как
испугался собеседник Рахимова, услышав его изменившийся голос.
— Ты мне дурака не валяй. Ты мне скажи, откуда взялся
этот человек. И почему он не пошел с грузом, как обычно?
— Вам и это сказали? — растерянным голосом спросил
незнакомец.
— Я поэтому и работаю столько лет в милиции, чтобы все
знать. Мне все говорят. Пограничники решили, что это ваш человек, и, как
обычно, пропустили всех. Но мой человек знает всех твоих людей в лицо. Он и
заметил этого незнакомца, который потом ушел в другую сторону. Тебе мало
наркотиков, шпионажем решил подзаняться? Совсем с ума спятил?
— Кто вам сказал, уважаемый, этого быть не может.
— Я все знаю. Слава Аллаху, у нас еще не все развалено,
как в твоей республике. Здесь у нас порядок.
«Значит, таджик», — подумал Алескер. У них в республике
действительно творились страшные дела, убивали друг друга братья, и соседи.
Гражданская война унесла жизни почти ста тысяч человек, и конца этому массовому
кровопусканию не было видно. Если бы не вмешались российские войска, победа
противников исламского режима в Таджикистане представлялась крайне
проблематичной.
— Понимаю, — кажется, этот таджик о чем-то
задумался.
— Ничего ты не понимаешь. Откуда взялся этот
неизвестный? Я чуть не убил своего человека, когда он мне об этом сообщил.
Хорошо еще, что он сумел запомнить того в лицо. Теперь будем готовить
специальное сообщение с описанием примет преступника, нелегально проникшего на
нашу территорию. Ты этого добивался?
— Вы этого не сделаете, — растерянно сказал
собеседник Рахимова.
— Еще как сделаю, — довольным голосом сообщил
начальник милиции. — Если будете дурака валять и не платить мне деньги
по-прежнему. Здесь, на рынке, я хозяин. И весь груз должен через меня идти.
— Мы будем платить, как договорились. Алескер вспомнил
о небольшой дырочке в ковре. Собственно, поэтому он и повесил этот старый
ковер, отделявший его лавку от лавки соседа. Он наклонился и осторожно посмотрел.
Оба говоривших сидели на маленьких стульях у столика. Рахимов сильно потел и
все время вытирал свое характерное лицо с обвисшими щеками и большими черными
усами. Большие, навыкат, глаза и всегда бритая голова делали его похожим на
эмирских палачей, практикующих в начале века на площадях Бухары и Самарканда.
Его собеседника Алескер разглядеть не мог, мешала фигура самого Рахимова.
— Это хорошо. И за незнакомца отдельно заплатишь. Чтобы
больше никаких контрабандных переходов у меня не было, — строго сказал
Рахимов и встал со стула, намереваясь наконец удалиться. Все, что случилось
потом, старый Алескер вспоминал, как дурной сон. Если бы этого не произошло, он
бы, конечно, тихо отошел от ковра и привычно занялся своим делом. В конце
концов, на Востоке главные достоинства человека — сдержанность и деликатность.
Какое ему дело до денег Рахимова или контрабандных операций его собеседника.
Базар не любит лишних вопросов, сюда приходят торговать и торговаться, чтобы
получить выгоду. Откуда и зачем привезен товар, кто его фактический владелец,
какова первоначальная цена, сколько заплачено перекупщикам, какой была оптовая
цена поставленного товара — все эти вопросы считаются неприличными и не
задаются вслух. Ты можешь узнать цену понравившейся тебе вещи и имеешь полное
право торговаться. Но лишние вопросы задавать не стоит. Восток ценит в людях
сдержанность прежде всего.
Алескер забыл бы об этом разговоре уже через три часа.
Взяточничество начальника милиции было известно всему рынку и не вызывало
никаких отрицательных эмоций. В конце концов, человеку нужно на что-то жить. И
деловая смекалка его партнера, перевозившего грузы через границу с молчаливого
одобрения правоохранительных органов, тоже не вызывала никаких возражений. И
таджику-контрабандисту тоже нужно было жить и кормить свою семью. Все было в
рамках тех негласных правил, которые установились в Узбекистане на протяжении
последних десятилетий. Но привычный ход рассуждений старика был нарушен самым
невероятным образом…
Внезапно в соседнюю лавку зашли двое молодых ребят. Просто
молча вошли и, ничего не сказав, встали у входа.
— Что вам нужно? — гневно рявкнул Рахимов, уже
вставший со стула. — Видите, мы разговариваем. — Он был в штатском,
но всем своим видом ясно давал понять, кто здесь хозяин.
— Ты нам нужен, — сказал один из ребят, внезапно
доставая какой-то большой пистолет с длинным дулом. Выстрелов Алескер не
слышал, только приглушенные хлопки. И вдруг Рахимов, захрипев, повалился на
пол, опрокидывая столик с чайником и стаканами. Парень чуть изменил направление
дула, и вот уже на пол падает и собеседник Рахимова, не сумевшей в последний
момент удивиться этому невероятному обстоятельству. Испуганный Алескер даже не
подумал отойти от ковра. Он просто стоял и смотрел. Представить себе, что
кто-то на Алайском рынке посмеет не только выстрелить, но и вообще громко
говорить с Рахимовым, было невозможно. И вдруг эти двое так быстро и аккуратно
расправились с самим Рахимовым. Это было потрясение основ. Стрелявший подошел к
Рахимову и для верности сделал еще один выстрел в голову. Потом, подойдя к
таджику, тяжело раненному, но живому, он прикончил его все тем же
профессиональным выстрелом в голову. Затем поднял голову.
У Алескера замерло сердце. Он понимал, что тонкий ковер, не
самая идеальная защита от бандита, вздумай он сейчас снова открыть огонь.
Но, даже подумав об этом, он не двинулся с места, словно
кто-то произнес древнее заклятие. Убийца осмотрелся, наклонившись, пошарил в
карманах убитого, забрал у таджика какое-то письмо и передал его своему
напарнику. После чего оба спешно покинули лавку.
«Хорошо, что ушел Джаббар, — подумал Алескер, —
иначе старик разделил бы участь убитых».
Он отошел от ковра, вздохнул. Через несколько минут вернется
Джаббар, очевидно оставивший своего грозного гостя для беседы с незнакомцем.
Несчастный. У него девять детей. Джаббара теперь не просто посадят, его могут
даже расстрелять. Убил начальника милиции и его гостя. Никто не поверит, что
Джаббар просто не имел такого пистолета, стрелявшего почти без шума. И
маленькие дети соседа останутся без отца и кормильца. Алескер тяжело задумался.
