Уже на следующий день сразу в нескольких центральных газетах
появились заметки о дружбе Хотивари с Карахановым, об их сотрудничестве. В
«Литературной газете» вышла даже статья об их дружбе. Журналист, очевидно,
получивший какую-то информацию, писал о встрече на даче Хотивари, считая, что
разоблачает таким образом лидеров грузинской и чеченской мафии. Честный дурачок
не понимал, что такое разоблачение очень нужно Гураму. Правоохранительных
органов Хотивари не боялся давно, но все чеченцы должны были узнать, что между
ними не было вражды.
В этот день прилетел человек Багирова из Лондона. Он привез
в конверте решение босса азербайджанской группировки. Через три часа после
этого в кабинет ресторана Сеидова, где он принимал своих гостей вошли двое
прилично одетых молодых человека и из автоматов буквально изрешетили самого
Сеидова и его гостей. Багиров самостоятельно решал, когда именно нужно
отправить «на покой» того или иного из своих заместителей.
В конверте было и имя нового человека, отныне заменившего
Рауфа Сеидова на его месте. Это был Керим Алиев, президент одной из самых
процветающих компаний России, работавший в сфере обслуживания. Уже вечером
этого дня новый заместитель позвонил Хотивари, предложив услуги трех сотен
своих боевиков.
На следующий день появилось еще несколько сообщений о
нападении на дачу Хотивари. На этот раз тон был совсем другой. И.о. прокурора,
осмелившегося возбудить уголовное дело, в том числе и против самого Хотивари,
начали поливать грязью. Появились заметки о его нечистоплотности, о связях его
супруги с сомнительными фирмами, о его родственниках и знакомых. Шла
целенаправленная пропаганда против и.о. И хотя сам и.о. не вызывал особых
симпатий, тем не менее никому даже в голову не пришло поинтересоваться — почему
вдруг началась такая массированная пропагандистская акция.
В воскресенье сразу две аналитические программы — на первом
канале «Останкино» и в программе НТВ — передали материалы о нападении на дачу
Хотивари, рассказав на этот раз всю правду. Журналисты искренне считали, что
выполняют свой долг, не понимая, что работают на мафию. Опытная рука Рубинчика
направляла все их действия.
И наконец из Грузии начали прибывать отборные боевики. Сам
Давид Гогия, узнавший о нападении на дачу Гурама Хотивари, прислал своих людей.
Теперь Асланбеков почувствовал неладное. Он вдруг обнаружил, что остался совсем
один. Даже те чеченцы, которые всегда поддерживали его в силу общей клановости
и землячества, начали отходить от него. Исахан Караханов был героем, воевавшим
на стороне Дудаева против российских войск. Хаджи Асланбеков был соглашателем,
решившимся поддержать оппозицию в её борьбе против официального Грозного. И,
кроме всего прочего, все теперь знали о нападении на дачу Хотивари, совершенную
боевиками Асланбекова и людьми Хлыщова.
В эти последние дни Хаджи начал лихорадочно метаться. Он
обратился за помощью к крупной казанской группировке Мансурова, но получил
решительный отказ. После смерти Лазарева, убитого в здании Государственной
Думы, благоразумный Мансуров не хотел портить ни с кем отношений.
Все попытки Асланбекова встретиться с Михаилом Никитиным
также потерпели крах. Никитин хорошо представлял себе настроение своих людей по
всей Москве, которые никогда бы не поняли его переговоров с чеченскими
боевиками. Асланбеков, внезапно оказавшийся вообще без поддержки, понял, что
драться придется в одиночку. И за собственную жизнь.
В воскресный день Хлыщов обычно приезжал в центр города и
обедал в ресторане «Токио». Он, выросший на кухне у матери, которая работала
кухаркой в одном из затрапезных кафе Подмосковья, почему-то полюбил именно этот
ресторан. Может, потому, что здесь было нечто особенное, отличавшее его от
других ресторанов. В кабинетах и в залах столы располагались буквой «п», а в
пространстве между столами стояли плиты, на которых подошедшие повара прямо при
вас готовили различные блюда, заказанные по вашему желанию.
Может, этот ресторан просто напоминал Хлыщову его детство, и
привычные кухонные запахи как-то успокаивали его мятежную душу. Кроме всего
прочего, он был наркоманом, а в отдельных кабинетах ресторана можно было
сочетать приятное с полезным.
Оба больших мерседеса Хлыщова подкатили к зданию гостиницы
«Россия», где был ресторан. И, хотя с этой стороны въезд был запрещен, машины,
заехав с восточной стороны, спокойно проследовали мимо всего здания гостиницы
на западную сторону, обращенную лицом к Кремлю, и остановились. Хлыщов вышел из
автомобиля в обществе двух девиц. Сразу три охранника из второго автомобиля
сопровождали его. Водитель остался у машин.
Хлыщов со своей компанией прошел внутрь. В кабинет вместе с
ним вошли девицы и начальник его охраны. Оба других охранника остались дежурить
в коридоре. Официанты уже знали знакомого завсегдатая, оставлявшего в ресторане
каждый раз не одну тысячу долларов.
[3]
Все было приготовлено, как обычно. Охранники, увидев идущего
повара и его помощника в белых халатах, даже не удивились, что на этот раз их
двое. Они спокойно открыли двери кабинета и, пропустив поваров, снова закрыли
кабинет, встав у входа.
— Заходите, ребята, — крикнул им Хлыщов, уже
успевший попробовать горячей японской водки «сакэ», — покажите этим
девочкам, как вы умеете готовить. Вы, наверно, новенькие, я вас раньше не
видел.
Оба повара улыбнулись и, переглянувшись, поставили свои
корзинки рядом с собой.
Начальник охраны Хлыщова, пивший, как обычно, меньше своего
хозяина, кажется, что-то понял в последний момент. Повара оправили свои белые
халаты. Первый из них кивнул второму. Девочки в этот момент заулыбались.
— Вы будете готовить нам что-то вкусненькое? —
спросила одна из них — маленькая грудастая брюнетка.
Повар улыбнулся.
— А он симпатичный, — добавила другая.
В этот момент Хлыщов вытащил свой телефон и начал набирать
какой-то номер. Звонить ему не хотелось, просто удовлетворение от сознания
своей собственной значимости и возможности в любой момент связаться с кем
угодно переполняли его. Большинство внезапно разбогатевших на воровстве или
грабежах «новых русских» любили разговаривать именно из роскошных салонов своих
автомобилей. Как правило, такие звонки были не срочными, да зачастую и вообще
ненужными… Но чувство собственного превосходства над остальными диктовало этот
выбор. И они продолжали звонить, словно всем одновременно необходимо было
срочно вызвать слесарей по причинам неисправного унитаза. Во всех остальных
случаях можно было подождать до приезда домой или на работу. Хлыщов набрал
номер и поднес телефон к уху.
Оба повара выпрямились почти одновременно. Хлыщов даже не
сумел понять, каким образом это произошло, когда раздался первый щелчок и его
начальник личной охраны уткнулся лицом в свой салат. Хлыщов встал, и в этот
момент второй повар начал стрелять прямо в него. Первый же выстрел оказался
роковым. Он попал прямо в голову. Хлыщов отлетел к стене и сполз на пол,
оставляя на стенке размазанные мозги и кровь. Остальных трех выстрелов он уже
не слышал. При этом стрелял второй повар, а первый, приложив палец к губам,
просил девушек не кричать, подкрепляя свои просьбы большим пистолетом с надетым
на него глушителем.
