— Почти, — Родионов с интересом следил за его
рассуждениями, — только с небольшой поправкой. Они знают, какой именно
тайной владел Караухин, и знают, за что его убили. Но им важно знать, кто это
сделал и куда делись документы покойного. Вот почему они установили такой
невероятный приз в миллион долларов. И это очень ничтожные деньги за те бумаги,
которыми владел Караухин.
— Значит, розыск убийц — это просто прикрытие?
— Разумеется. Но никто не станет громко говорить об
этих документах. Они слишком важны для всех.
— Что это за документы?
— Мы не знаем, но предполагаем, что это очень важные
документы. Караухин, по нашим сведениям, в свое время заплатил за них несколько
миллионов долларов. И это всё, о чем мы точно осведомлены.
— Вы считаете, этого достаточно, чтобы начать
расследование?
— Для тебя — да, для других — нет. Но я полагаю, что
это — как раз тот самый случай, который можно и нужно., поручить только тебе.
— Понимаю. Это всё?
— Нет, не все. Убийство Караухина произошло две недели
назад. Банкиры почти сразу объявили небывалый приз в миллион долларов, даже не
успев похоронить своего убитого товарища. И в день похорон случилась первая
неожиданность.
— Нападение на автомобиль Рафаэля Багирова? —
спросил Дронго.
— Ты знаешь и об этом?
— Об этом писали все газеты. Он был очень известной
фигурой. Кстати, насколько я слышал — он даже уцелел. Хотя я не совсем понимаю,
каким образом? Судя по характеру нападения, действовали настоящие
профессионалы. И такой промах?
— Его спасла случайность, — пояснил
Родионов, — он сел в автомобиль, кстати, бронированный мерседес, не с той
стороны, откуда обычно садился. У него оказался случайный попутчик, который по
существу заслонил его своим телом. Багиров остался жив чудом, но убийцы не
знали, что он сидит с другой стороны. Ты прав, конечно, действовали
профессионалы. Был точно изучен маршрут движения, выбрано очень подходящее
место для нападения. Там, на повороте, машины немного притормозили, и в этот
момент в автомобиль выстрелили из гранатомета. С расстояния в пятьдесят метров.
Здесь не спасла бы даже броня мерседеса. Двое погибли сразу же, водитель
скончался через три часа в больнице. И только Багиров уцелел. Его сначала
держали под усиленной охраной в «кремлевке», потом, когда состояние несколько
стабилизировалось, вывезли в Англию. Три дня назад. Сейчас он лечится где-то
под Лондоном.
— Вы считаете, есть какая-то связь?
— Безусловно. И очень прямая. Или Багиров что-то знал о
покушении на Караухина и был настолько нежелательным свидетелем, что его
попытались убрать сразу же, в день похорон. Или мог узнать нечто такое, что
заставило его убийц поторопиться. Возможен еще и третий вариант, при котором
убийц Караухина нужно искать в окружении Багирова, но я лично в такой вариант
совсем не верю. Такая мгновенная реакция не в традициях российской
преступности. Если люди Багирова имеют отношение к убийству Караухина и владеют
нужными документами, то с ними сначала попытались бы договориться, а уже потом
стрелять. Нет, первые два варианта более предпочтительны.
— Вы сказали «первая неожиданность», — напомнил
Дронго, — значит, была еще и вторая?
— Была. Через три дня после смерти Караухина был убит
его помощник — Аркадий Чешихин. Его сбил автомобиль, когда он переходил дорогу
у своего дома.
— Автомобиль, конечно, не нашли?
— Нет. Милиция считает, что о случайном наезде в тот
вечер и речи быть не может. Дороги были сухие, все прекрасно просматривалось.
Автомобиль мог при желании затормозить или свернуть в сторону. Наши милицейские
«профессионалы» считают, что водитель был просто пьян. Этим объясняется высокая
скорость автомобиля, отсутствие тормозного пути, поспешное бегство с места
происшествия. Но ведь на эти же факты можно взглянуть и несколько с другой
стороны. Если, конечно, это было преднамеренное убийство.
— Интересная ситуация, — задумчиво сказал
Дронго, — что-нибудь известно о характере самих документов?
— Давай выйдем на свежий воздух, — предложил
Родионов, оглянувшись.
Подозвав официантку, он расплатился с ней, после чего оба
собеседника вышли на улицу. Лишь пройдя два квартала от кафе, Родионов еще раз
обернулся и тихо сказал:
— Мы считаем, что это — списки агентуры.
Дронго не спросил более ничего. Он сразу понял, документы
какой взрывной силы хранились у Караухина. Обладателя подобных документов не
сумела бы спасти целая дивизия воздушно-десантных войск. Среди её командиров
вполне мог оказаться нестойкий человек, и тогда все охрана сводилась к нулю. Но
почему Караухин обладал такими документами? Откуда и почему? Как они могли
попасть в его руки?
— Когда мне нужно начать расследование этого
дела? — спросил Дронго.
— Прямо сейчас, — взглянул ему в глаза Родионов.
— Расследование будет, конечно, неофициальным?
— Как обычно, — вздохнул полковник, —
формально ты гражданин другого государства, иностранец. Тебя можно в любой
момент выслать из страны. У тебя не будет ни официального прикрытия, ни официальной
поддержки. У тебя будут, как обычно, только твоя голова и твои руки. Вот все,
на что ты можешь рассчитывать.
— Немного, — улыбнулся Дронго, — а теперь
расскажите, зачем вы меня действительно вызвали. Я ведь уже понял, что ваше
«мы» в данном случае это не ФСБ и не разведка. Иначе вы не говорили бы так о
деньгах, которые по получении нужно протоколировать и сдавать государству. Так
кто это «мы»? Или я не прав?
— Прав, конечно, — засмеялся Родионов, — с
тобой почти невозможно разговаривать. Но я и не собирался скрывать. Поэтому и
говорил все время «мы», а не называл конкретного ведомства. Наши
правоохранительные органы превратились в посмешище. В лучшем случае способны
только на ловлю базарных спекулянтов. И только после длительной подготовки. Из
органов уходят профессионалы, и в нашей стране это самое печальное, что могло
произойти.
— Этот процесс идет уже несколько лет, — терпеливо
сказал Дронго.
— Поэтому мы и решили взять инициативу в свои
руки, — кивнул Родионов и, обернувшись в третий раз, спросил: — Тебе
говорит что-нибудь такое название, как группа «Феникс»?
Глава 3
Он вошел в свой кабинет и огляделся. Все было, как всегда,
на своих местах. Еще не привыкший к этой комнате, он в первые дни всегда
осматривался, словно опасаясь, что в его отсутствие в кабинете могут побывать
чужие люди. Просто обычная скученность и отсутствие нормальных условий для
работы было обычным явлением в прокуратуре. Он двадцать лет проработал в
районных и городских прокуратурах, пока наконец не попал в Москву, где и был назначен
три недели назад следователем по особо важным делам прокуратуры республики.
