— Зачем пришел? — спросил Самсонов, уже сидевший
на стуле, когда вошел Асланбеков.
— Дело есть, очень важное, — Хаджи прошел и сел
напротив своего собеседника.
Хаджи его назвал в детстве отец, сосланный в Казахстан и
оставшийся там умирать. Его мечта правоверного мусульманина когда-нибудь
посетить Мекку, чтобы стать настоящим «хаджи», так и осталась всего лишь
мечтой. Поэтому он и назвал сына Хаджи, посчитав, что сын сможет когда-нибудь
сделать то, чего не смог его отец. Но сын, ставший бандитом и убийцей, даже не
вспоминал о воле отца, привычно нося столь почитаемое в мусульманском мире имя
— Хаджи.
— Вы слышали про «Жар-птицу»? — спросил
Асланбеков.
— Да, конечно. Это люди Гурама Хотивари там были. Они и
наняли иностранных студентов. Тебя только это интересует?
— Не только. Кто убил Сапунова?
— Двое наемных убийц. Они приехали из Грузии. Один
сван, другой гуриец. Сейчас мы их ищем.
— Лучше бы вы мне заранее сказали, — проворчал
Асланбеков, — я вас, кажется, всегда заблаговременно предупреждал. А вы
мне рассказываете, уже когда все случилось.
— Мы этого не знали. Хотивари кто-то сообщил об этом
ночном клубе. Кто-то его навел, — пояснил Самсонов.
— Поищем, — равнодушно ответил Асланбеков, —
но я здесь не поэтому. Мне нужна голова Гурама. И пока ее у меня не будет, я не
смогу спокойно жить. Понимаете?
— Он заявляет примерно то же самое.
— Но у него нет таких Друзей, как у меня? —
спросил Асланбеков. — Или есть? Может, вы работаете на нас двоих
одновременно?
— Не работаем. Но мы же не можем убивать Хотивари за
вас. Это ваше личное дело.
— Личное! — разозлился Асланбеков. — А когда
банкиров убивать, тоже личное? Когда для вас работаешь, все в порядке. А как
только немного выйти в сторону хочешь, уже не дают.
— Не нужно кричать, — поморщился Самсонов, —
лучше толком объяснить, что конкретно мы можем сделать. А потом я скажу наши
условия.
— Торгуетесь, да?
— Конечно, торгуемся. Голова Гурама Хотивари стоит
целого стада баранов. Эта очень умная голова, Хаджи. И мы это помним.
— Что вы хотите? — прохрипел чеченец.
— Сначала ты скажи, что вы хотите, — предложил
Самсонов.
— Очень просто. Вы его вызываете куда-нибудь на допрос.
В ваше центральное здание, например. Он придет туда обязательно один и без
оружия. А мои люди его там и встретят.
— В нашем здании? — прищурился Самсонов. Потом мы
все за это вылетим с работы. Представляешь, что именно напишут газеты?
— Не обязательно в вашем, — возразил
Асланбеков, — можно вызвать его в здание прокуратуры.
— Это мы сделаем. А твои люди как оружие в прокуратуру
занесут? Там ведь все проверяют.
— Придумаем что-нибудь. Главное, вы его в здание
вызовите. Остальное сделают мои люди.
— Хорошо, — пожал плечами Самсонов, — мы
завтра все организуем.
— Когда мне позвонить?
— Утром в десять.
— Договорились.
— У нас тоже есть небольшая просьба, — попросил
Самсонов.
— Знаю я вас, — разозлился Асланбеков, —
опять кого-нибудь убрать нужно. И сразу обо мне вспоминают.
— Вот фотография, — Самсонов бросил на стол
фотокарточку.
Асланбеков с интересом посмотрел.
— Где-то я его видел. Что он сделал?
— Пока ничего, но сделает. Вчера утром он вылетел в
Лондон и, по нашим сведениям, сегодня или завтра вернется обратно. Это бывший
эксперт ООН. Недавно он был в Ташкенте и попортил там много крови нашим людям.
— Где он остановится?
— Не знаю.
— Он будет один?
— С ним, возможно, будет девушка, но её трогать нельзя.
— Хорошо, — сказал Хаджи, еще раз внимательно
посмотрев на фотографию, — мы уберем и его.
— А мы поможем вам закончить ваш затянувшийся конфликт
с батоно Гурамом, — улыбнулся Самсонов. — Видишь, как быстро мы можем
договориться.
— Завтра, — не дав остынуть его улыбке, жестко
сказал Хаджи.
— Что завтра?
— Завтра нужно убрать Хотивари.
— Это невозможно, — подумав, ответил
Самсонов, — конечно, он мерзавец и сукин сын. Но нельзя нам всем так
выставляться. Все поймут, с кем ты работаешь. Это трудно будет скрыть.
— Завтра, — упрямо повторил Хаджи.
— Да пойми ты, — разозлился Самсонов, — это
нужно подготовить, сделать как-нибудь иначе. Нельзя человека убивать в здании
прокуратуры. Возьмите его на улице.
— Завтра, — в третий раз упрямо повторил
Асланбеков.
— Ну и упрямый ты. Как хочешь. Завтра так завтра. Весь
мир будет знать, как мы с тобой работаем вместе. Ты этого хочешь? Хорошо,
хорошо, не нужно опять повторять. Сегодня его вызовут в прокуратуру на завтра.
Постараюсь тебе это организовать.
Асланбеков встал. И, не попрощавшись, вышел. Хлопнула дверь.
— Сукин сын, — гневно сказал Самсонов и подвинул к
себе стоявший на столе телефон. Набрал нужный номер. Включил небольшой аппарат,
подсоединенный к телефону, и начал говорить;
— Добрый день. Это говорит Самсонов. Все в порядке. Он
согласился.
— Ничего не просил, взамен? — спросил его
собеседник.
— Просил опять помочь. С его грузинским другом. Тем
самым, который «жар-птицу» выпустил.
— Ты обещал?
— Сказал, что посмотрим.
На телефоне был цифровой скремблер, обеспечивающий почти
идеальную защиту от подслушивания, но Самсонов не доверял никакой технике,
предпочитая говорить коротко.
— Напрасно. Грузинский друг порядком всем надоел. Давно
менять нужно. Он становится иногда просто неуправляемым. Наш друг прав. Давай
поможем ему и в этот раз. В конце концов, это и в наших интересах.
— Я так и подумал.
— А насчет английского друга говорил? Он такое учинил в
Ташкенте, что лучше не вспоминать.
— Говорил. Даже фотографию дал, чтобы он знакомился.
— Это правильно. Что нужно сделать?
— Чтобы нашего грузинского друга завтра вызвали бы в
центральный аппарат Закона.
Так они называли на своем профессиональном сленге здание
прокуратуры России.
— Когда?
— Утром. В одиннадцать-двенадцать.
— Я устрою. Он будет тебе звонить?
— В десять часов.
— Позвони ему вечером и скажи, что мы согласны. Завтра
нужно наконец избавиться от грузинского друга. Нужно с ним расстаться. Мы
слишком все к нему привыкли.
