— Уже ничего не видно.
— Извините, — еще раз сказала она.
— Ничего. Давайте лучше поговорим о деле, — он
взглянул на часы, — как раз осталось лететь около часа. Кто такой этот
Керим Измаилович? Вы его хорошо знаете?
— Неплохо, — когда дело касалось её работы, она
сразу становилась уверенной и подчеркнуто собранной, — он довольно часто
приезжает в гости к Рафаэлю Мамедовичу. Возглавляет крупную фирму, имеет
влияние в нескольких московских банках. Все его телефоны я знаю. Я думаю, он
будет встречать нас в депутатской.
— А Мурад Гасанов?
— Этого я знаю хуже. Видела всего два раза. Он в Баку
ввязался в политику, и его за это даже посадили в тюрьму. Рафаэль Мамедович
очень сильно ругался. Звонил жене Гасанова и кричал, что такому богатому
человеку незачем лезть в политику. Гасанов переводил наши деньги в зарубежные
банки.
— Вы знаете его телефон в Баку? А где вы их берете?
— Я их запоминаю, — серьезно ответила Зоя.
— Все? — не поверил он.
— Конечно, все. Никогда не ношу с собой записную
книжку.
— И сколько телефонов вы можете помнить?
— Около пятисот — точно.
— Вы издеваетесь? — взглянул на неё Дронго. —
Каким образом?
— В школе была чемпионкой по шахматам, — пояснила
Зоя. — В детстве я была довольно некрасивым ребенком, и моя мама с горя
решила отдать меня в шахматистки. Она руководствовалась обычным родительским
эгоизмом. Некрасивая, так хоть умная. Вот я и стала кандидатом в мастера
спорта. А после девятого класса выяснилось, что я могу быть и красивой. Тогда я
забросила шахматы.
— Теперь верю. Никогда не буду играть с вами в шахматы.
Его московский телефон тоже помните?
— Помню.
— Назовите. Она сказала.
— А бакинский?
Она даже не запнулась.
— Номер телефона Керима Измаиловича?
— У него несколько телефонов.
— Назовите те, которые вы помните.
— Я помню все.
— Говорите.
Она перечислила три телефонных номера, среди которых был и
номер аппарата спутниковой связи.
— Вообще-то я вам поверил, — удовлетворенно сказал
Дронго, — память у вас действительно феноменальная. Вас можно возить с
собой вместо записной книжки. А как Гасанов оказался в Москве?
— Он бежал из тюрьмы.
— Подпольный граф Монте-Кристо? Какой молодец. Надеюсь,
он не прыгал с башни в воду?
Она засмеялась, представив себе приземистую полноватую
фигуру Мурада Гасанова в роли несчастного арестанта замка Иф.
— Нет, думаю, он не прыгал.
— Насчет сбежал, точно?
— Точно. Шеф узнал об этом из Баку в тот же день.
— Мне нравятся ваши исчерпывающие ответы.
— Рафаэль Мамедович приказал мне помогать вам во всем.
— Он сбежал один?
— Нет, с двумя напарниками по камере. Один был генерал,
бывший заместитель министра обороны.
— Ого! Это уже не граф Монте-Кристо. Это уже Матиас
Шандор. Остальных схватили?
— Нет, они тоже в Москве.
— Надеюсь, за ними не охотятся правительственные
агенты?
— Не знаю.
— У кого есть право подписи документов?
— Только у Гасанова и Рафаэля Мамедовича.
— А кто знал об этих деньгах?
— Только они двое.
— Так не бывает. Должны были об этом знать бухгалтера,
операторы, финансисты. И секрет, который не является секретом двоих, уже может
считаться просто общенародным достоянием.
Когда она улыбалась, он замечал её мелкие ровные зубы. И он
невольно любовался её улыбкой. Зоя была действительно красивой женщиной.
— Когда мы приедем в Москву, куда вы поедете?
— Мне нужно отвечать и на этот вопрос? — невольно
нахмурилась женщина.
— Я спрашиваю об этом не для того, чтобы к вам
приставать. Мне это нужно по делу. Так куда вы поедете?
— К себе домой.
— Где вы живете?
— На Кутузовском проспекте.
— Там рядом квартира Рафаэля Мамедовича. Я об этом
слышал. Правильно?
Молодая женщина чуть покраснела.
— Да, — сказала она нетвердо, — да, там и его
квартира.
— Простите за мою бестактность. Это одна и та же
квартира?
Она вспыхнула.
— Нет, — немного резче, чем следовало, сказала
она, — это моя квартира. Он живет в другом блоке и на другом этаже.
— Но вы живете в соседних квартирах? — уточнил
Дронго.
— Да, мы соседи.
— Какая у вас квартира?
— Три комнаты. Обычная. Семьдесят метров полезной
площади.
— А у него?
— Там объединены две квартиры. Четырехкомнатная и
трехкомнатная. В этих квартирах он живет обычно один. Семья находится в другом
месте. Здесь он принимает людей.
— Я знаю. Кроме него, кто-нибудь живет в этой квартире?
— Нет, но когда он дома, в прихожей обычно дежурят его
помощники.
— То есть телохранители?
— Да.
— У кого есть ключи от его квартиры? У жены, детей?
— Нет, — снова чуть запнулась Зоя, — ни у
кого нет.
— Даже у вас?
— У меня есть.
— У кого еще?
— Больше ни у кого. Рафаэль Мамедович довольно
замкнутый человек и доверяет не каждому встречному.
— Ваш намек понял. Надеюсь, это не в мой огород?
— Не в ваш. Но если вы будете задавать такие вопросы…
— Мне нужно знать, кто может иметь доступ к его бумагам
в квартире.
— Никто, кроме меня.
— Учту. Бумаги находятся там?
Она молчала.
— Вы не слышали вопроса? — терпеливо спросил
Дронго.
— Я вас прекрасно поняла. Просто у меня поручение
передать вам эти бумаги. И все. У меня не было разрешения рассказать вам, где
они находятся.
— Хорошо, не говорите. Но как вы думаете их взять?
— Поеду и возьму.
— Одна?
— С вами.
— Тогда почему не сказать мне сразу?
— У меня нет разрешения, — немного раздраженно
ответила женщина.
