Он повернулся и вышел из комнаты.
— Подожди, — бросился за ним Комаров.
— Не нужно его останавливать, — посоветовал
Родионов, — он вернется. Он обязательно вернется.
— Ему просто нужно побыть одному, — согласился
Иваницкий, — это бывает. Обычное состояние после сильных стрессов.
— А как быть нам? — спросил Пахомов. — Как
поступить с делом Караухина? Где теперь искать убийц?
— Эти двое киллеров признались в преступлениях? —
спросил Комаров.
— Формально да. Они взяли на себя убийство Караухина,
Анисова и даже наезд на нашу машину. Но утверждают, что в автомобиле
прокуратуры было трое людей, а не четверо. Кстати, экспертиза установила, что в
покореженном автомобиле на заднем сиденье есть пятна крови, которые не могут
принадлежать ни погибшим сотрудникам, ни раненому Чижову. Значит, майор
Климатов все-таки в машине был.
— Его тело наверняка вытащили из машины в момент
аварии, — задумчиво произнес Комаров, — если он, конечно, еще был
жив. Самое печальное, что пропал и протокол допроса. И теперь мы ничего не
сможем доказать.
— Фактически у нас только двое убийц из боевиков
Асланбекова. И больше никого. А они готовы принять на себя все преступления,
совершенные другими, — продолжил Пахомов.
— И ты закроешь дело? — спросил Иваницкий.
— А как мне его не закрывать? Списки публиковать
нельзя, это сейчас всем ясно. Убийцы у меня есть, получено их признание. Почему
я должен вести расследование дальше? Кстати, ассоциация банкиров обещала
выплатить прокуратуре миллион долларов. Теперь нашим ребятам купят новые столы,
стулья, компьютеры. Но самое главное: из этой суммы по пятьдесят тысяч долларов
будет выделено семьям погибших и двадцать пять тысяч семье Чижова. Понимаете
мое положение, если я соглашаюсь, что убийцы — киллеры Асланбекова, семьи моих
ребят получают компенсацию, такие деньги, которые они никогда не получат от
государства. Если я не соглашаюсь с тем, что эти убийцы виноваты в покушении на
банкира Караухина, значит, демонстрирую всем свою принципиальность безо всяких
шансов на успех. А дети наших погибших друзей просто остаются на одну нищенскую
пенсию. Вот какой у меня выбор.
— И что ты решил? — спросил Иваницкий.
— А как, по-вашему, я должен поступить? — спросил
Пахомов.
Родионов и Иваницкий были гораздо старше Пахомова и Комарова
и по возрасту годились им скорее в отцы.
— Не знаю, — честно ответил Иваницкий, — в
любом случае это будет выбор против твоей совести. Либо за семьи погибших, но
без шансов распутать дело. Либо оставив детей без куска хлеба, но отстаивать
собственное кредо. Не знаю.
— А есть выбор? — почему-то спросил Комаров.
— Конечно, есть, — задумчиво произнес
Родионов, — нужно будет официально закрыть дело, передав его в суд, а
самому с нашей помощью продолжать поиски виноватых. Обязательно нужно отправить
Зою обратно в Англию. Здесь ей оставаться очень опасно.
— Действительно, — согласился Иваницкий, —
нужно вытащить девочку. Я утром заеду за Дронго. Он будет ночевать на Беговой,
мы с ним договорились завтра утром обязательно проводить Зою, чтобы с ней
ничего не случилось.
— Как глупо, — сказал вдруг Комаров, —
столько жертв и ничего не добились. Даже не узнали, кто конкретно стоял за всем
этим.
— Какая разница? — горько спросил Пахомов. —
Ребят уже не вернешь. А они там, наверху, все не святые. Любой из них мог быть
на верхушке пирамиды, покрывая остальных. У них вместо совести пустое место.
Или деньги.
— Думаю, мы это скоро узнаем, — возразил
Родионов, — есть вещи, которые невозможно скрыть. Любой, кто придет на
место Баранникова, захочет выяснить, где эти документы, и поедет с ним
встречаться. И заместитель директора ФСБ, который покровительствовал Ларионову
и Самсонову, вылетит из органов. В любом случае.
— Кроме одного, — возразил Иваницкий, — если
новый директор сам не будет человеком новой мафии. Тогда он не станет
встречаться с бывшим министром безопасности. Он и так все будет знать.
— Тогда и я знаю, что делать, — сказал
Родионов, — возьму свой пистолет и пойду в ФСБ убивать всех подряд. Мне
терять уже нечего.
— С ума сошел? — изумился Иваницкий. — Куда
ты пойдешь?
— Да не пойду я никуда, — в сердцах ответил
Родионов, — что я смогу сделать? В лучшем случае — убить несчастного
парня-охранника, стоящего у дверей. Конечно, не пойду.
Пахомов задумчиво посмотрел на него.
— Я бы тоже пошел, — вдруг сказал он, — если
бы знал, что после смерти одного мерзавца не появится другой.
Глава 41
Он получил известие о смерти Гурама Хотивари уже через
полчаса после гибели своего соперника. Покушение в прокуратуре, которое он так
тщательно спланировал, прекрасно удалось. Он сделал правильно, что не поверил
этим типам из ФСБ и прокуратуры. Они все предатели, у них нет ничего святого.
Конечно, его ребят выдали и подставили. Но на этот случай у него был резервный
вариант, о котором никто не знал. Так и получилось. Его боевиков арестовали, но
Хотивари живым не ушел. Его пристрелил собственный охранник, которому заплатили
просто невероятную сумму, отправив всю его семью в Россию и купив им дом в
одном из городов Воронежской области.
Вечером раздался звонок. Это был его Друг. Асланбеков не
удивился его звонку. Конечно, они считают себя причастными к этому успеху.
Выдали его ребят и теперь спокойно приписывают победу Хаджи над грозным Гурамом
себе. Он привык к подобным кульбитам правоохранительных органов, с которыми
сотрудничал. Правда, и сам он часто подводил своих «компаньонов», иногда не
сообщая им о готовящихся акциях со стороны собственных боевиков или киллеров
его друзей. Впрочем, стороны привыкли к подобному предательству. Взывать к
нравственным чувствам было бесполезно, а прямая выгода от их сотрудничества
устраивала обе стороны.
— Слышал про своего «клиента»? — спросил Самсонов.
— Конечно, слышал, — ответил Асланбеков. — И
даже знаю, что моих людей опять заложили.
— Никто их не закладывал, — разозлился сотрудник
ФСБ, — кончай на нас все сваливать. Видимо, сам разболтал. Или кто-нибудь
из твоих людей.
— Издеваешься, да? — вспыхнул в свою очередь
Асланбеков. — Я, кроме двоих ребят, которых послал туда, никому не
говорил., Я вообще теперь никому не верю, только себе. Понимаешь? А ты мне
говоришь, кто-то проболтался.
— Не знаю, — раздраженно ответил Самсонов, —
твоих ребят можно уже утром выпустить из каталажки.
— Разве их не с оружием взяли? — встрепенулся
Хаджи.
— Нет.
— А мне говорили…
— Много чего тебе расскажут. Слушаешь всяких болтунов,
поэтому так и происходит. В общем, их можно вытащить. Нам нужно увидеться.
