– Логично, – одобрил Виктюк.
– Свяжись с этими придурками, пусть проверят. – распорядился
Русов.
«Придурки», то есть бригада профессиональных убийц,
чувствовали себя обиженными и сочли возможным, не выполнив заказ, заняться
какими-то своими личными делами. Ехать в Выхино по первому требованию,
проверять, там ли объект, отказались. Пообещали, что отправятся завтра утром.
Виктюк, не теряя времени, послал в Выхино одного из своих агентов-бомжей. И тут
же узнал, что в квартире одинокой художницы поселился молодой белобрысый мужик,
именно такой, как на фотографии, которую миляга бомж показал разговорчивым
соседям художницы. За бутылку они рассказали подробно, как Зинка привела к себе
мужика с сумкой, а сама укатила куда-то.
Виктюк тут же принялся перезванивать убийцам, чтобы сообщить
приятную новость, готов был добавить им пять тысяч, лишь бы ехали прямо сейчас
в Выхино и сделали наконец свое дело.
Но оказалось, им уже не суждено было куда-то ехать, делать
свои важные дела, и доплата в пять тысяч их вряд ли взбодрит.
Известие о безвременной гибели троих профессионалов
окончательно испортило настроение и Виктюку, и Русову. И тут замороченный,
усталый Феликс Михайлович принялся напряженно вспоминать, почему ему так знаком
этот адрес в Выхине? Где, от кого он уже слышал о Средне-Загорском переулке?
Обычно к подбору кадров Виктюк относился серьезно, проверял
каждого очень тщательно, но не брезговал никем, даже распоследними бомжами.
Мало ли какой попадется заказ, какая потребуется комбинация? Довольно часто
приходилось ему использовать в качестве одноразовых убийц совсем уж темных и
никчемных личностей, способных быстро, без размышлений, нанести жертве пару
десятков ножевых ранений в подъезде.
Профессия посредника, или «диспетчера», требует
академических мозгов. Это только кажется, что организовать толковое, совершенно
латентное убийство несложно. Институт наемных киллеров, не успев зародиться,
оброс таким толстым слоем мифов, слухов и домыслов, что добраться до сути, до
некоего свода реальных законов и правил игры, практически невозможно. Их просто
нет, этих законов и правил.
Например, считается, что контрольный выстрел в голову и
оружие, оставленное на месте преступления, – это непременные атрибуты заказного
убийства. Но на самом деле, для одного исполнителя контрольный выстрел в голову
является чем-то вроде элегантного автографа. А другой просто не сумел убить с
первого попадания, потому что плохо стреляет.
Что касается оружия, то настоящий профессионал использует,
как правило, спецоружие. А такого мало, и основные источники его компетентным
органам известны. Так стоит ли бросать спецствол на месте преступления? Не
разумней ли уничтожить его где-нибудь подальше, уничтожить совсем, чтобы
никогда не нашли?
Считается, что существуют некие секретные школы, закрытые
базы, куда заманивают воинов-"афганцев", ветеранов Чечни, отставных
офицеров милиции и ФСБ, бывших спецназовцев и спортсменов. Они, конечно,
существуют, но век их недолог, и еще короче век тех, кто их организует. Любую,
даже самую законспирированную организацию значительно проще вычислить, чем
отдельного частного человека, а потому нанимать киллера из спецшколы опасно и
невыгодно. Хороший специалист может по манере стрельбы определить, где стрелок
учился своему ремеслу. А отсюда недалеко и до самого стрелка, до его учителей,
которые часто становятся посредниками.
Так что мифы при ближайшем рассмотрении оказываются
настолько недостоверными, что даже неинтересно их повторять. Феликс Михайлович
Виктюк никогда не шел на поводу у мифов, к делу своему относился творчески.
Негодный на первый взгляд человек может оказаться именно тем, кого ты ищешь.
Полусумасшедший наркоман, отсидевший десять лет за убийство,
был племянником какой-то давней знакомой Русова, томился жаждой деятельности,
хотел заработать любым способом, и особенно привлекла его романтическая
профессия киллера. Люди Русова передали Виктюку этого самого Антона для
разработки давно, около месяца назад, и Феликс Михайлович, по своему
обыкновению, стал присматриваться к парнишке. Встретился пару раз, прощупал. По
началу Антон его не особенно заинтересовал. Чувствовалась в нем какая-то
неприятная слабина, муть в глазах, заискивающие, петушиные нотки в голосе.
Виктюк не счел нужным заниматься серьезной проверкой, так как был уверен: этот
не пригодится. Но связь держал, дал Антону номер телефона и велел не исчезать.
И вот надо же такому случиться! Виктюк все мучился,
вспоминал, почему же ему так знаком этот адрес, Выхино, Средне-Загорский
переулок, дом 40. И вспомнил. Именно в этот дом, к сумасшедшей старухе, к новой
своей любовнице, Антон сбежал из-под бдительного ока заботливой тетушки. Залег,
как в берлогу, не высовывался, боялся, что тетя найдет и опять засадит за
унизительное, мерзкое вязание. Только с Виктюком держал связь, ночью позвонил
из автомата по связному номеру, назвал адрес, по которому можно его найти, и
настырно спрашивал: ну когда же будет настоящая мужская работа для него?
Как бы в награду за первую неудачу, судьба давала Виктюку и
Русову новый, блестящий шанс. Вполне логично, что Ракитина-Годунова в
бомжевском доме прикончит какой-нибудь случайный псих-наркоман. Даже если псих
этот (кстати, не такой уж и сумасшедший, вполне дееспособный субъект) не сумеет
выполнить грамотную инсценировку, убийство все равно будет выглядеть как
бытовое.
Все получилось отлично, даже лучше, чем планировали с самого
начала, ведь если бы профессионалы не погибли и выполнили заказ, то сейчас шло
бы следствие. А кому это нужно? И экономия в итоге вышла немалая, двадцать
тысяч.
Так что же не давало покоя Феликсу Михайловичу?
Почему он продолжал хмуриться, сидя в своей машине у
обувного магазина на Пресне? Ну да, Антон исчез. Но заказ-то выполнен. Труп
кремирован. Никаких следов. Все материалы, опасные для Русова, компьютерные
дискеты, аудиокассеты, фотопленки сгорели при пожаре. Не могло там ничего
уцелеть в таком огне. Ну а странненький Антон – да черт с ним, наркоман,
бросовый товар. Мог он, в конце концов, просто отравиться псилобицином. Эту
дрянь он закупил в огромном количестве.
Но дело в том, что формально заказ считался выполненным
только после того, как исполнитель взял гонорар и отчитался о проделанной
работе. Вот тогда и Феликс Михайлович мог получить причитавшуюся ему сумму. А
пока нет Антона, все как бы повисло в воздухе. Можно, конечно, для очистки
совести вылезти из машины, посидеть за столиком у «Макдоналдса», съесть вредный
чизбургер, запить молочным коктейлем. А толку? Ясно ведь, он уже не придет.
Русов имеет полное право торговаться. И непременно будет
торговаться. Виктюк слишком хорошо его знал. Григорий Петрович никогда не
упустит возможность заплатить меньше. Виктюку было чрезвычайно обидно остаться
в дураках.
