Правда, при этом фланговые колонны потеряли возможность стрелять в направлении центра из опасения поразить своих же товарищей, нас то есть. Но расстояние до «духов» было такое, что требовало рукопашной схватки. А такая манера ведения боя всем десантникам по душе.
За считаные минуты обе группы «духов» были опрокинуты на нас. А мы уже к этому успели подготовиться – каждый боец держал в руке малую саперную лопатку. Ее называют оружием спецназа, но применяют и бойцы, несущие службу в других родах войск. Они тоже делают это качественно. Тот наш бой служит прекрасным доказательством правоты моих слов.
Сам я, правда, не лопаткой орудовал, а саблей, захваченной в бою. Не дам категоричный ответ на вопрос, что лучше и эффективнее – сабля или остро заточенная лопатка.
Мы уничтожили передовое охранение «духов», продолжили движение, атаковали их минометную батарею и положили всю ее обслугу. Конечно, можно было бы использовать минометы против «духов», оставшихся в бою. Но я не решился в темноте на такие меры из опасения попасть по позициям остатков взвода военной разведки, поскольку мы их не видели.
К сожалению, у нас не было никакой связи с разведчиками. Я даже не знал, в курсе ли они насчет нашего прибытия. Связисты моей роты никак не могли наладить разговор со штабом, в котором должны были быть известны какие-то координаты и позывные военных разведчиков. Я несколько раз пытался наладить связь с помощью сигнальных ракет, но наши разведчики, видимо, опасались подставы со стороны «духов» и не реагировали на мои сигналы.
Следовало срочно что-то предпринимать, потому что к «духам» в любую минуту вполне могло подойти подкрепление и ударить нам в спину. Опасаясь этого, я выставил два взвода на прикрытие тылов роты.
Я собрал командиров остальных подразделений, обрисовал им ситуацию, а потом проговорил:
– Ждать больше у нас возможности нет. Это становится опасным. Атаковать «духов» мы тоже не можем. Свои же в темноте могут начать стрелять по нам. Что будем делать?
– Надо кого-то послать к разведчикам… – неуверенно произнес лейтенант Петросян. – Только кого? Кто сможет пройти?
На этом совещании присутствовал и исполняющий обязанности командира первого взвода старший сержант Жеребякин.
Он встал, шагнул в мою сторону и заявил:
– Товарищ майор, я пройду…
– Каким образом? – резко спросил я. – По головам и по плечам «духов»?
– Стороной их обойду…
– Они все ущелье перекрыли. Был бы проход, разведчики сами вырвались бы…
– Здесь склон хребта более-менее пологий. У меня хорошая горная подготовка. Я на хребет залезу и там обойду…
– Без альпинистского снаряжения никто здесь не управится. Да еще ночью, в темноте, – выдал лейтенант Петросян, сам большой специалист по горному бою.
– Я на одних руках забраться смогу. У меня же они как у гориллы.
– На хребет забираться, может быть, и не нужно… – Я открыл свой планшет, вытащил подробную карту ущелья, внимательно всмотрелся в нее при свете фонарика. – Иди-ка ближе ко мне, старший сержант…
Жеребякин сел рядом со мной.
– Видишь, вот здесь гряда скал тянется почти на восемьдесят метров. Начинается она за спиной у «духов» и заворачивает в ущелье к разведчикам. Если поверху пройти, прямо к ним и попадешь… Рискнешь?
– Рискну, товарищ майор.
– Договоришься с ними, сигнал – две красные, одна зеленая ракеты… Мы начнем атаку через шесть минут после их запуска. Пусть будут готовы.
– А если у них ракетницы нет?
– Возьми мою… И два комплекта ракет, – сказал лейтенант Петросян. – Ну, молодцом будешь, если такое дело сделаешь, старший сержант!
– Не просто молодцом, – добавил я. – За такое дело к ордену представляют… Да еще и плацдарм полностью твоя заслуга. Кстати, тебя как по имени-отчеству, старший сержант?
– Иван Владимирович.
Глава пятая
Командир взвода старший лейтенант Жеребякин
Сиражутдин повернул голову в сторону Османа, желая объяснить, что именно я ему обещал. При этом он подставил мне левую сторону шеи, не прикрытую воротником бронежилета, как раз ту, где по сонной артерии кровь поступает к мозгу. Если пресечь этот поток, то он быстро отмирает. Кроме того, поток крови моментально заполняет горло, противник не может крикнуть, позвать на помощь. Это в моем положении тоже очень важно.
Я держал заточенную монету между указательным и средним пальцами и просто коротко махнул рукой назад. В результате импровизированный нож даже при легком нажиме располосовал бандиту горло, в том числе и сонную артерию. Я не хотел, чтобы обильно брызнувшая кровь залила изнутри весь мой бронежилет. Поэтому сильным, но не резким ударом заставил Сиражутдина лечь спиной на стол. Его голова свесилась по другую сторону, и кровь лилась на каменный пол. После этого я выхватил из бандитских рук свой автомат с глушителем, тут же опустил предохранитель и дал короткую очередь в голову Осману, пытавшемуся вытащить из кобуры пистолет и почти успевшему это сделать.
Глушитель автомата тоже сработал на «отлично». Бандиты, оставшиеся по другую сторону полога, закрывавшего вход в грот, занятый их эмиром, скорее всего, ничего не услышали. А если и разобрали, то наверняка не поняли, что это такое.
Эмир, вне всяких сомнений, имел прекрасную боевую подготовку, но по причине своего почтенного возраста был не в состоянии достаточно быстро среагировать и что-то против меня предпринять. Тем более что я успел после очереди, повалившей Османа, перевести ствол на него.
– Ну вот, товарищ подполковник, заслуженный орденоносец, власть и переменилась! Что вы теперь предложите мне делать?
Сейчас, когда меня никто не принуждал к этому, я мог себе позволить разговаривать с эмиром на «вы» и не чувствовал в этом никакого унижения. Возраст я и вправду всегда уважал. Как и старшие офицерские звания, к которым, естественно, стремился, был уверен в том, что когда-то и сам стану подполковником.
Эмир нисколько не испугался ствола автомата, наставленного на него. Взгляд его был даже слегка насмешлив и высокомерен. Причину этого я понимал, а потом эмир и сам ее озвучил.
– Ты же не настолько глуп, чтобы в меня стрелять, – заявил он. – Сам ты, даже если номер узнаешь, который я удалил из памяти своего телефона, не сумеешь остановить Ибрагима. Он навестит твой дом.
Меня просто подмывало желание высказать эмиру свое мнение о том, что в этом случае произойдет в моей квартире. Но я понимал, что случайности порой имеют место быть, и власть в этом гроте снова может встать с головы на ноги.
Поэтому я перевел разговор в несколько другую плоскость и осведомился:
– А вы, эмир, не думаете, что ваши с Ибрагимом действия будут мной восприняты как оказание мне услуги? Может, я давно желал от жены избавиться, но не знал, как это сделать так, чтобы дочь осталась со мной. Допускаете такой вариант?
