Он поискал взглядом Адмаэля, но серафима нигде не было видно. Вместо него в смутной тени шатра стоял белый верблюд.
Ной ждал его, стоя рядом с верблюдом и опираясь на палку; нога его была перевязана чистой шкурой.
– Это не прощание, сын мой. Нам всем не терпится увидеть вас с Сенем вместе. Тогда, быть может, мы и поверим, что вас вправду двое. Серафим осмотрел мою ногу и сказал, что я смогу ходить без риска через пару дней. – Он протянул руки ладонями кверху. – Ставь сюда ногу, я помогу тебе взобраться на верблюда. Даже для такого высокого юноши, как ты, спина верблюда высоковата.
Седла на верблюде не было, но спина его была покрыта шкурами. Деннис не очень понимал, как он там усидит. Держаться было не за что: ни поводьев, ни луки седла. Но Адмаэль в облике верблюда, похоже, был вполне материальным верблюдом из плоти и крови, а не призрачным, как виртуальный единорог. Вряд ли верблюд утратит склонность к существованию.
Из шатра торопливо выбежала Матреда с узлом в руках. По щекам ее текли слезы.
– Вот твоя одежда. Может, когда-нибудь она тебе понадобится. До свидания, милый наш близнец. Мы будем скучать по тебе.
И внезапно Денниса окружило все семейство. Они плакали, смеялись, тянулись к бокам верблюда, чтобы коснуться ног Денниса – выше никто из них не мог достать, даже встав на цыпочки.
Иафет обнимал Оливему, и Иалит стояла рядом с ними. Они посылали ему воздушные поцелуи, а он им в ответ, а потом верблюд без предупреждения пошел, и все стали кричать ему вслед:
– До свидания, близнец День, до свидания, до скорой встречи!
– До свидания! – крикнул Деннис, пытаясь помахать им рукой и при этом не свалиться.
Когда возгласы стихли вдали, верблюд свернул из оазиса в пустыню. Деннис вцепился в узелок с одеждой, который вручила ему Матреда, – точнее, с тем, что осталось от его одежды после того, как он выбросил часть, перепачканную в мусорной яме. Мальчику не верилось, что ему когда-нибудь еще понадобится зимняя одежда. Ему не верилось, что он уйдет куда-то дальше Ламехова шатра, где они встретятся с Сэнди.
Ему вспомнилось, как он где-то читал, что ехать на верблюде – примерно как сидеть в лодочке, несущейся по бурному морю, и он решил, что сравнение удачное. Деннис наклонился и ухватился за белую шерсть на шее верблюда, пытаясь покачиваться в затейливом верблюжьем ритме. Легкий ночной ветерок, почти не несущий песка, касался его щек. Звезды пустыни струили сверху охлаждающий свет. В отдалении дымилась гора, и горизонт алел. Деннис порадовался, что оазис все-таки далеко от действующего вулкана.
Верблюд быстро шел через пустыню, покачиваясь на ходу. Деннис обнаружил, что чем лучше он приспосабливается к неровному верблюжьему шагу, тем меньше сползает. Верблюд передвигался с такой скоростью, что он полпустыни пройдет и не заметит, что Деннис свалился. Так что лучше уж держаться покрепче.
Мальчик попытался дышать в ритме их аритмичной скачки. Ох, как же у него все будет болеть поутру! На лошади ездить куда проще. Он вцепился в шею верблюда; ему едва удавалось удержаться. Едва-едва. Деннис начал сползать на одну сторону, вместе со шкурами под ним.
Белый верблюд несся через пустыню. Вдруг Деннис осознал, что стуку верблюжьих копыт по песку или по камням под песком вторят другие звуки.
Позади кто-то взревел: «Есть!» – и Деннис ощутил горячее, обжигающее дыхание. Он сползал все сильнее и сильнее и в конце концов повис на боку верблюда. И только тут осознал, что верблюд развернулся так, чтобы находиться между Деннисом и тем, кто ревел. Мальчик съехал настолько, что выглядывал теперь из-под верблюжьего живота.
Какое-то лицо смотрело на него с другой стороны верблюда. Усы. Нос картошкой. Тусклые осоловелые глаза. Изогнутые книзу рога с острыми недобрыми кончиками. Деннис поискал взглядом тело от этой головы и увидел тело льва. Скользнул вдоль львиного тела туда, где должен был находиться хвост, и увидал хвост скорпиона – трещащий и с поднятым жалом. Деннис никогда прежде не видел ничего подобного. И видеть не хотел. Уцепившись за белую шерсть верблюда, он попытался усесться обратно.
Верблюд фыркнул и помчался дальше.
– Есть! – взревело существо.
Деннис почувствовал себя очень маленьким. Очень юным. Очень испуганным.
– Оно хочет съесть меня?
Верблюд взглянул на Денниса, взгляд синих глаз был загадочен.
– Эй! – возмутился Деннис. – Ты не собираешься это прекратить?
Огромное лицо маячило позади. «Есть!» – снова проревело оно. Громадные багрянистые губы раскрылись, обнажая уродливые короткие и толстые зубы, словно бы истертые от глодания.
Деннис дернул верблюда за шерсть:
– Ну помоги же!
Дыхание уродливой твари приближалось. Налитые кровью глаза смотрели прямо в серые глаза Денниса. Деннис пристально уставился в них, пытаясь заставить существо отвести взгляд. К нему метнулся язык, толстый, но длинный, как у змеи. Деннис отдернулся, прячась за верблюдом, но человеко-лево-скорпион перемахнул через верблюда и приземлился на песок рядом с Деннисом.
– Верблюд! – завопил Деннис. – Пожалуйста, стань Адмаэлем! – Он увернулся от чудовища.
И снова верблюд проворно встал между Деннисом и тварью. Бросил взгляд на Денниса. Деннис вспомнил, что серафимы не любят вмешиваться и изменять ход вещей.
– Слушай! – крикнул он. – Если оно меня сожрет, разве это не изменит ход вещей?
Верблюд вытянулся к небу во вспышке света – почти как единорог, – словно хотел коснуться звезд, поймать голубое пламя, – и вот уже рядом с Деннисом стоял Адмаэль.
– Уходи, мантикора. Быстро марш отсюда. И не подходи к шатрам. И даже не думай сожрать кого-нибудь из мамонтов. Охоться в пустыне.
Слезы потекли по щекам мантикоры, увлажняя всклокоченную бороду.
– И не пытайся разжалобить меня. – Адмаэль помолчал. – Хотя мне жаль тебя. Ты, кажется, одно из самых небезупречных творений природы.
Мантикора развернулась и, повесив голову, побрела прочь; скорпионье жало постукивало на ходу.
– Ох! Мы еле уцелели! – сказал Деннис.
– Да нет, вообще-то. Мужество мантикоры столь же скудно, сколь и ее словарный запас. – Адмаэль подобрал шкуры, служившие седлом. – Идем.
Деннис вопросительно взглянул на него.
– Тут недалеко. Я бежал параллельно оазису. Ты можешь немного пройти?
– Конечно. – Он с тем же успехом мог пройтись, как и трястись на спине верблюда. Но все же спросил из любопытства: – А ты не собираешься становиться верблюдом?
Адмаэль забросил шкуры на плечо:
– Не сейчас. На преображение требуется немало сил. Мы не любим тратить их без необходимости. Мантикора по сути своей труслива, но в ночной пустыне могут быть и другие опасности. Так что лучше пойдем.
