Сэнди засмотрелся на яркую восходящую луну. Он оказался не готов к тому, что лицо Тиглы вдруг перекроет свет и она прижмется губами к его губам. Она встала на колени и от губ ее пахло ягодами. А потом Сэнди окутал этот ее запах – ароматические масла и немытое тело.
Сэнди понимал, чего она хочет, и тоже этого хотел. Он был готов на это – но не с Тиглой, несмотря на всю ее эффектную внешность. Тигла не стоила того, чтобы из-за нее потерять способность прикоснуться к единорогу.
А вот Иалит…
Сэнди понимал, что им с Деннисом не следует вмешиваться и пытаться изменить историю. Даже ради Иалит…
И вообще он торопит события. Иалит – не Тигла. Иалит одинаково мило улыбается им обоим.
Рыжие волосы Тиглы, которые луна сделала серебристо-золотистыми, падали ему на лицо, и он тонул в их запахе. Девушка поглаживала его шею, затылок. Их дыхание смешалось. Сэнди понял, что если он не прекратит это немедленно, то позже уже не сумеет. Мысленно вздохнув, он отстранился. Встал.
Тигла поднялась на ноги и с упреком посмотрела на Сэнди:
– Тебе не нравится? Не нравится то, что я делаю?
– Нравится. – Голос его был хриплым. – Слишком нравится.
– Слишком? Как это может быть слишком? Жизнь – это удовольствие, чем его больше – тем лучше! Как ты можешь говорить – «слишком»?
– Ты сама – слишком. – Он попытался рассмеяться. – Я, пожалуй, лучше пойду. Дедушке Ламеху нездоровится.
– Он умирает, – без обиняков заявила Тигла. – Рофокаль мне сказал.
– Рофокаль знает не все.
– Он знает больше нас, больше любого смертного.
Сэнди застыл. Ему показалось, будто он слышит жужжание комара. Потом стало тихо. Он развернулся и зашагал обратно к оазису. Тигла соскользнула с камня, кинулась за ним вдогонку и схватила его за руку.
– Ты тоже, – выдохнула она. – Ты наверняка из того же племени, что и Рофокаль, – такой высокий, такой сильный! Ты мог бы взять меня и забросить на плечо. Откуда ты явился?
Сэнди уже надоело отвечать на старые вопросы.
– Из другой части планеты. Из другого времени.
– Почему ты пришел сюда?
– По ошибке, – коротко ответил он.
– Но почему прийти сюда было ошибкой? Это чудесно, что ты здесь! Долго ли ты здесь пробудешь?
– Не знаю.
– Но чем-то же ты собираешься заниматься? Чем?
– Ухаживать за садом и огородом дедушки Ламеха.
– И все? Не может быть, чтобы ты явился сюда только ради этого! Наверняка должна быть какая-то причина!
– Нет, – отрезал Сэнди и отнял у Тиглы руку.
– Нет, – сказала Тигла. – Я ничего не выяснила. Я спросила его обо всем, что ты велел, но он ничего мне не ответил.
Рофокаль нависал над ней, и его крылья пламенели, словно солнце, даже в лунном свете.
– Но хоть что-то он должен был сказать.
– Он сказал, что пришел издалека и что это случилось по ошибке.
– По ошибке? – переспросил Рофокаль. Гранатовые озера его глаз казались непроницаемыми. – Мог ли Эль совершить еще одну ошибку?
– Ты думаешь, их послал твой Эль?
– А кто ж еще? Они явно не здешние. Они могут быть такой же угрозой для нас, как и серафимы. Серафимы, по крайней мере, тщательно следят за тем, чтобы ни на кого не влиять и ничего не менять.
– Ты думаешь, молодые великаны станут что-то менять?
– Кто знает? И ты не сумела ничего из него вытянуть?
Ямочка на подбородке Тиглы сделалась глубже.
– Во всяком случае, на этот раз он пошел со мной.
– Верно. Ты его поцеловала?
Тигла кивнула:
– На вкус он такой юный! Юный, как утро.
– Ему понравилось?
– Понравилось. Но потом он отстранился. Дай мне время, Рофокаль! Ведь в этот раз он согласился пойти со мной!
Рофокаль одним быстрым изящным движением опустился на колени, так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
– Тебе следует поторопиться, моя маленькая Тигла.
– Почему? К чему спешить?
Рофокаль вытер лоб тыльной стороной руки:
– Наши силы отчасти убывают. Мы не можем больше сказать… Но Ною что-то известно. Его сыновья женились в неслыханно юном возрасте и очень поспешно. Ной все еще говорит с Единым, от которого я отвернулся. Возможно, еще одной сотни лет не будет.
– Но почему ты хотел, чтобы я… искушала его?
– А разве благодаря этому он не оказался бы в твоей – и моей – власти? – Нефилим привлек девушку к себе. – Как бы ни увлекся тобою юный великан, ты по-прежнему принадлежишь мне.
– Ты дашь мне ребенка?
Нефилим раскинул крылья, и Тиглу словно бы окутало огненное облако.
– Скоро.
– Скоро, – сказала Оливема. – Скоро. Тужься, Махла, тужься сильнее.
– Скоро, – успокаивающе повторила Иалит. – Скоро он выйдет.
Матреда промолчала.
Махла, лежавшая навзничь на груде шкур, закричала. Она судорожно зашарила вокруг себя. Матреда взяла ее за руки, и Махла тут же вцепилась в них.
– Как все долго тянется, – прошептала Иалит. – Сколько еще она сможет выдержать?
– Вставай! – приказала Махле Матреда.
– Я не могу! Не могу! – взвыла Махла. – Ох, скорее бы, скорее бы…
– Вставай, – повторила Махла. – Садись на корточки.
– Я уже садилась! Но потом я слишком устала и больше не могла…
– Ты достаточно отдохнула, – отрезала Матреда. – Помогите ей встать, – велела она Иалит и Оливеме.
Девушкам пришлось пустить в ход всю свою силу, чтобы поднять сопротивляющуюся Махлу со шкур.
– На корточки, – велела Матреда. – Тужься. Ну же! Давай!
– Луна садится, – сказала Иалит.
Оливема взглянула на Матреду:
– Моя мать прошла через это. И она все еще жива.
– Да, милая, – отозвалась Матреда. – Спасибо тебе.
Оливема впервые признала во всеуслышание, что происходит от нефилимов, и Матреда благодарно сжала ее плечо.
Луна села. Солнце встало. В маленьком домике из белой глины было душно. Четыре женщины истекали потом. Волосы Махлы промокли так, словно она окунула голову в кувшин с водой. Глаза ее от боли сделались огромными. Она стонала, кричала, визжала. Иногда, в перерывах между схватками, она от усталости забывалась сном, приоткрыв рот, но новый приступ боли будил ее.
Солнце медленно ползло по небу.
– На корточки, – распорядилась Матреда. – Тебе надо снова сесть.
