Наама-гриф подхватил с клекотом:
– Мы выбрали не говорить с Элем. Мы выбрали никогда больше не слышать Голос и не говорить пред Ликом.
Эртаэль-крыса предложил:
– Мы можем спросить у серафимов.
– Ни за что! – ответил Эстаэль-таракан.
– Но они по-прежнему говорят с Элем, – заметил Эртаэль. – И звезды по-прежнему говорят с ними.
– Мне безразлично, что там говорят звезды, – заявил Ишет-крокодил.
– Они могут поведать нам, – сказал Румиал – рыжий муравей, – грозит ли нам опасность.
– Откуда ей взяться? – спросил Иблис. – Мы же бессмертны.
– А тот, кого мы поймали, – произнес Рофокаль, – сказал мне, что он смертный. Если ему можно верить.
Наама-гриф щелкнул клювом:
– Я чую, что вскоре будет много поживы для нас.
– Почему? – спросил Рофокаль. – Что произойдет?
Иблис-драконоящерица спросил:
– Может мне кто-нибудь объяснить, что именно строит Ной?
– Хороший вопрос, – сказал Румаэль-слизень.
Рофокаль хрипло рассмеялся:
– Лодку! Так мне сказала моя Тигла. Он строит лодку!
– Лодку? – удивился Ишет-крокодил. – На кой ему потребовалось строить лодку?
Разиэль-червь спросил:
– А не могли ли великаны-близнецы рассказать ему нечто такое, чего не знаем мы?
– Нам нужно избавиться от этих великанов-близнецов, – сказал Рофокаль. – С тех пор как здесь появились они, все пошло не так.
– Ной помирился со своим отцом, – проклекотал Наама-гриф.
– И Ламех умер, – согласился Эстаэль-таракан.
– Моя красотка Иалит предпочла мне этих молодых великанов! – вознегодовал Иблис. – Они, должно быть, обладают некой необъяснимой силой, раз она променяла меня на мягкокожих, бескрылых созданий.
– А Ной строит лодку, – напомнил Рофокаль.
– А Матреда плачет, – добавил Румиал – рыжий муравей.
– Нам надо выяснить, – сказал Угиэль, – действительно ли эти молодые великаны смертные или нет.
Рофокаль снова хрипло рассмеялся:
– Отец и брат Тиглы выяснят это для нас!
В конце концов Хиггайон отыскал шатер, в котором держали Сэнди, потому что там был единорог. Иллюзия Рофокаля действительно заставила думать, будто этот шатер стоит посредине оазиса, и действительно изменила запах Сэнди. Но единорог пришел в этот шатер уже после того, как иллюзия была наложена. Хиггайон принюхался. Он почувствовал запах серебра и света. Он возбужденно боднул Иафета.
Иафет нерешительно приоткрыл полог шатра. Через отверстие проникло достаточно предвечернего света, чтобы он мог разглядеть Сэнди и единорога, уткнувшихся друг в дружку головами. Несчастный мамонт казался лишь сгустком тени под рукой у Сэнди.
– Сень!
Сэнди открыл глаза:
– Яф!
Молодой человек кинулся было вперед, чтобы обнять Сэнди, но тут же остановился, словно уткнувшись в незримую преграду. Свет единорога сделался ярче.
Хиггайон вошел в шатер следом за Иафетом и изумленно плюхнулся на зад при виде мамонта, который прижался к Сэнди и испуганно моргал.
Сэнди крепче обнял зверя:
– Все хорошо. Тебя никто не обидит. – Потом он спросил: – Яф, как ты меня нашел?
– Ты цел? Все хорошо? – обеспокоенно спросил Иафет.
– Да, я цел и все хорошо, но отец и брат Тиглы хотят убить меня…
– Нет. – Иафет коснулся своего маленького лука. – Нет, Сень.
– Ты только посмотри, до чего они довели своего мамонта! – с негодованием сказал Сэнди. – Они его чуть голодом не уморили и бивни ему сломали!
– Ладно, ладно, – поспешно сказал Иафет, – мы возьмем его с собой. Но нам лучше выбраться отсюда, пока они не вернулись.
– Я думаю, что мне ничего не грозит, раз со мной единорог, – сказал Сэнди, – потому что они не сумеют подойти ко мне.
Иафет улыбнулся:
– И я тоже не сумею.
Он посмотрел на мальчика и единорога.
– Сень, ты помнишь, как мы впервые встретились в пустыне и как призвали единорогов и День исчез?
– Конечно помню.
– Можешь ты исчезнуть с единорогом сейчас?
Сэнди вздохнул:
– Понимаешь, Яф, трудность в том, что теперь я верю в этого единорога.
Несчастный мамонт вдруг навострил уши и заскулил. Хиггайон вскочил на ноги, а Иафет развернулся – и увидел, как отлетел полог шатра. Внутрь шагнули двое низкорослых коренастых мужчин с копьями в руках.
– Ух ты! Что это тут у нас? – проговорил тот, который был постарше.
– Единорог! – воскликнул молодой мужчина. – И один из сыновей Ноя. Вот те на! – Он двинулся к Сэнди и единорогу, но отскочил, судорожно втянув воздух. – Эй, ты, молодой великан! – выкрикнул он. – А ну выходи! Ты нам нужен!
– Извините, – сказал Сэнди. – Вы меня не получите.
Он посмотрел на Иафета и двух мужчин из шатра Тиглы и снова поразился тому, какие же они маленькие. А отец Тиглы выглядел еще ниже из-за кривых ног. Неудивительно, что они воспользовались отравленной стрелой. В честной драке им ни за что не удалось бы одолеть его.
Симпатичное лицо Иафета исказил гнев.
– Вы натворили уже достаточно бед! Убирайтесь отсюда!
Шатер был крохотным, и трое мужчин стояли так близко друг от друга и от Сэнди, который по-прежнему обнимал единорога и мамонта, что мальчик отстранился – так воняло от родственников Тиглы.
– Да холера с вами! – сказал брат Тиглы.
Иафет быстро взглянул на Сэнди, а потом стремительно – так, что движение почти невозможно было разглядеть, – выхватил стрелку из колчана и вонзил в руку Сэнди.
Мужчины из шатра Тиглы вскрикнули от изумления и гнева.
– Это еще что такое? – взревел отец Тиглы.
На том месте, где были Сэнди, единорог и мамонт, теперь осталась лишь груда грязных шкур.
– Они ушли с единорогом, – невозмутимо сообщил Иафет.
Его противники взревели от бессильной ярости.
– А ну зови его обратно! – потребовал кривоногий.
– Или мы тебя убьем! – пригрозил молодой.
– И чем это вам поможет? – поинтересовался Иафет. – Без меня вы никогда не вернете Сеня.
Брат Тиглы утробно зарычал и бросился на Иафета с копьем, но Хиггайон кинулся между ними, и рыжебородый мужчина, споткнувшись, растянулся на земле.
– Почему ты его не поймал?! – рявкнул он на отца.
– Кто – я? А что я мог сделать?!
