– Последние дни случались много раз, – заметил он, – и они отмечали не только окончание, но и начало.
– А в этом вообще есть какая-то закономерность? Тот самый замысел? – сердито спросил Сэнди. – Или сплошной хаос и случайности?
– А ты как думаешь? – спросил Деннис.
Села пришла и легла рядом с Хиггайоном, и Сэнди потянулся, чтобы почесать ее другой ногой.
– Так мы пришли сюда, к Иалит, к Ною, чисто по воле случая?
Деннис вытер лицо.
– Нет. Я так не думаю.
– Ковчег готов, – сказал Сэнди. – Иалит с дедушкой Енохом. Или, может, с дедушкой Ламехом. Как там дедушка сказал? Мы так мало об этом знаем…
В воздухе возникло сияние, и перед ними появился Аднарель.
– Аднарель! – Сэнди вскочил. – Мне нужно поговорить с тобой про физику элементарных частиц и квантовый скачок!
Аднарель сел рядом с ними и стал слушать.
– Так что, – подытожил Сэнди, – если ты сможешь пройти в наше время и место и позвать туда к тебе единорогов, ты сможешь тессерировать нас домой.
– Не вижу в этом ничего нереального, – сказал Аднарель. – Это соотносится с нашими знаниями о пространстве и материи. Я поговорю с остальными серафимами. – Он повернулся было, чтобы уходить, но сказал еще: – Не отходите далеко от шатра.
– Нефилимы, – согласился Деннис. Потом добавил, уже громче: – Не будем. Просто не спится что-то.
Аднарель помолчал, а потом сказал:
– Ваша любовь к Иалит и ее любовь к вам – она есть и потому пребудет всегда.
И он ушел.
Близнецы учуяли Тиглу еще до того, как увидели ее. Они тут же вскочили и кинулись к входу в шатер – полог был приоткрыт.
– Не уходите! Ну пожалуйста, не уходите! – крикнула Тигла. – Я одна, честное слово!
Честное слово Тиглы стоило недорого. Близнецы настороженно замерли у входа и смотрели, как она приближается. Но с ней действительно никого не было, ни отца с братом, ни нефилимов.
– Дождь начинается, – сказала она. – У нас не бывает дождей, кроме как весной. Что, неужели Ной и впрямь построил эту большую лодку из-за большого дождя? Он правда думает, что дождь будет такой сильный, какого мы никогда не видели?
Сэнди кивнул.
– Ана – моя сестра. Для меня найдется место в ковчеге?
– Там нет места для нас с Сэнди, – сказал Деннис.
– А что же вы будете делать?
– Точно не знаем, – уклончиво ответил Сэнди. – Мы надеемся вернуться домой.
– Мне не нравится этот дождь. – Тигла шмыгнула носом. – Он холодный и мокрый.
– Рофокаль позаботится о тебе, – сказал Сэнди.
– О да, позаботится, еще бы! Пойду-ка я лучше найду его. Приятно было с вами познакомиться.
– Премного благодарствую, – грубо отозвался Сэнди.
– И я, – подхватил Деннис.
– Вы же не вините меня за то, что сделали мой отец и брат, правда?
– За то, что сделали твой отец и брат, может, и нет, – сказал Сэнди. – А вот за то, что ты выполняла приказы Рофокаля, – еще как!
– Так что к нему и топай, – заявил Деннис, хоть ему и слабо верилось, что нефилимам есть дело хоть до какого-то человека. Помогать кому-то они станут разве только ради собственной выгоды.
– И все равно я рада, что познакомилась с вами, – сказала Тигла. – Мне бы хотелось узнать вас лучше. Я имею в виду – узнать по-настоящему.
– Извини, Тигла, – помотал головой Сэнди. – Ты намного старше нас.
– Я могу научить вас…
– Нет, Тигла. Момент неподходящий.
– Ну, тогда прощайте, – сказала она.
– Прощай, – отозвались близнецы.
К ним подошел Иафет:
– Я беспокоился за вас.
Сэнди все еще смотрел вслед удаляющейся Тигле.
– Не волнуйся, Яф. С нами все будет в порядке.
– Но как? – взволнованно спросил Иафет. – Вы же знаете, что мы не можем взять вас в ковчег.
– Знаем, – согласился Деннис. Он посмотрел на тучи, из которых время от времени срывались капли. Попытался расслышать сокрытые звезды.
– А вы можете вернуться домой? – спросил Иафет. – Туда, откуда вы пришли?
Он тоже посмотрел на небо и покачал головой, словно был сбит с толку его молчанием.
– Мы собираемся попробовать, – сказал Сэнди. – Не волнуйся за нас. У вас и так дел по горло: собирать всю эту живность, и еду, и фураж, и зерно, и все такое.
Иафет кивнул:
– Возможно…
– Возможно что? – спросил Сэнди.
Иафет провел рукой по лицу, стирая слезы:
– Ах, близнецы…
Он кинулся к ним, а они распахнули объятия, и так они стояли втроем, покачиваясь и поддерживая друг друга.
Перед самым рассветом к низкому белому дому Махлы пришла Оливема.
Махла была одна, нянчила ребенка. Это вправду был крупный ребенок. Он жадно пил молоко. Махла выглядела бледной и хрупкой, но она тихонько напевала, склонившись над малышом, пока тот ел.
Она подняла голову, увидела Оливему и улыбнулась ей:
– Как я рада тебя видеть, Оли! Входи.
Оливема стояла, глядя на Махлу и ребенка.
– Угиэль добр к тебе?
– Он очень хороший. – Глаза Махлы светились любовью.
– Ты счастлива с ним? Вправду счастлива, как я с Иафетом?
– Вправду счастлива. Но Угиэль – это Угиэль, а Иафет – это Иафет.
– Он тебя не обижал?
– Никогда.
– Он о тебе заботится?
– Прекрасно заботится. И он любит нашего ребенка.
– Хорошо, – сказала Оливема. – Это все, что я хотела знать.
И она оставила Махлу и вернулась в шатер, который делила с Иафетом.
Серафимы собрались вместе, когда рассвет залил пустыню мягким жемчужным светом. Тучи сделались плотнее, птицы в кронах деревьев пели тише обычного, и болтовня обезьян звучала приглушенно.
– Мне кажется, это вполне возможно, – сказал Аднарель.
Аларид кивнул:
– Мы не привязаны к этому месту и времени. Двое из нас могут пойти в мир близнецов и призвать их туда.
– А для этого вправду обязательно нужны единороги? – спросил Адмаэль. – Мне было бы спокойнее, если бы я сам отнес их.
Глаза Аднареля на миг расширились, потом он в задумчивости опустил веки:
– Я не уверен, что они сумеют перейти из материи в энергию, а оттуда обратно в материю. Даже для нас это обременительно.
