– Близнецы! Вы где?
– Мы не прощаемся, – сказал Аднарель. Он посмотрел на Адмаэля, потом возложил сильные руки на голову Денниса. Адмаэль проделал то же самое с Сэнди. Мальчики почувствовали не столько нажим, сколько ощущение, будто их макушки приподнялись – почти так же, как приподнимались животные-вместилища, прежде чем сделаться серафимами. А потом каждый из них увидел перед собой обычного зимнего близнеца – без загара пустыни, с волосами, не выгоревшими добела.
Сэнди мельком взглянул на все еще босые ноги Денниса, попытался было что-то сказать, но остановился, когда Аднарель поднял руку.
– Большие воды… – Серафим взялся за рог единорога. Свет рога хлынул в руку серафима и потек в его тело и крылья, пока весь он не стал источать свет. Адмаэля теперь тоже переполняло текучее сияние.
– Не погасят… – казалось, говорил он. Свет вспыхнул, ослепив близнецов. Потом сияние угасло.
Единороги и серафимы исчезли.
Белокожие русоволосые близнецы уставились друг на друга.
Миссис Мёрри открыла дверь в лабораторию. Из-за ее спины с любопытством выглядывали Мег и Чарльз Уоллес.
– Сэнди. Деннис. Вы что здесь делаете? Вы что, не видели табличку на двери? – Голос миссис Мёрри был преисполнен недовольства.
– Мы как-то ее не заметили, – начал Сэнди.
– Мы просто зашли взять голландское какао, – объяснил Сэнди.
– Да вот же оно, – сказала Мег, – на полу, возле кухонной двери. Хорошо, что вы его не рассыпали.
– Мы просто сварим немного какао, – сказал Сэнди. – Сделать и на вас?
– Давайте, – согласилась мать. – Что-то сильно похолодало. Но, Сэнди, Деннис, я вас умоляю – не входите в лабораторию, когда вас просят! Надеюсь, вы не трогали ничего такого, что трогать не следует?
– Ну, не то чтобы… – медленно проговорил Сэнди. – Но я не думаю, чтобы мы тронули что-то такое, чего нам трогать не следовало, – как ты думаешь, Дэн?
– При данных обстоятельствах – нет, – сказал Дэн.
– Дэн, а почему ты босиком? – спросил Чарльз Уоллес.
– Боже мой! – воскликнула миссис Мёрри. – Деннис Мёрри, сию секунду пойди и обуйся, пока ты не простудился!
Мег открыла кухонную дверь, и за ней был знакомый аромат свежего хлеба, яблок, запекающихся в печи, и тепла, и света, и всего, присущего дому.
Когда они следом за остальными вошли в дом, Сэнди шепнул Деннису:
– Я очень рад, что кухня по-прежнему на месте. Знаешь, я скучал по дому.
– Наверное, мы всегда будем немного по нему скучать, – согласился Деннис.
– Да, пожалуй. – Сэнди потянулся. – А как только пройдет наш день рождения, мы сможем получить водительские права.
– Уж скорее бы, – сказал Деннис. – А теперь давай сварим наконец какао.
