— П-помогите, — прохрипела, но тут же зашлась в кашле, ощущая боль в горле.
Что же делать?!
Мне удалось успокоиться только через несколько минут, а затем постаралась еще раз расстегнуть ремень, больше не в силах терпеть его захват. Я нажимала на кнопку раз за разом, но ремень так и не хотел меня выпускать, пока не догадалась использовать другую кнопку у сиденья сбоку.
Долгожданный щелчок был мне в радость, вот только плохо соображая, совсем забыла, что за ним последует. В следующую секунду я со вскриком от боли в руке и ноге упала на крышу, которая поменялась с дном местами. Осколки стекол впились мне в спину, рождая новую боль, и я мелко задрожала, тихо всхлипывая от страха.
Мне приходилось слышать об авариях, как артефакты кипа перестают функционировать и тогда водителю приходится несладко. Но были эти случаи настолько редкими и без больших последствий, что всегда только удивлялась, как так могло произойти, и сочувствовала водителю лишь о порче имущества.
Сейчас же, лежа в полной тишине на стеклах, чувствуя, как ветер гуляет по салону, который лишился трех дверей, одновременно радовалась, что сама осталась живой, и плакала, ощущая, как немеет рука и нога. Мне было наплевать на кип, и желала лишь помощи. Но время шло, а я все продолжала лежать с одной лишь надеждой, что это не последние мои часы. Даже Бони не отвечал, как бы громко, в силу своих возможностей, я его не звала. В салоне была только я и лежавший рядом, со свернутой шеей, покойник.
Сколько прошло времени — не знаю, но в какой-то момент я просто закрыла глаза и уплыла в беспамятство, не в силах бороться с внезапной слабостью.
Глава 7
Пробуждение мое было странным — я то видела ослепляющий белый свет, а то возвращалась обратно на дорогу, при этом испытывая боль в голове. Постоянные голоса преследовали мое перемещение, каждый раз комментируя новый кадр. Вот меня достают из кипа, при этом мужчина в черном костюме спасателя с белым воротником стойкой просит своего коллегу быть осторожным, поскольку у меня серьезные повреждения. Несмотря на то, что они все делали плавно, при движениях мне будто нож вонзался в грудь, и я невольно стонала. Иногда в такие моменты я вновь оказывалась в белом помещении, почти без одежды, а надо мной светилась круглая лампа, слепя ярким светом. Вокруг кто-то суетился, чем-то звенел, но не успевала я хоть что-то понять, как меня снова переносило обратно на место происшествия.
На этот раз я лежала на носилках возле большого белого кипа с мигалкой на крыше. С трудом повернув голову, увидела три транспорта службы безопасности, которые полностью переливались из красного в синий цвет. Их синхронное мигание окрашивало все вокруг в тревожные цвета, преобразуя окружение в какой-то триллер, где я невольно принимала участие.
Мимо меня расхаживал ночной патруль. Мужчины постоянно о чем-то разговаривали друг с другом и записывали показания в небольшие блокноты. До меня долетали лишь отрывки фраз, из которых мне удалось понять, что кип перестал работать при странных обстоятельствах, и что имеется один труп.
Блуждая взглядом по суетившимся людям в таких же костюмах, что и спасатели, только с золотыми эмблемами на левой части груди и обычным треугольными воротниками, я в какой-то момент наткнулась на господина Тойгера и Октавиана. Мне не нужны были очки, чтобы понять, что это они. Их силуэты я узнаю из тысячи других. Тигр что-то говорил начальнику, а тот постоянно хмурился, глядя на все еще темный участок дороги, который будто пожевал кип Бони, а как надоело — выплюнул.
Мысль о друге породила волну жара по всему телу, и я дернулась, чтобы взглянуть в сторону кипа. Носилки на колесах, к которым меня едва ли не привязали, стояли очень неудобно. Я чуть шею не свернула, стараясь хоть что-нибудь рассмотреть. Но мои попытки спровоцировали только новую смену реальности, сначала даря недолгое беспамятство, а затем пробуждение в палате на широкой, мягкой койке.
Голова больше не гудела. Во всем теле поселилась легкость, и я медленно глубоко вдохнула, в каждую секунду ожидая боль. Но она не последовала. Свежий воздух наполнил легкие, а затем, с чувством облегчения, покинул их. Как же приятно дышать без боли!
По привычке потянулась рукой за очками на тумбочке и, к моему счастью, они сразу обнаружились — целые и невредимые. Когда их нацепила на нос, какое-то время не могла сообразить, где я нахожусь, заторможено рассматривая комнату в нежно-персиковых тонах с высоким потолком. Белоснежные занавески плавно шевелились от слабого ветерка из приоткрытого окна, а на противоположной стороне висел неактивированный путивид. Небольшой в диаметре прямоугольник, состоящий из сплава множества металлов и обычной краски, был схож с обычным телевизором, только гораздо тоньше. В этом мире он тоже играет роль передачи изображений, работающий при помощи путеводного камня (магнита). Как и в кипе, этот камень способен улавливать и притягивать к себе схожие магические потоки, передаваемые нужную информацию, а уж другие элементы артефакта ее воспроизводят. Конечно, без магии слова здесь не обошлось, и она играет не самую последнюю роль, как в передаче, так и в копировании того, что хотят передать люди. Предметная магия и магия слова очень тесно связаны друг с другом, и любой артефакт носит частичку этого волшебства. А как еще назвать магию слова — я не знаю. Волшебство и не иначе! Жалко, что это чудо мне подвластно только самую малость.
Вздохнув, уже не боясь боли, все же сообразила, что я нахожусь у целителей в местной больнице. Значит, это был не сон, и я действительно попала в аварию. Смогу ли после этого вновь сесть в кип? Наверное…но не в ближайшее время.
— Проснулись?
От внезапного голоса я едва ли не подпрыгнула на кровати, пискнув от испуга.
— Господин Тойгер! — обвинительно воскликнула, проведя рукой по лицу. — Нельзя же так подкрадываться!
— Прошу прощения, госпожа Белова, — с улыбкой попросил он прощения и подошел к кровати, чтобы сесть на стул для посетителей.
Я, смутившись своего вида, натянула покрывало до самого подбородка. Тигр продолжал мило улыбаться своей клыкастой улыбкой, немного шевеля усами. Его оценивающий, золотисто-желтый взгляд прошелся по мне не хуже сканера, не только раздевая, но и вынимая душу. Я невольно скривилась от такого пристального внимания, поведя плечами.
— Рад видеть вас целой и невредимой, — закончив, наконец, меня разглядывать, произнес Тойгер, расслабленно откинувшись на спинку стула.
Сейчас на нем не было пиджака, а белоснежная рубашка, не застегнутая на верхние пуговицы, отлично подчеркивала крепкое мужское тело. Сама того не ожидая, я начала блуждала взглядом по широким плечам, переходя на грудь, руки…
— Кхе, — издал звук тигр, привлекая мое внимание.
Я дернулась и заглянула ему в глаза, чтобы через секунду отвернуться к окну, ощущая на щеках жар. Так глупо попасться могла только я! Правда, это совсем не так. Любая девушка на моем месте не смогла бы удержаться и не оценить красивое мужское тело. Вот только он — главный следователь, гораздо выше меня в должности. Вздыхать втайне это одно, а вот открыто показывать, что тебе нравится начальство, не стоит. Мало ли, что за этим последует и как ты будешь выглядеть в его глазах.
