— Это не я.
— Знаю, — вдруг резко произнес он и втолкнул меня в лифт, который заклинило, и он то открывал дверцы, а то рваными движениями закрывал их обратно.
— Он сломался, — пискнула, чувствуя, как трясется пол под ногами. — Он не поедет! Лучше лестница.
Собралась уже выскочить, как путь преградила рука Октавиана. Сглотнув, посмотрела на него.
— Поедет, — уверенно заявил он и магией заставил лифт заработать.
Дверцы наконец-то плавно закрылись, и мы начали спускаться, игнорируя сигналы с других этажей.
— Что происходит? — спросила, все еще ощущая дрожь.
Здание было одним большим организмом, состоявшим из артефактов. Все они были качественными и надежными. Требовалось много сил для их деактивизации, поэтому мне было не по себе от происходящего. Даже если кто-то захочет переместиться сюда порталом — пострадают соседние здания, но не это. Так почему же все артефакты будто сошли с ума?!
— Мы ее нашли, — не сказал, а выдохнул Октавиан, продолжая магией направлять лифт вниз.
— Ее?… — недоуменно переспросила, не понимая пока ничего.
— Ту девушку, которую перенесли в наш мир ритуалом, — взглянув на меня, ответил змей. — Вы были правы, Белова. И именно ее сейчас допрашивают.
— Ее допрашивают? — как попугай повторяла за ним. — Но зачем? Вряд ли она что-то помнит.
— Любая информация сейчас важна. Мы должны понять, почему проводятся ритуалы, а самое главное — для чего?
Лифт плавно остановился, любезно распахнув перед нами дверцы. Октавиан молча вышел, не обращая внимания на суетившийся в вестибюле персонал, и спокойно прошел к другому лифту. Я следовала за ним хвостиком, но все же с интересом и страхом смотрела, как вежливо просят всех посетителей покинуть здание. Оно, к слову, все еще дрожало, да так, что с высокого потолка сыпалась побелка.
— Я только одного не пойму, — тихо произнесла, когда дверцы лифта отрезали нас от эвакуации. Было не по себе от того, что мы не следовали за всеми, а наоборот, спускались вниз.
Октавиан наклонил в мою сторону голову, молча сообщая, что внимательно меня слушает.
— При чем тут допрос и то, что происходит в здании?
— Есть общеизвестный факт, что чем чище кровь, тем больше способности в магии, — произнес он, и совсем не то, что я хотела услышать.
— Совершенно верно, — рассеянно кивнула на его слова.
— А почему? — неожиданно спросил змей.
Я пожала плечами, поскольку на этот вопрос существует множество гипотез. И все они, по сути, имели место быть.
— Кровь помогает магическому резерву вырабатывать магию, и чем она чище, тем легче магу колдовать.
— То есть, его магия сильнее, — подытожил Октавиан, и я кивнула еще раз. — Меня всегда поражали твои способности, Белова, — продолжал удивлять меня змей. Я даже невольно вздрогнула, когда он перешел на «ты». Или это лифт остановился?
— И чем же? — с интересом поинтересовалась, выходя в коридор в серых тонах. Свет здесь мигал куда сильнее, норовя совсем отключиться.
— Ты поистине сильный артефактор, — уверенно произнес он.
— Была, — невесело поправила его, на что он покачал головой и продолжил:
— Каждое твое творение уникально, но имеет опасные качества. Я с интересом наблюдал за твоими экспериментами и порой мне было тяжело подписывать бумаги на их уничтожение, не дав им себя проявить.
— И это говорит начальник службы безопасности? — усмехнулась, идя рядом с ним. — Однако я все еще не понимаю, что тебя так интересовало в них?
— Может во мне живет темный властелин, который восхищается опасными артефактами? — пафосно произнес он, и я прыснула от смеха.
— О да, из тебя вышел бы замечательный темный властелин, — произнесла, хихикая.
— Ты так считаешь? — лукаво улыбнулся он и неожиданно подмигнул мне, отчего я сбилась с шагу и чуть не потеряла очки.
— Да, — уже сухо ответила, отвернувшись от него.
И чего это он?
— Пришли, — послышалось не менее сухое, и мы остановились напротив железной двери с маленьким стеклянным окошком.
Мысленно перевела дух. Мне одновременно и нравился такой Октавиан, и нет. Любой бы девушке понравилось такое внимание, вот только что-то продолжало меня грызть изнутри и требовать сойти с тропы очарования со стороны змея каждый раз, как он начинает себя странно вести. Не могла я смотреть на него иначе. Почему? Самой бы знать…
Октавиан взглянул в окошко и нахмурился. Рассмотреть, что там, я не могла в силу своего роста.
— В разговор не встревай, а просто наблюдай, — обратился он ко мне, продолжая смотреть в окошко.
— Слушаюсь и повинуюсь, — буркнула и удосужилась сурового змеиного взгляда. — Хорошо, — уже нормально ответила ему.
Змей кивнул, и мы все-таки зашли в комнату, где обычно допрашивают преступников. В таком небольшом помещении я была впервые, поскольку к расследованиям меня никогда не допускали. Только протоколы некромантов хоть как-то, но связывали меня с моей мечтой.
Переступив порог, с интересом окинула комнату все в тех же серых тонах, что и коридор, и только потом обратила внимание на присутствующих здесь людей.
Господина Тойгера я узнала сразу. Он тихо стоял в сторонке, подперев одну из серых стен, и спокойно смотрел и слушал занимательный разговор младшего следователя с миловидной девушкой, что сидела на стуле за железным столом. Ее руки были в наручниках, которые крепились к столу небольшой цепью. Они были антимагическими и блокировали любую магию. Так почему здание до сих пор трясется?
Подойдя к тигру и встав, как и он, возле стенки, с интересом стала разглядывать девушку. Она чем-то походила на ту, что я видела в храме после ритуала, вот только была чистой и одетой в спортивный костюм, в котором обычно тренируются наши девушки в службе безопасности, чтобы поддерживать форму. Долго думать не пришлось, почему она в нем. Видимо, ее нашли в той тряпке и измазанную в крови, и посчитали сначала отмыть и переодеть, прежде чем допрашивать.
Невольно улыбнулась. Все же у нас работают не изверги, а приличные люди.
— Повторяю еще раз, с какой целью вы прибыли в наш мир? — почти что рыча, спросил младший следовать, сжимая и разжимая кулаки на столе.
Недоуменно посмотрела на него, а затем на нее. Чем она его так разозлила-то?
Девушка тяжело вздохнула и опустила голову на сцепленные наручниками руки. Пышные каштановые волосы волнами рассыпались по ее плечам и столу. Стало почему-то жалко ее. Посмотрела на Тойгера, но он не подавал признаков жалости, сурово поглядывая на нее. А мне, помнится, улыбался.
Хотела спросить, по какой причине все такие хмурые, как вдруг услышала нечто невероятное:
