Книга Солнце тоже звезда, страница 19. Автор книги Никола Юн

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Солнце тоже звезда»

Cтраница 19

Поэтическому сердцу нельзя доверять. Мне это известно. Известно так же хорошо, как то, что Полярная звезда на самом деле не является ярчайшей звездой на небе – она пятидесятая в списке самых ярких звезд.

Но все равно я стою посреди тротуара с Даниэлем, в день, который почти наверняка станет последним моим днем в Америке. Мое непостоянное, непрактичное, не думающее ни о чем глупое сердце нуждается в Даниэле. Его не волнует, что Даниэль слишком простодушный, что он не знает, чего хочет, или что он лелеет мечту стать поэтом, а эта профессия может привести лишь к жестокому разочарованию и жизни без крыши над головой…

Я знаю, что не бывает никаких «суждено», и все же гадаю, не заблуждаюсь ли. Я сжимаю в кулак ладонь, которой хочу прикоснуться к Даниэлю, и продолжаю путь.

Любовь
История химических соединений

ПО МНЕНИЮ УЧЕНЫХ, существует три стадии любви: влечение, романтическая любовь и привязанность. Каждая стадия регулируется особыми химическими соединениями – нейромедиаторами – в головном мозге. На первой стадии – влечении – нами управляют тестостерон и эстроген. На второй стадии – дофамин и серотонин. Когда, к примеру, пары говорят о том, что испытывают неописуемое счастье в присутствии друг друга, – это работа дофамина, гормона удовольствия. Употребление кокаина вызывает такую же эйфорию. На самом деле ученые, которые изучают процессы, происходящие в мозге новоиспеченных влюбленных и употребляющих кокаин наркоманов, разницу между ощущениями найти не могут.

У влюбленных столь же низкий уровень серотонина, как и у людей, страдающих обсессивно-компульсивным расстройством. Они не могут перестать думать друг о друге, потому что в буквальном смысле одержимы.

Окситоцин и вазопрессин доминируют на третьей стадии – привязанности, или долгосрочной связи. Окситоцин вырабатывается во время оргазма и позволяет испытать чувство близости с тем человеком, с которым вы занимались сексом. Он также выделяется в процессе деторождения и способствует формированию связи между матерью и ребенком. Вазопрессин вырабатывается в посткоитальном периоде.

Наташа знает эти факты от и до. Это знание помогло ей пережить предательство Роба. Ей известно: любовь – просто химия и стечение обстоятельств.

Тогда почему же ей кажется, что ее чувства к Даниэлю нечто большее, чем просто химия?

Даниэль

МЕНЬШЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ мне хочется идти на это собеседование. И все же уже почти одиннадцать часов, и, если я хочу туда попасть, мне надо спешить. Мы с Наташей так и идем молча с того самого Момента. Я бы и рад назвать воцарившуюся тишину уютной, но это не так. Мне хочется заговорить с ней об этом Моменте – но кто знает, почувствовала ли она то же, что и я. Она однозначно в такое не верит.

Средний Манхэттен отличается от той части города, где мы встретились. Здесь больше небоскребов и меньше сувенирных магазинчиков. И люди здесь ведут себя иначе. Это не туристы, которые прогуливаются по улицам ради удовольствия или закупаются сувенирами. Никаких восторгов, созерцания достопримечательностей или улыбок. Эти люди работают в небоскребах. Я совершенно уверен, что мое собеседование состоится где-то здесь.

Мы продолжаем идти и молчать, пока не оказываемся перед гигантским, чудовищным сооружением из бетона и стекла. Меня искренне удивляет, как люди дни напролет проводят в таких местах, занимаясь тем, что не любят, работая на людей, которые им не нравятся. Профессия врача, конечно, кажется лучшей долей в сравнении с этим.

– Вот мы и пришли, – произносит Наташа.

– Могу подождать тебя снаружи, – предлагаю я, словно всего лишь через час с небольшим у меня не назначена встреча, которая решит мою судьбу.

– Даниэль, – говорит она строгим голосом, который в будущем будет использовать как метод воздействия на наших детей (конечно же, она сторонница строгой дисциплины). – У тебя собеседование, а у меня… вот это. Сейчас нам пора попрощаться.

Она права. Может быть, я и не желаю себе то будущее, которое нарисовали для меня родители, но других идей у меня пока нет. Если я задержусь здесь, мой поезд сойдет с рельсов. Вдруг я осознаю, что этого, возможно, я и хочу. Может быть, чувства, которые я испытываю к Наташе, – лишь предлог для того, чтобы пустить этот поезд под откос. В конце концов, мои родители никогда не одобрят наш союз. Она не только не кореянка, она еще и чернокожая. Они ни за что ее не примут. Вдобавок ко всему я ей не нравлюсь. А любовь – не любовь, если она не взаимна, верно?

Я должен уходить. Я собираюсь уходить. Уже иду.

– Ты права, – говорю я.

Она удивлена и, кажется, даже слегка разочарована, но что это меняет? Она же сама этого хотела. Или нет?

Наташа

Я НЕ ОЖИДАЛА ТАКОГО ответа и не ожидала, что почувствую разочарование, но я, черт возьми, его чувствую. О каких романтических отношениях может идти речь, если я больше никогда не увижу этого парня? Мое будущее решится через пять минут.

Мы стоим недалеко от раздвижных стеклянных дверей здания, и всякий раз, когда кто-то проходит через них, меня обдает прохладным воздухом из кондиционированного лобби. Даниэль протягивает мне руку, но тут же быстро ее убирает.

– Извини, – говорит он, краснея, а потом скрещивает руки на груди.

– Ну, я пошла.

– Ты пошла, – повторяет он, и никто из нас не двигается с места.

Мы так и стоим молча еще несколько секунд, а потом я вспоминаю, что его пиджак у меня в рюкзаке. Я достаю пиджак и смотрю, как Даниэль накидывает его на спину.

– В этом костюме ты выглядишь так, словно работаешь в этом здании. – Я говорю эти слова, стараясь сделать ему комплимент, но он явно не рад их слышать.

Потянув галстук, он кривится:

– Возможно, однажды так и случится.

– Что ж, – произношу я после очередной паузы. – Нелепая ситуация.

– Может, нам просто обняться?

– Я думала, что вы, люди в костюмах, довольствуетесь рукопожатием. – Я стараюсь говорить спокойно, но мой голос немного хрипит.

Даниэль улыбается. Лицо его очень грустное, но он даже не пытается спрятать эту грусть. Как он может так открыто показывать свои чувства? Я отвожу взгляд. Не хочу, чтобы это все происходило сейчас между нами, но это невозможно изменить, так же как невозможно изменить погоду.

Двери открываются, и меня снова обдает прохладным воздухом. Мне и жарко, и холодно. Я развожу руки в стороны одновременно с ним. Мы пытаемся обнять друг друга с одной и той же стороны и в итоге сталкиваемся. Неуклюже смеемся и застываем.

– Я справа, – улыбается он. – А ты слева.

– Ладно, – соглашаюсь я. Он прижимает меня к себе, и, так как мы почти одного роста, мое лицо касается его щеки, мягкой, гладкой и теплой. Я опускаю голову ему на плечо и расслабляюсь в его руках. На мгновение я позволяю себе почувствовать, насколько устала. Так сложно пытаться удержаться там, где ты не нужен. Но Даниэлю я нужна. Я чувствую это по тому, как крепко он меня обнимает.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация