Я застыла, держа в руках чашку.
— Так что, — продолжила бабушка Осаи, — заниматься девочка может начинать уже сейчас, Эмали передала все учебники и даже конспекты свои, а как оклемается немного, слетаете втроем в Любережь, документы ее заберете и будем подаваться в Академию.
Новости ошеломляли.
— Милада, что? — встревожилась Камали. — Не хочешь в Академию Ветра? В Долине двенадцать магических высших учебных заведений, выберешь, что понравится, просто девочки хотели присмотреть за тобой, хотя бы пока доучиваются. Но, если…
— Нет-нет, — я улыбнулась маме, — просто все неожиданно очень, но я рада, правда, даже не верится, что в Академию…
Я не договорила, вдруг четко осознав — в наш университет я не пущу ни Камали, ни Хатора. Они не боевые драконы, для них опасно там, я не знаю, сколько мишника еще в подвалах университета припрятано, и грассы…
Вот тут меня как водой холодной окатило — грассы. Голод! Отставив чашку, быстро посчитала — кормить Голода я должна была пять дней, пять дней прошли? И достаточно ли их было?
Я поднялась, не допив чай, заметалась по террасе, высчитывая… Профессор Нарски говорила о пяти днях. Два дня я кормила грасса в университете, на третий мы покинули УМ. В первый день путешествия столкнулись с мертвой деревней, ночь провели на порубежном пункте, на второй день приехали в Медведково, а ночью меня забрал Черный дракон.
Сегодня пятый день!
Голод голодный!
Со вчерашнего вечера!
— Милада? — Хатор поднялся. — Что случилось?
— Я грасса не покормила, — ответила с ужасом.
На меня посмотрели с непониманием.
— Грасса? — переспросил древний. — А это что за зверь такой?
— Пес, — ответила, холодея, — невидимый.
Драконы посмотрели на меня странно.
— Магически модифицированное животное, — пояснила я.
Все тут же закивали, мол, вот теперь-то они все поняли.
— И чего пес? — переспросила бабушка Осаи. — Животное, оно на то и животное, чтобы самого себя прокормить в случае чего. Так что садись, сама поешь, со вчера ведь ничего не съела.
Но у меня бы кусок в горло не полез, зная, что грасс там голодный.
— Асур-Ррат, — я с мольбой посмотрела на древнего, — мне нужно к Владыке.
Все драконы разом повернулись к древнему, но тот, жуя пирожок, посмеиваясь, сообщил:
— К Владыке никак, он под домашним арестом.
— Что? — переспросила потрясенно.
— Под арестом, говорю, — забросив новый пирожок в пасть, пояснил Асур-Ррат! — Главнокомандующий если чего решил, он от своего не отступится — вчера решил запереть кого-нибудь, и точка, а раз тебя не вышло, Владыку запер.
Информация, похоже, для всех была неожиданной, потому что весь род как-то даже притих, и только древний, беззаботно поедая пирожок за пирожком, продолжал невозмутимо рассказывать:
— Черный вчера как с цепи сорвался. Крепость в руинах — сегодня отстраивают, а ведь лет девятьсот стояла монолитом. Вообще, Крепость исторически находилась вне черты Аркалона, но город разросся, так что… Некоторые окружающие дома тоже пострадали, но слегка. А вот с восточной стороны столицы теперь вид красивый на реку открывается…
— Какой вид на реку? — переспросил один из старших родичей. — Там горы.
— Были, — издевательски сообщил древний, и от пирожков перешел к блинчикам.
Мы все молчали, откровенно потрясенные информацией, а древний продолжал разглагольствовать:
— Нет, я в целом жителей столицы понимаю, если бы мой дом под угрозой разрушения был, я бы Черному любую девицу приволок, уже без разницы какого рода, но вот Миладку — никогда! Обойдется.
Минуты две за столом было тихо, а потом халоне Гайто переспросил:
— Древний, вы хотите сказать, что теперь вся столица знает, что причиной разрушений стала Милада Кириито?
— А? — переспросил Асур-Ррат, почесав ухо. — Не, ты что, мой мальчик, я своих не сдаю… А вот эльфийку жаль, ее за ночь уже раз пять Черному подсовывали.
И я вспомнила сказанное Гарратом: «Эсфирель вообще рыдает и клянется, что ей никакой коробочки с золотой лентой не предлагали, а если бы предложили, она бы давно и с радостью согласилась, причем вовсе не по причине толп драконов, осуждающими косяками летающих над эльфийской столицей исключительно с одной целью — в глаза посмотреть этой заразе бессердечной!»
— Это д-драконы опять летают в эльфийское королевство? — шепотом переспросила я.
— Нет, — древний вдохновенно жевал, — Долина же закрыта для вылетов, так что они платят эльфийским наемникам, ушастые таскают им Эсфирель, изобретая все новые методы проникновения в королевский дворец Белых вод, король в ярости, эльфийку уже все достало, а Главнокомандующий исчез.
— Как исчез? — мне вдруг стало как-то совсем нехорошо.
— Молча, — невозмутимо пожал плечами Асур-Ррат, — его с рассвета никто не видел. Летают, ищут, хрен найдут. Видимо, улетел подальше и крушит чего-нибудь там, свободный от подсовываемой ему вечно эльфийки. Так что покормить песика не выйдет, малышка.
Я не удержалась на ногах и прислонилась к столбу, поддерживающему крышу.
— Эй, Миладка, ты чего? — забеспокоился древний. — Да перекусит чего-нибудь твоя псинка, ничего ему не сделается.
Но я точно знала, что сделается. Абсолютно точно.
— Асур-Ррат, мне нужен телепортационный браслет, — умоляюще сказала древнему.
Дракоша, жующий опять что-то, посмотрел на меня, как на умалишённую, демонстративно сплюнул, собственно, демонстрируя все отношение к моей просьбе, после чего посидел, почесывая подбородок, затем пузико, после важно сообщил:
— Никак. Все телепортационные браслеты контролирует канцелярия Главнокомандующего. Границы также он, и они полностью закрыты.
И я поняла, что сейчас мне придется испытать еще больший стыд, чем накануне. Гораздо больший. Мне уже было стыдно за себя до невозможности, и перед Черным драконом, и даже перед своим родом, но я не знала, что еще можно сделать в этой ситуации.
— Мама, мне нужны бумага и карандаш, — произнесла, с трудом выговаривая каждое слово.
— Зачем? — сложив руки на груди, холодно спросила Камали.
Пришлось признаться:
— Потому что грасс под заклятием, и в этом состоянии он может есть или меня, или то, что ему дам я.
Повисшая на террасе пауза выразила нелестное мнение, что имели на этот счет мои новые родственники.
— А я передумал, — вдруг произнес древний, — давайте отдадим ее обратно Черному дракону!
— У ребенка просто доброе сердце! — возмутилась одна из дракониц.
