– Посмотрим. Лошадей с телегами можно будет и спрятать.
– От татар, лихих людей спрятать можно, а вот от хищников, волков да медведей – это вряд ли. Налетит стая серых, и конец нашим лошадям вмиг придет. А охрану выставлять мы не сможем, так как нет у нас на то людей.
– Я же сказал, посмотрим. Может, и оставим обоз в какой-нибудь деревне.
– А путь наш уже определен?
– Да.
Княжич достал чертеж, расстелил на столе.
Гордей довольно долго смотрел на него, потом сказал:
– Семьсот верст с гаком выходит. В день с обозом, пусть и в две повозки, одолеем пятьдесят, никак не более. До темноты. Ночь – отдых. Где-то за пятнадцать дней управимся.
– Семьсот – это до границы. До Бабаева будет ближе верст на семьдесят-восемьдесят.
– Значит, придем на место раньше на один день. В Бабаев заходить будем?
– Покуда неизвестно. Но мыслю, лишнее это. У басурман могут быть свои люди в крепости. Если мурза узнает о нас, то будет следить за всеми нашими перемещениями. Разведка у татар поставлена на должном уровне.
– Это так, – согласился Бессонов.
Княжич поднялся и проговорил:
– Значится, завтра после утренней трапезы подъезжай к моему подворью. Знаешь, где оно?
– Знаю.
– Возьми с собой Кузьму Новика. Вместе и двинемся к Красину. Это шесть верст от окраины Москвы.
– И о том знаю. Был в Красине. Места, как и повсюду вокруг Москвы, лесные, озерные, с лугами и полями, село довольно большое. Там есть где провести учения и утаить их от лишних глаз. Хорошее место, да и недалече.
– Ну да. Так жду завтра.
– Не сомневайся, коли доживу, обязательно буду.
– Что значит «доживу», Гордей?
– А то, княжич, что все мы под богом ходим. – Бессонов перекрестился.
Савельев поехал к себе. Ему еще предстоял разговор с невестой.
Дмитрий уже был женат. Свадьбу сыграли еще до восшествия Ивана Васильевича на престол, когда княжичу исполнилось семнадцать лет. Жену свою Ксению он любил. Она отвечала ему тем же. На подворье возвели второй большой дом для молодых.
Но их совместная жизнь продлилась недолго, до страшного пожара 1547 года, когда вместе с домом сгорела и Ксения. В апреле полыхнули торговые ряды Китай-города, гостиные дворы, Богоявленская обитель, много жилых домов у Кремля и Москвы-реки. Выгорела Яузная улица.
Тот пожар удалось затушить, но он с еще большей силой повторился в конце июня. Загорелась Арбатская улица, храм Возрождения, Китай-город, Большой посад и даже Кремль.
Огонь добрался и до подворья князя Савельева. Все бросились тушить его дом. Ксения же оставалась во втором. Он тоже вспыхнул.
Дмитрий бросился туда, покуда полымя пожирало нижний этаж. Он нашел жену в горнице. Огонь туда не добрался, но жена лежала бездыханной на полу. Она задохнулась в дыму. Княжич похоронил горячо любимую жену, которая ждала ребенка.
С тех пор прошло два года. Подворье сразу же было отстроено заново. Князь Савельев повелел поднять два дома, таких же, как и прежде.
Дмитрий тогда спросил отца, зачем это надо. На что получил ответ, мол, не жить же тебе вдовцом, а мне внуков понянчить хочется.
В то время княжич и думать о второй женитьбе не желал. Не мог забыть Ксению. Но время, как говорится, лечит. Боль постепенно притупилась.
А год назад отец познакомил его с семнадцатилетней княжной Ульяной Островой. Девушка была удивительно похожа на Ксению. Это и решило исход дела. Главы семейств договорились о свадьбе, назначили ее на ноябрь месяц. А в августе Дмитрий и Ульяна должны были обручиться.
И вот теперь скорый отъезд княжича. Как объяснить отцу, Ульяне, ее родителям, что он должен уехать из Москвы на неопределенный срок? Ведь правду сказать он не мог. Сейчас, направляясь к подворью, Дмитрий ломал голову, что сказать Ульяне, дабы та не очень-то обиделась и поверила, что отъезд жениха необходим, а причина разлуки является не его тайной.
Сын сразу же прошел к отцу.
Князь Владимир Андреевич листал древние рукописи, которыми интересовался еще с юношеских лет. Завидев сына, он закрыл книгу, отодвинул на край стола.
– Здравствуй, батюшка! – Княжич поклонился.
– И тебе доброго здравия, сын.
– Ульяна с родителями когда должна подъехать?
– Ждем. Скоро появятся. Но нам надо будет сказать им, что помолвку придется отложить. Недавно был гонец из Кремля. Высочайшим повелением государь всея Руси направляет тебя вторым воеводой в крепость Заозерск. Это на границе с Казанским ханством. Как я понимаю, этот указ нужен для прикрытия твоих тайных дел, о которых нельзя знать даже мне.
– А как мы объясним это родителям Ульяны, Степану Гордеевичу и Василисе Гавриловне? Они ведь могут подумать, что я сам напросился.
– С родителями разговор буду вести я, объясню. А вот с Ульяной разбирайся сам. Но ведь повеление царя не нарушишь, придется смириться. Она девушка не только красивая, но и умная, каких поискать. Поймет. Тем более что договоренность о вашем браке никто отменять не собирается. Все, сын. Во дворе шум. Глянь, что там?
Княжич подошел к оконцу и произнес:
– Князь Остров с женой и дочерью пожаловали.
– Ну так пойдем встречать дорогих гостей, будущих родственников.
Узнав об отъезде суженого в дальние края на неопределенный срок, Ульяна опечалилась. Но, как и говорил князь Савельев, все поняла, даже поддержала Дмитрия добрым словом, обещала дождаться жениха, когда бы ни закончилась его служба.
Поутру княжич дождался Гордея Бессонова и Кузьму Новика. Они отправились к селу Красино. Шесть верст всадники на хороших конях преодолели быстро.
Они объехали вотчину князя Крылова, встали пред полем, окруженным густым лесом. Слева шатер, рядом времянка из столбов, обитых досками. Крыша соломенная, посредине широкая дверь, в стенах небольшие окна.
– С шатром понятно, – проговорил Бессонов. – Это для вельмож. А вот времянка, наверное, для нас, рядовых ратников.
В шатре стол, лавки вокруг, солома на полу. Напротив входа широкая лавка, на одном конце которой сложены перина, подушка, стеганое одеяло, простыни.
Во времянке тоже стол, по бокам от него лавки, далее нары, шесть штук на двоих. В головах тоже постельные принадлежности. Левый угол пока пуст. Там будут храниться доспехи и оружие. Пол земляной, утоптанный.
Сбоку от времянки поленница березовых дров, рядом хворост, яма, рогатины с вертелом. Там же чан, чугунки, котелки, миски, ложки. Все это на подставке, на которой можно разделать мясо, рыбу, птицу.
– Однако князь Крылов позаботился о нашем пребывании здесь, – сказал Бессонов, отошел левее и выкрикнул: – Да тут и родник. От него ручей идет по балке в лесу.
